Память Древних (СИ) - Машевская Анастасия

— Твоя правда, — признал увалень.

Жал, услышав в выдохе чародейки: «Решено», поймал женскую руку у себя в волосах, безотчетно поднес к губам. Сухо коснулся: «Спасибо, хватит» и встал. Он потащил её на выход, задумываясь над тем, что им снова выделили отдельную спальню. Сразу же, с первой ночи. А, значит, их отношения еще до того, как наступает время уединения, стали прозрачны для всех.

Стенн в безмолвии провожал пару вдумчивым взглядом, в котором были практически не видны следы выпитого. Единственным звуком в комнате был монотонный свист-скрежет точильного камня вдоль клинка, да еще посапывание Фирина, который ухитрился задремать к концу их бессмысленной перепалки. Оглянувшись на эльфа, Хольфстенн от души позавидовал, а бросив взор на Эдорту, вздохнул и изрек:

— Ну право, Эдорта! Тут такое происходит, а ты! — тряхнул он рукой.

— Что — я? — недоумевая претензии гнома, уточнила молодая женщина, перестав мучить оружие. Стенн принял еще более разочарованный вид:

— Не тот ты меч точишь!

Данан, застыв в дверях, засмеялась, но Жал, тоже не сдержавший громкого смешка, вытолкал чародейку в спину обеими руками, слушая при этом сомнительные похвалы гнома по поводу его, Жала, светящегося меча.

* * *

Данан зашла в комнату все еще смеясь. Жал, тоже веселый, вошел следом, закрыл за собой дверь и замер. Рука его застыла поверх затвора. Он оглянулся на Данан искоса, изучил со спины всю — фигуристую (он наверняка и дотошно знал, фигуристую!), с дрожащими в веселье плечами. Услышав, что эльф не идет следом, Данан обернулась — и почувствовала, как сердце пропустило удар. Или Два. Вечный, оно вообще не билось в груди, пока женщина смотрела в синие, с необъяснимым выражением глаза!

На неё очень давно никто так не смотрел. Или никогда? Данан почувствовала, как с равным успехом сжимается низ живота и подгибаются колени.

— Жал, — растеряно протянула чародейка, не выдерживая неловкости момента.

Жал не торопился подходить. Он развернулся полностью и качнул головой: не говори. Оттолкнувшись спиной, пошел к Данан шатаясь. Чародейка почувствовала непреодолимое желание сбежать — неважно от чего.

— Жал, — позвала в надежде, что эльф остановится или объяснится.

— Неправильно, — с досадой улыбнулся мужчина, становясь рядом. Он все делал нарочно медленно, словно заставляя Данан отслеживать каждый его жест, при этом с таким непререкаемым видом, будто воплощал её судьбу.

— Тальвес, что… — начала Данан, но эльф прервал, накрыв рот чародейки пальцами. Стал водить ими, гладя бледные губы женщины, аккуратно, играя и наслаждаясь теплым дыханием, которые вырывалось у неё из груди. Данан облизнулась, чувствуя, что дрожит. Вожделение — или страх?

Жал наблюдал за ней. Медленно провел рукой вниз — по шее — и остановил ладонь поверх груди. Ему будто бы нравилось видеть, как она реагирует на его присутствие. Скупой на эмоции, Жал улыбнулся широко.

Вздохнув, Данан перехватила руку эльфа: все эти игры сейчас не по ней. Или вообще не по ней — ни сейчас, ни потом.

Она отвернулась, в намерении уйти и прекратить. Но Жал поймал за плечо и развернул на себя.

— Тальвес, — попыталась она отмахнуться и вырваться. Эльф не пускал и для надежности перехватил второй рукой за шею.

— Данан, — сказал он, прогоняя дурманящий шлейф наваждения, который очевидно её злил. — Прости, я неудачно начал. Сходишь со мной кое-куда?

Данан чуть отстранилась, стараясь рассмотреть в лице эльфа какой-то тайный умысел: что он задумал? Видя сомнения женщины, Жал пояснил:

— Хочу показать тебе одно место.

Данан все еще колебалась. Ей бы хотелось сказать себе: «Ну в самом деле, ну не убьет же он меня!», однако чародейка наверняка знала: этот может. Ох, правы были братья, она сумасшедшая, раз спит с убийцей! И не абы каким, а с Эйтианской Гадюкой.

— Я бы хотела поспать, — качнула она головой.

