Территория дракона - Алекс Орлов

– Ты с пистолетом? – спросила она, садясь рядом и чмокая его в щеку.

– Разумеется.

– Да-да, ты без него голый. Я помню, – улыбнулась она.

– Куда рванем?

– Райн-стрит, ресторан здоровой пищи «Арокара».

– Ты уверена, что там хорошо кормят? – усомнился Брейн, выезжая со стоянки.

– Не переживай, все давно проверено.

– Это будет незабываемая трапеза.

– Это будет незабываемый день, Томас.

– Обещаешь? – спросил он, оценивающе глядя на нее.

– Обещаю.

– Только мне маршрут не очень знаком.

– Езжай пока прямо, я буду тебе показывать.

88

«Хвоста» не было, и Брейн стал понемногу успокаиваться. Может, все еще обойдется и его ожидает немного скучный обед, а потом весьма нескучный вечер или даже ночь. В конце концов он теперь знал, как побороть ломоту в костях после жарких ласк Эрники.

Машина катила по бульвару, прекрасная Эрника чему-то улыбалась – каким-то своим мыслям.

Мимо прошли две машины – на большой скорости.

Брейн слегка дернул руль, пропуская этих торопыг. За первыми двумя сзади замаячила третья. Достаточно тяжелая – представительского класса с широкой кормой. А за ней какой-то фургон, наподобие фургонов «Скорой помощи», но только без традиционной раскраски.

Брейн вспомнил, что именно на такой Эрника приезжала на территорию их отделения, и только он хотел спросить, а не ее ли фирмы экипаж, как вдруг заметил, что у догонявшей их тяжеловатой машины стали открываться створки потолочного люка.

Все сразу стало понятно. Брейн дернул руль и крикнул:

– На пол, Эрника! Падай на пол!

И в ту же секунду полыхнул яркий огонь, в сорванную крышу ударил ветер, начав трепать вспоротые сиденья и разносить мелкий мусор. Машина шла в занос, и Брейн надеялся, что стрелки не сумеют перенастроиться, однако снова ударил огненный шквал, и последнее, что почувствовал Брейн, прежде чем потерял сознание, резкую боль от вонзавшихся в него мелких осколков.

Остатки его машины уткнулись в ограждение и остановились. Черный автомобиль с пушечной турелью тоже притормозил, чтобы дать контрольную очередь, однако из проезжавшего фургона ударил гранатомет. Взрыв подбросил бронированный автомобиль, и пущенная очередь из автоматических пушек вспорола пышную клумбу. В воздух полетели цветочные листья и черный грунт, а выскочившие из фургона трое стрелков открыли огонь из крупнокалиберного пулемета и двух армейских гранатометов.

Черный автомобиль взвыл двигателем и, дымя, постарался оторваться, но пущенные напоследок гранаты вспороли его защиту, и в нем сдетонировали боеприпасы, сделав машину похожей на безобразно раздутую консервную банку, а из выбитых окон стало вырываться трескучее пламя.

– Эрника, ты жива?! – крикнул один из стрелков, подбегая к вывалившейся из шерифской кареты девушке.

– Порядок, Пит! Отделалась царапинами и… похоже, слегка контузило… – она встряхнула головой. – Перегружайте!.. Перегружайте его скорее!..

Когда Брейна как можно бережнее переносили в фургон, он даже открыл глаза, но не совсем понимал, что происходит.

– Все будет хорошо, милый! Твои ранения легкие – просто царапины! Все будет хорошо!..

Это была Эрника, и на ее лице была кровь.

«Какая странная оранжевая кровь», – отстраненно подумал Брейн, прежде чем снова провалиться в беспамятство.

Перед ним понеслись разнообразные образы, по лицу хлестал ветер, который сменялся какими-то резкими запахами. Звучали голоса, кто-то кого-то поздравлял. Брейн слышал повторяющееся словосочетание: удачное приобретение.

«Полагаю, новые катализаторы приживутся…»

«Приживутся, вне всякого сомнения. Он в хорошей форме, хотя и не молод».

«Сколько времени займет переформация?»

«За две недели все будет закончено».

«Это просто рекордные сроки».

«Технологии цифрового переноса не стоят на месте, коллега».

«Этому можно только порадоваться».

89

Брейн открыл глаза и увидел только потолок. Какое-то время он лежал и просто смотрел, пытаясь вспомнить хоть что-то, что связало бы его сейчас со вчерашним днем, но ничего не было.

«Опять напился», – нашел он единственно понятное объяснения. Однако чтобы так напиться, требовался повод и, наверное, он у Брейна был.

В этом состоянии имелся один плюс – алкоголя в крови еще хватало, и мучительного похмелья пока не наступило, а стало быть, можно было к этому подготовиться, проглотив пару антипохмельных пилюль.

Брейн привстал и огляделся.

Это была его квартира. Он сел и опустил ноги на прохладный пол.

Никаких мыслей, полная пустота. Но должны были остаться свидетельства того, в каком состоянии он вернулся. Во-первых, пьяные не снимают носков, однако носков на нем не было.

Во-вторых, разбрасывают одежду, но и одежда была в порядке – сложена на стуле и развешена на вешалках.

Брейн осторожно поднялся на ноги, и его слегка заштормило. Он поскорее коснулся ближайшей стенки и, двигаясь вдоль нее, осторожно добрался до ванной.

Там посмотрел на себя в зеркало. Лицо как лицо: чисто выбрит, никаких отеков. Одним словом – полный порядок, только глаза какие-то шальные.

Забравшись в ванну, Брейн по такому случаю пустил воду и постоял пару минут под холодным душем. Это дало ожидаемый эффект и, растершись полотенцем, он уже чувствовал себя не таким овощем, как вначале.

Прошел на кухню, не глядя, забросил в мейдер первый попавший картридж и включил.

Потом вернулся в комнату и осмотрелся. Все так и все не так. Что именно ему не нравилось, Брейн объяснить не мог. Как будто все вещи находились на привычных местах, и все же у него складывалось впечатление, что он видит все это впервые.

– Дурдом какой-то… – прошептал Брейн и взъерошил мокрые волосы.

Мейдер сыграл сигнал готовности, и Брейн побрел на кухню. Он вывалил на одноразовую тарелку полученное блюдо, но только попытался начать есть, его едва не вывернуло.

Пришлась дышать, как учили, чтобы это состояние прошло.

– Точно нажрался вчера, – пришел к выводу Брейн. Теперь его мутило даже от самого запаха пищи.

Решив, что поесть можно и потом, когда станет лучше, Брейн стал собираться на службу. Уже перед выходом глянул на часы – половина девятого.

– И не очень поздно, учитывая обстоятельства, – похвалил он себя, заходя в лифт.

На улице стало получше, и Брейн с удовольствием вдохнул воздух полной грудью. Несколько скамеек во дворе были подновлены и сияли свежей краской, а дорожка, по которой он обычно шагал через двор, теперь была выстелена тротуарной плиткой.