Настоящая фантастика – 2011 - Александр Николаевич Громов

* * *

В России первые приближения к НФ-очерку (как художественному рассказу, предметом которого являются грядущие достижения науки и техники) можно найти в фантастических повестях Одоевского и Булгарина. «Едва мы взошли на террасу, как увидели вдали огромный шар, к коему подвязан был большой плашкот [Плашкоут – уст. паром, здесь: гондола. – Прим. К.С.], в виде птицы, размахивавшей крыльями и хвостом необыкновенной величины. Черный дым вился струей за судном и с первого взгляда удостоверил меня в существовании паровой машины», – так еще в 1824 году описывал управляемый воздушный шар на паровой тяге Фаддей Булгарин в «Правдоподобных небылицах, или Странствовании по свету в XXIX веке».

Иной, электрический, принцип тяги предложил Владимир Одоевский в эпистолярной повести «4338-й год» (1835). «…дорожний гальваностат [Воздушный шар, приводимый в действие гальванизмом. – Прим. В. Ф. Одоевского] быстро спустился к платформе высокой башни, находившейся над Гостиницей для прилетающих; почтальон проворно закинул несколько крюков к кольцам платформы, выдернул задвижную лестницу, и человек в широкой одежде из эластического стекла выскочил из гальваностата, проворно взбежал на платформу, дернул за шнурок, и платформа тихо опустилась в общую залу…»

Помимо научно-технических диковинок в повестях описаны утопические нравы жителей будущего, в чем заметно влияние романа-утопии французского писателя Луи Себастьена Мерсье «2440-й год» (1770).

Но первым (и, пожалуй, единственным) русским НФ-очеркистом, оказавшим заметное влияние не столько даже на литературу, сколько на общество в целом, был К.Э. Циолковский. Действительно, трудно переоценить Значение его идей для развития отечественной космонавтики, а ведь многие из этих идей изложены именно в художественной форме в уже упоминавшемся сборнике «Грезы о Земле и небе». Здесь и полет в космос на многоступенчатой ракете, и космические оранжереи, и искусственные обитаемые кольца вокруг планет, и заселение астероидов, и путешествие к звездам целых поколений переселенцев, сменяющих друг друга!

«Мы отправляемся к Меркурию… этой ближайшей к Солнцу планете, которая к нему в 2 раза ближе Земли и освещается им в 7 раз сильнее. Когда я удалился от лунной поверхности на сотню-другую верст и взглянул вниз, то увидел вместо нее золотую чашу, занимавшую ровно половину неба; она была испещрена кружками и зазубрена. Другая половина неба была черна, усыпана звездами и украшена царственным Солнцем…» («Изменение относительной тяжести на Земле»).

Автором двигало желание популяризовать науку, поделиться своими размышлениями о будущем человечества. И не только абстрактными размышлениями, но и математическими выкладками, слишком смелыми для своего времени, чтобы быть опубликованными в «серьезных» научных журналах! Разумеется, автор был далек от того, чтобы пытаться выдать свой рассказ за правду. Напротив, он явно иронизирует над самим собой: «Жители, т. е. марситы, очень милы, но очень осторожно обходились со мною, боясь обжечься. Если на Меркурии и Венере меня употребляли в качестве холодильника, то здесь мною пользовались как хорошо истопленною печью…»

* * *

Постепенно первый энтузиазм, вызванный успехами науки и техники, поутих. Нотки разочарования слышны уже в очерке-рассказе «Филмер» (1902) Г. Дж Уэллса о малодушном горе-изобретателе, испугавшемся собственного изобретения. Позднее энтузиазм и разочарование будут сменять друг друга с периодичностью дня и ночи. Да, великие открытия и изобретения несут научно-технический прогресс, но не обязательно – прогресс социальный и духовный. С равной возможностью они могут использоваться как во благо, так и во зло человечеству. Отсюда – кризис веры в Науку. И если мистификации Эдгара По и Ричарда Локка, очерки Циолковского, канувшие в Лету научно-фантастические «репортажи» эпохи первых полетов в космос полны веры в неограниченные человеческие возможности, то известный польский «пессимист» Станислав Лем в «Сумме технологий» (1964) и особенно в «Мегабитовой бомбе» (1999) задумывается больше о последствиях. Разочарование в светлом будущем, вызванное в нашей стране в послеперестроечное время развенчанием социальных иллюзий, заставило новых НФ-очеркистов смотреть не в будущее, а… в прошлое. Отсюда тяготение к альтернативной и криптоистории, наиболее ярко воплотившееся в больших научно-фантастических исследованиях Антона Первушина, таких, как «Астронавты Гитлера» (2004), «Космонавты Сталина» (2005) и др.

Современный НФ-очерк, как и вся научная фантастика, демонстрирует удивительное жанровое разнообразие. Он больше не требует безоговорочной веры; у него другие цели. Будоражить воображение – и предостерегать, заострять интерес к проблемам истории и науки, не давать закоснеть в догмах и прописных истинах. Но, как и раньше, в основе жанра – «достоверность и правдоподобие», вплоть до неразличимости с реальностью, и это главное!

IV. НФ – это очень поэтично…

В нашем культурном пространстве встречаются люди, охватывающие, казалось бы, почти несовместимые поля деятельности. И эта многогранность выводит их на совершенно новый уровень творчества. Такой уникальной личностью является Михаил Новицкий – известный петербургский музыкант, поэт и актер, автор и исполнитель многих замечательных песен, художник и эколог, активный участник общественной жизни города и страны. Спектакли, концерты, съемки в кино и на телевидении, общественные акции занимают почти все его время, но, несмотря на это, Михаил успешно реализует свой творческий потенциал в песнях, живописи, а также в литературных произведениях.

Михаил Новицкий

Начало и конец начал

Предисловия

Ко всем читателям:

Десять лет я писал этот сценарий. Писал в свободное время. Между концертами, фестивалями, в поездах, самолетах, гостиницах и палатках. Меня никто не подгонял, никто не мешал. Не зудело в подкорке писательское… «ни дня без строчки». Было время чувствовать, наблюдать, думать и не думать.

Я просто создал свой мир и населил его героями. Некоторые из них оказались очень похожими на друзей и знакомых. Забрасывая персонажей в разные непростые ситуации, я наблюдал за ними, принимал решения, переживал и наслаждался. Срастаясь с ними, постепенно менялся и сам.

Так мы и жили десять лет в этом мире, пока неожиданно, как из-за угла, не нарисовался финал истории. Мне пора выныривать.

И…

…Удивительное дело!.. Задумывался киносценарий, а получилась самостоятельная литературная форма. Вполне доступная для чтения.

К режиссеру:

Друг, если ты любишь природу. Но не так, абстрактно, дескать: «Природу, мол, люблю». Абстрактно ее любят все: пикники, шашлыки…

Не, Дорогой, не так!!!

Если ты чувствуешь ее, если связан с ней невидимыми нервными нитями, если наше глупое несчастное человечество для тебя, да и ты сам – тоже природа, то этот сценарий твой.

Поехали!

Утро. Спальня в богатом доме. Кровать. На кровати спит Ной Лямехов – преуспевающий бизнесмен. Ему снится что-то приятное. Он улыбается во сне, обнимает