Забытое - Марина Суржевская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я так и не узнала имени Приора и того, кто в действительности был моим отцом. Но решила, что и эту историю пора оставить в прошлом. А портрет убрала в тубус с золотой скважиной на торце. Созданное двери-асом хранилище сохранит листок на долгие годы.
Вечером, когда книжный магазин пустел, а две расторопные помощницы расставляли книги и прощались со мной, я закрывала двери и поднималась на самый верхний, мансардный этаж.
Здесь были две уютные комнаты и большая удобная помывальная. Умывшись, я садилась в кресло, разбирала новые письма, просматривала заявки на книги, составляла список покупок. Рассказывала тьме, как прошел мой день.
А потом принималась за учебу и эксперименты.
Сегодня на столе лежала тонкая щепка — крошечная и легкая, но все же тяжелее вчерашнего гусиного пера.
Я заглянула в свои записи — исчерканные листы усыпали всю комнату. От усердия я даже прикусила язык! Не знаю, был ли это подарок магистра, или вышло случайно, но в Лурдене я начала вспоминать сведения, которых никогда не знала. Мне достался бесценный Закон Парения. Но пока у меня не хватало знаний, чтобы грамотно им распорядиться и применить. Поэтому я усердно училась, чтобы разобраться в тех формулах, которые отныне хранились в моей голове. И это было что-то удивительное, совершенно непохожее на все, что я знала раньше! Я даже подумывала выписать учителей из столичной Академии. Но пока решила попытаться применить Закон Парения самостоятельно и каждый вечер усердно экспериментировала.
Вчера мне показалось, что гусиное перо, которое я пыталась приподнять над столом, не прикасаясь к нему — шевельнулось. Но это мог быть обычный сквозняк! Поэтому сегодня я решила испытать себя на щепке.
Сосредоточилась. И в какой-то миг щепка подпрыгнула на столе! Она шевельнулась!
Я с криком вскочила и вдруг поняла… что тьма в углах комнаты стала плотнее и гуще. Чернее. Я застыла с прижатыми к груди руками, глядя на Кристиана, вышедшего из Теней. В горле встал ком, в глазах предательски защипало.
— Ух ты, — с трудом выдавила я. — Ты освоил новый трюк с Тенями?
— Я освоил целую кучу новых трюков, — так же сипло отозвался он. — Показать? Тебе точно понравится.
— Давай, — согласилась я, пытаясь не разрыдаться.
Верховный февр Двериндариума был в привычной черной форме и почти не изменился. Только побледнел, словно его кожа слишком давно не видела солнца. Под яркими глазами залегли тени, но взгляд был ясным.
Никакого безумия.
Кристиан сделал ко мне шаг. И сжал так, что пуговицы его мундира впились в мою кожу.
Я лихорадочно ощупывала его лицо, плечи, руки. Хотела убедиться, что он здесь. Живой, со мной. Мне необходимо было в этом убедиться!
— Цветов вот не захватил, — пробормотал Крис, так же жадно трогая меня. — И конфет.
Какие цветы-конфеты? О чем он? Я снова чуть не разрыдалась. Зачем-то схватила его ладонь и пересчитала пальцы. Один-два-три-четыре-пять…Кристиан трогал мои волосы, касался губ и щек. Шеи. Спины. Оттянул рукав моего домашнего платья и провел пальцем по тонким розоватым шрамам, покрывающим внутреннюю сторону руки. Тяжело выдохнул. И снова принялся трогать, гладить, рассматривать.
Мы напоминали двух слепцов, которые наощупь ищут друг друга. Или двух помешанных. Нам надо было убедиться. Почувствовать.
— Кристиан, — длинно выдохнула я, начиная наконец верить. — Ты пришел. Пришел!
— Я скучал, — сказал он, прижимая меня к себе, зарываясь пальцами в волосы, рассматривая с отчаянным голодом и нежностью. — Я так безумно скучал, Вивьен.
— Я тебя ждала.
— Я знаю. Мне пришлось собирать себя во Тьме. Но я всегда тебя слышал. Каждый день. Каждую минуту. Ты говорила со мной, и я возвращался.
— Навсегда? — прошептала я, глядя в любимые глаза.
— Навсегда, Вивьен.
Кажется, потом я плакала. Где-то в перерыве между горячими поцелуями, жадными ласками и торопливыми признаниями.
И ещё я подумала о том, что если когда-нибудь снова встречу Ржавчину, я скажу, что он был неправ.
О нет, мой дорогой, невозможный, насмешливый друг. Самая лучшая история — это та, которая все же случилась.
И закончилась счастливым концом.
Конец
Еще немного слов от автора
Мои дорогие друзья!
Я неизменно благодарю вас за поддержку и помощь, за ваши прекрасные слова и эмоции, письма, комментарии и арты к моим книгам. Это крылья для писателя.
Эта история началась с названия «Двериндариум» и нескольких ключевых для меня образов.
Двери всегда считались магическим предметом, порталом между мирами. Во всех культурах существовали обряды по защите дверей от нечисти, недобрых гостей и плохих событий. Да и в современных практиках дверь используется как символ перехода человека в новое состояние.
Так почему бы не существовать миру, в котором люди поклоняются Двери?
А следом пришли образы:
Девушка, которая претворяется сестрой сурового февра.
Бесцветные близнецы с одинаковыми шрамами.
Сын каторжника и красавица-южанка.
Два человека, стоящие на утесе. Он — с загнутыми рогами, а она — с птичьими крыльями.
Двуединые.
Остров, отрезанный от остального мира.
Образов становилось все больше, они обрастали подробностями и деталями, сплетаясь воедино и не давая мне спать. За время написания я полюбила Двериндариум и его героев, надеюсь, вы тоже)
Я уверена, что наши герои найдут свое место в мире Двериндариума. Вивьен однажды расшифрует Закон Парения и это будет невероятный прорыв в жизни всей Империи. Ржавчина все-таки станет королем в Нев-Арде, и у него точно будет новая любовь.
Кристиана порой будет поглощать Тьма, но он обязательно будет возвращаться — каждый раз. Ему есть к кому.
Ринг вернется на остров, а Ливентия будет блистать при дворе императора.
Наш северный лорд ближайшие годы будет занят троном и Колючим Архипелагом, быть правителем совсем непросто.
