Все прелести Технократии - Максим Волосатый

Баррокаин внимательно посмотрел на готовую миниатюру, проверяя, не забыл ли он поставить защиту для себя: еще не хватало оказаться посреди мятущихся душ в светящемся шаре, в голове, которая управляется Рудольфом. Нет, все в порядке можно запускать узор. Начинаем? Пожалуй.

– Но есть и третьи, – поведал Баррокаин подавленно молчащему Рудольфу. – Те, которые не приходят ни в одно из этих мест. Они – странники. Они всегда идут. Ищут, ждут, надеются. И это тоже счастье.

Он положил руку на миниатюру, активируя узор.

– Те искры, там, в шаре, – голос Рудольфа был неузнаваем. – Это и есть твои «странники»?

– Да, – Баррокаин улыбнулся. Мечтательной улыбкой существа, прозревающего время. – Им будет хорошо. Поверь мне, гораздо лучше, чем здесь. Ведь когда-нибудь, они смогут закончить свой путь. И узнать, что там вдалеке….

– А потом вспомнить и изо всех сил стараться вернуться, – голос Рудольфа вдруг обрел силу. – Ты обрекаешь их на то, что прошел сам, не так ли? Ты обрекаешь их на те же муки, которые испытывал сам. На те же страдания и воспоминания, которые ты никогда не обретешь до конца. А ты уверен, что вспомнил все?

– Хватит! – Баррокаин одним движением зашвырнул Рудольфа за его полог в их сознании и сжал этот полог как можно сильнее. – Хватит! Твое слово кончилось. Ничего уже нельзя остановить.

Он дернулся: миниатюра приняла узор и в комнате как будто открылась голодная бездна. Кто-то сдавленно охнул за стеной. Мимо Баррокаина как будто пронесся сквозняк.

– Вот теперь хорошо, – удовлетворился шаман. – Вот теперь в эту дверь никто не войдет. И никто не сможет нам помешать. А то, как ты говоришь, – он скривился в сторону безмолвного Рудольфа, – нам сидеть тут не менее восьми часов? Я правильно тебя понял?

Получить ответ он не успел.

– Рудольф! – перед глазами Баррокаина ожил один из экранов. На нем появилось какое-то молодое лицо. Незнакомое. – Тревога!

– Атака?! – подобрался Баррокаин. – Азиаты?

– Нет, – на экранном лице менялись эмоции. Страх, тревога, удивление, опять страх. Опять страх. – Не азиаты. Без них хватает. В Алидаде происходит что-то странное. Люди начинают терять голову.

– Замирают, останавливаются, вокруг себя ничего не видят? – уточнил Баррокаин.

– Да, – удивленно подтвердило лицо. – Так ты в курсе?

– Без подробностей, – чуть качнул головой Баррокаин. – А ты кто? Я тебя раньше не видел.

– Ассистент, – призналось лицо. – Резервный оператор. Основной вот именно так тут и сидит. Не видит ничего, не слышит. Как кукла. Никто ничего не понимает.

– Да вам и не надо, – пробурчал Баррокаин зуф Истадуч-он.

– Что? – не понял оператор.

– Ничего, – покачал головой Баррокаин. – Это происходит по всей Алидаде?

– Нет, – оператор неуверенно оглянулся. – По-моему….

– По-твоему, или нет? – нахмурился Баррокаин.

– Не знаю, – пожал плечами с экрана оператор. – В здании Совета – точно, а за весь город не могу сказать.

– Ну, хоть в здании Совета, и то хлеб, – пробурчал Баррокаин, поймал недоуменный взгляд мальчишки и поправился: – Плохо, конечно. Но хорошо, что не вся Алидада попала под удар. Ты не понял, что ли? Это начало атаки азиатов, кстати, как они?

– А, – мальчишка хлопнул глазами, вспоминая, для чего он вообще тут сидит. – Азиаты? Не знаю.

– А что ты вообще знаешь? – напустил на себя грозный вид Баррокаин. – Что ни спроси: «не знаю», да «не знаю». Узнать!

– Есть, – испуганно отозвался оператор, отвел глаза в сторону ….

И тут же повернулся обратно. Его глаза стали еще больше. Теперь в них плескался даже не страх – ужас.

– Они пошли, – враз истончившимся, срывающимся голосом проблеял он. – Азиаты. Начинается высадка десанта. Только что они нанесли удар по нашим пространственным ботам.

«Пространственным ботам» фыркнул про себя Баррокаин. По ржавым ведеркам, заброшенным на орбиту, если точнее. И тут до него дошел смысл сообщения. Испуг на лице оператора сменился удивлением: настолько радость, проступившая на лице Баррокаина, не вязалась с трагизмом ситуации.

– Ну все, – голос шамана стал рыком. – Теперь ждите. Слышь, пацан? – позвал он оператора. – Свечки готовь. Теперь они тебе долго будут нужны.

– Ка-какие свечки? – моргнул тот.

– В задницу, – с веселой злостью объяснил Баррокаин. – Лечиться от мироздания.

Движением руки он погасил экран с навеки застывшим на нем изумленным лицом и повернулся к своему зрителю. Единственному, способному по достоинству оценить начинающееся представление.

– Рудольф, смотри, – торжественно позвал Баррокаин. – Мы начинаем.

Ответом ему было молчание.

– Как скажешь, – Баррокаин зуф Истадуч-он стиснул зубы, попросил благословения у Несуществующих богов, если они хоть как-то смотрят на этот мир, и положил на голову обруч из черных, неведомо как скрепленных между собой квадратных пластинок. Он обрался домой.

Вокруг, казалось, замерло все. Только тихо, на грани слышимости (а, может, это ему и кажется) шуршала своим узором миниатюра работы Лю Хо Юнга, перекачивающая в светящийся шар в сознании Рудольфа души тех, кто имел неосторожность оказаться рядом. Сейчас Баррокаину не нужны были душевные силы творческих личностей. Ему была нужна безопасность. И новый узор просто сносил все, до чего мог дотянуться, в полумрак. Страховка.

Баррокаин посмотрел на экран, возникший в его голове. На нем мельчайшими сотами дробилось изображение, передаваемое сотнями «индиктов», терпеливо дожидающихся своего часа. И вот он пробил.

Голос, раздавшийся в их с Рудольфом голове, был ровен и сух. Можно было обойтись и без эффектов витранса, но Баррокаин решил напоследок насладиться эмоциями, потом на них просто не будет времени. Короткий вдох…. И …. Ну, – домой.

– Старт.

И мир погас.

Глава 28

Мир погас.

– Шойс…. Шойс! … Шо-о-ойс!!!

Тишина. Оглушающая, душащая. Наводящая ужас своей невозможностью: на крейсере, полном людей не может быть такой тишины. И темноты. Просто не может быть….

– Шойс!

– Что ты орешь? – в первобытной темноте в Степу врезалось что-то тяжелое и огромное. – Ну что ты орешь? Живой? – пророкотало оно укоризненным басом.

Донкат никогда и никому в этом не признавался, но тогда он чуть не обделался от страха, неожиданности и облегчения одновременно.

– Живой, – он очень старался, чтобы его голос не дрожал.

– Тогда не кричи, – посоветовал из темноты голос сакса. – Сдохнешь, вот тогда ори сколько влезет. А сейчас и без твоих воплей проблем хватает.

– Шойс, что случилось?

– Откуда я знаю, – сварливо отозвался Декстер. – Похоже на отключение питания. Такое ощущение, что нам в энергоблок попали. Вот только я что-то не слышал удара от попадания.