Камень - Станислав Николаевич Минин

Когда мы с Андреем вернулись в бильярдный зал, играть нам уже не хотелось, и мы просто сели за столик рядом с бильярдным столом, за которым постоянно тренировались.

— Андрей, может закажем чего-нибудь, а то я не ужинал, а за столом, который мы сейчас покинули, сам понимаешь, кусок в горло не лез…

— Конечно, Леха, сейчас все будет! — кивнул Долгорукий и жестом подозвал официанта.

Я разместил заказ и сказал Андрею, что надо сделать пару звонков. Первой я набрал Лесю и попросил ее не ждать меня и ложиться спать. Когда она обеспокоенным голосом спросила, что случилось, объяснил ей, что мой дед, князь Долгорукий, и еще несколько любителей бильярда, решили отметить начало турнира, и когда это мероприятие закончится, я не представляю, а уйти не могу. Второй звонок я сделал Прохору.

— Что, Лешка, — спросил он меня, — не удержался, вломил Паршину с дружками?

— А ты откуда знаешь? — удивился я.

— Так Михаил Николаевич мне позвонил, когда в «Метрополию» к тебе ехал, сказал, что ты там троих офицеров покалечил, а остальное додумать было нетрудно. Разобрались?

— Да.

— Когда дома будешь?

— Не знаю. Дед с Долгорукими и еще двумя генералами водочку изволят кушать.

— Понятно! — хмыкнул в трубку Прохор. — Ложиться не буду, тебя дождусь. Все расскажешь.

— Договорились.

Я нажал кнопку отбоя и собрался уже идти к Андрею, как телефон зазвонил. На экране высветилось имя абонента: «Орлов И. В.» «Этот-то откуда узнал?» — подумал я и ответил:

— Слушаю, Иван Васильевич!

— Добрый вечер, Алексей Александрович! — Голос полковника был серьезен. — Завтра на базу в Ясенево приезжать не надо, машина за вами с Белобородовым прибудет в восемь утра. Будут учения, максимально приближенные к боевым. Вы меня слышите, князь?

— Да, Иван Васильевич, — подал я голос.

— И еще, Алексей Александрович… Моя просьба может прозвучать странно, но оденьтесь как мажор.

— Простите?.. — не понял я.

— Помоднее, короче! Не знаю, как у молодежи сейчас это называется! — Орлов начал раздражаться. — Поняли?

— Да, Иван Васильевич! — усмехнулся я. — Шмотки подберу, не переживайте.

— До завтра, — буркнул полковник и положил трубку.

Я опять сделал шаг в сторону Долгорукого, но телефон снова зазвонил. На этот раз абонентом значилась Вяземская Вика.

— Слушаю, — осторожно ответил я.

— Пожарский, скотина! — начала выговаривать она мне в трубку злым голосом. — Я буду убивать тебя медленно и мучительно, чтобы в полной мере насладиться твоими страданиями! Я выпью каждую капельку твоей крови, я сломаю каждую твою косточку и порву все сухожилия! Ты будешь умолять меня прикончить тебя, но я останусь глуха к твоим молитвам! — Дальше шло особенно красочное описание того, как она уделит особое внимание моим половым органам, от которого меня всего передернуло. Наконец девушка выдохлась.

— Все? — поинтересовался я.

— Все, — уже спокойно ответила она. — Почему не сказал, что снова в корпусе?

— Сюрприз тебе хотел сделать, — хмыкнул я. — Прости.

— Отработаешь, Пожарский! — заверила она меня. — Завтра на эту тему поговорим. Мне недавно полковник Орлов позвонил, обрадовал, что я вместе с блудным курсантом Пожарским завтра в обеспечении какой-то операции участвую. Попросил модно одеться.

— Меня тоже.

— Понятно… — протянула она, но вдруг оживилась. — Что наденешь?

— Не знаю еще, не думал. Тем более что я не дома, — ответил я.

— Светская жизнь, да, Пожарский? — хмыкнула Вика.

— Можно и так сказать.

— За мной завтра машина придет в восемь утра, — сообщила девушка мне и продолжила безапелляционным тоном: — В семь мне позвони, согласуем наш модный прикид. Приказ начальства, ничего не поделаешь. Договорились?

— Договорились, — покорно согласился я.

— Целую, Пожарский! — И в трубке раздался сигнал отбоя.

Когда я вернулся к Долгорукому, ужин для меня уже был накрыт.

— Андрей, извини! С этими звонками…

— Садись уже! — махнул он рукой. — Я все понимаю.

Пока я ужинал, Андрей с кем-то переписывался в телефоне. Блуждающая глупая улыбка Долгорукого подсказывала, что на другом конце провода, если можно так выразиться, находилась некая великая княжна.

— Леш, а как ты так драться научился? — спросил меня Андрей, когда я пил чай.

— У меня воспитатель есть, Прохором зовут, с детства меня мучил, вот и научил. Он воевода, если что, — усмехнулся я. — Ты его по выставке должен помнить, он с нами был.

— Теперь вспомнил, — кивнул Андрей. — Но как ты круто этих измайловцев положил!

— Ты же не мог видеть… — начал вспоминать я. — Андрей, ты позже подошел…

— На, глянь! — Он протянул мне свой телефон. — Я начальника эсбэ «Метрополии» попросил именно этот момент скинуть.

После той «фильмы» из Ясенево, которую мне продемонстрировал дед в нашем особняке перед поездкой к командиру корпуса генералу Нарышкину, эта запись смотрелась бледненько, но на неподготовленных «зрителей» типа Андрея впечатление должна была произвести неизгладимое.

— Я уже девчонкам отправил, — проинформировал он меня. — Маша спрашивает, как у тебя самочувствие?

Я мысленно схватился за голову… И попытался взять себя в руки.

— Андрей, как ты думаешь, мне нужна такая слава? — спокойно спросил я.

— Леха, я сделал что-то не то? — напрягся он.

— Ты же лучше меня знаешь наших красавиц! А если они кому-нибудь другому перешлют… Я уже вижу посты в Паутине: «Молодой Пожарский уделывает офицеров-измайловцев», или «Подготовка офицеров нашей армии оставляет желать лучшего…», а еще «Очередная пьянка гвардии закончилась реанимацией!» — Я смотрел на него серьезно. — Быстро звони Марии и своей сестре, пусть удаляют! А я буду звонить Юсуповой и Шереметьевой. Не дай бог, если Анька уже за написание очередной сенсационной статьи села!

— Леха! Не подумал я! — До Долгорукого только сейчас стало доходить, чем может обернуться распространение записи. — Звоню Машке и Наташке!

Мой телефон пиликнул сообщением. «Лешенька, ты в порядке?:)» — это было от Шереметьевой. Не успел его прочитать, как пришло сообщение от Юсуповой: «А за мою девичью честь так постоишь?» и в конце сердечко…

Судя по психоэмоциональной