— Тогда спи. Я отнесу тебя, и ты сможешь поспать еще и там, — улыбнулся эльф. Данан знала, что он её не потащит, но упорство Жала её интриговало и раздражало одновременно. Она дёргано кивнула:

— Ладно, пошли, — и сама, перехватив руку мужчины, направилась к выходу. Быстрее начнут, быстрее закончат, и быстрее в самом деле смогут расслабиться и отдохнуть.

Жал, оказавшись в коридоре, снова взял лидерство. Выходя из здания, кивнул стражам, и Данан поняла, что эльф условился с ними загодя. Отлично, если они в курсе, куда он её потащил, значит, быть может, в самом деле не придушит. Ведь фактически она идет с ним без Стенна, а ключ от браслета, сковывающего её силы, сейчас у гнома…

Митриас, о чем она думает?

Жал время от времени бросал на чародейку краткие взгляды. Жаль, она не может насладиться видами и вечерней атмосферой волшебства, парящей в лесу. Огни телемантских маяков и мерцающие точки светлячков смешивались в воздухе, образуя мягкое, матовое свечение. Приглушенные издали голоса эльфов, пение цикад и необычных ночных птиц, названия которых не знали ни Жал, ни Данан, ароматы леса и трав создавали теплую и предвкушающую атмосферу свидания. Пророчица, как нелепо!

Тальвес увел Данан прочь от города и казарм, в сторону окраины. Он шел уверенно: точно знал, куда двигаться. Значит, днем и в самом деле договорился со стражами. Интересно, сам нашел это таинственное место или подсказал кто? Впрочем, какая разница.

— Мы пришли, — заявил эльф, указывая на поросшее травами, высокое, но перекошенное строение из серого камня. Оно выглядело стройным, как копье, в наконечнике которого разно-синими бликами отсвечивали звезды. — Не бойся, — подбодрил Тальвес и, отодвигая вьюн, проник сквозь узкую щель меж плит. — Заходи, — оглянулся он из укрытия и протянул Данан руку. Данан взялась и вошла следом. Опять какие-то руины.

Внутри Жал не стал размениваться на мелочи: в один миг он засиял амниритовыми жилами — так неистово, что стало светло вокруг него на пять шагов во все стороны. Чародейка посмотрела на это с неожиданным интересом и заметила:

— Хольфстенн бы сейчас оценил, — улыбнулась она, представив разномастные шутки про переносной или, вернее, переходной фонарь «Жал».

Эльф усмехнулся: громко, не так как обычно, что едва заметишь. Он будто стал свободнее, хотя по нему нельзя сказать, что он хоть когда-то вообще был несвободен или в чем-то зажат.

Правда, Данан доподлинно знала, что был. Давно.

Жал подвел Данан к основанию помещения, и Данан осознала: сейчас они действительно находятся в храме. От пола до потолка было вываяно две фигуры — мужчины и женщины, а перед ними на каменном полу лежало несколько накиданных одно на другое красивых разноцветных одеял. Теперь хмыкнула Данан: вот с этим, последним, уж точно постарался Жал. Планировал, готовился, целое утро, пока она была с Тальвадой, наверное. А место разведал так вообще вчера!

— Без смотрителей меня никогда не пустят в Ирэтвендиль, Данан, — сказал Жал, неотрывно глядя на статуи. Может, это такое эльфийское развлечение, вдруг подумала Данан — таращиться на изваяния древних? Может, они даже собираются семьями или даже целыми кланами по особым праздникам и приходят куда-нибудь, чтобы вот так же, задрав головы, глазеть на огромные каменюки? — Я не знал, сколько еще мы пробудем здесь, но очень хотел побывать в подобном месте. И не один, — сообщил Жал и посмотрел на чародейку.

«Для него это важно», — прочла Данан мгновенно. Она кивнула и спросила:

— Расскажешь о них?

Эльф, услышав вопрос, улыбнулся, как ребенок. Они очень редко говорили большими разговорами, и сейчас он был бы рад, если бы она его послушала.

— Я мало знаю об эльфийской культуре — почти ничего не помню. А что знаю, то скупо или обрывочно. Но ему, — Жал указал подбородком на каменного мужчину, — мне кажется, я бы мог поклоняться. Таренгар Неумолимый, Предвестник рока, Посланник владыки мертвых.

Жал рассматривал статую и будто прислушивался к себе: как сильно в нем самом резонирует древний эльфийский бог? Видит ли он, Жал, в Таренгаре самого себя?