Шут. 3 книга - Е. Кочешкова

— Какая глупость! — воскликнул Шут отбрасывая подкову. — Зачем?! Мне вовсе не нужна его власть!

— Успокойтесь, — Архан осторожно тронул его за руку. — Я знаю это. И я много раз пытался убедить Волена, что мальчик-акробат всего лишь вырастет в великого фокусника и канатоходца, о котором сложат легенды… Мне даже показалось, будто я добился своего и старый паук оставил вас в покое. Но я ошибся… — вина в глазах лекаря была глубокой и казалась Шуту неподдельной. — Мне очень жаль…

— А кто были те люди? — тихо спросил Шут.

— Я не знаю, мальчик мой. Они… не имели особой истории. Просто головорезы. Бандиты, которым хорошо заплатили и велели уничтожить балаган с бродячими артистами, убив их всех.

— Но ведь я-то как раз выжил… — промолвил Шут, перед глазами которого вновь и вновь вставали обугленные остовы фургонов и страшное лицо того косматого убийцы, который почти поймал маленького акробата. — Я один остался жив. Если Волен сумел выследить меня раньше, то почему потом оставил в покое?

— Вы лишились своего Дара. Он был уверен, что навсегда.

— Вот как… — Шут глубоко вздохнул, на минуту прикрыв глаза. — Выходит все мои друзья, моя семья, они погибли потому что взяли меня к себе.

— Они погибли потому, что этого захотел один человек, считающий себя самым великим в мире, — отрезал Архан.

— Но как Волен вообще узнал про меня?

— Слухи, Патрик, обычные слухи. То там сказали про мальчика с необычными волосами, то здесь. Да еще добавили, что он как-то очень уж легко ходит по канату, словно и не касается его ногами. Да и жонглирует как не всякий взрослый артист…

Эта мелочь почему-то задела Шута.

— Я просто хорошо умею это делать, — сказал он рассеянно. — Виртуоз был строгим учителем… Мои мячики летают сами по себе, а не потому, что я держу их взглядом, точно в сказке какой.

Архан негромко рассмеялся. То был добрый, почти ласковый смех.

— Я знаю, друг мой. Знаю. Мне ведь не раз приходилось видеть ваше умение своими глазами. И скажу честно, порой я тоскую по тем временам, когда вы так замечательно развлекали господ своими трюками.

Шут хмыкнул грустно. А потом признался:

— Мне тоже их не хватает, господин лекарь.

За ночь лошади отдохнули, и резво несли седоков. Слишком резво, чтобы разговаривать во время пути. А у Шута было еще так много вопросов к лекарю! Про Волена, про орден магов, про подземный замок…

Он искоса смотрел на Архана, который держался в седле лучше чем иной воин, и предвкушал долгую беседу, когда они наконец прибудут в замок барона Тиноля. Глядя, как развиваются полы темно-зеленого плаща лекаря, Шут вспоминал их первую с Арханом встречу. Много воды утекло с того дня.

Много масок было сорвано.

Часть пятая

Солнечный ветер

1

Шут застегнул последнюю пуговицу на дублете и расправил кружевной ворот рубахи. Посмотрел на себя в зеркало. Усмехнулся. Состроил себе рожу… совсем как в старые времена. Это зеркало висело на стене с тех самых дней, как Шут только поселился в Солнечном Чертоге. Тогда он часами мог просиживать, глядя на свое отражение и выдумывая уморительные гримасы. Зеркало привыкло видеть бубенцы и пестрые одежды, летающие булавы и стремительные сальто…

Граф Ветер, облаченный в наряд, подобающий дворянину, был ему почти не знаком.

Впрочем, Шуту нравилось, как он одет. Прежний костюм он так износил за время последних приключений, что его оказалось проще выбросить, чем пытаться починить. Но и этот, новый, смотрелся ничуть не хуже… может быть, даже лучше… Широкие синие вставки чередовались с тонкими пурпурными и едва заметными черными, а вышивка была сделана золотой нитью. И, конечно же, белая рубаха…такая легкая и невесомая, словно ее соткали из облаков.

'Видел бы меня Виртуоз… — подумал Шут, завязывая волосы темно-синей лентой. — Вот бы удивился, каким я стал', - он вздохнул, печалясь о несбыточном и невозвратимом. А потом подумал, что пора сходить к брадобрею — светлые пряди отросли ниже лопаток и выглядели не очень аккуратно.

В приоткрытую дверь сунулся лакей.

— Ваша милость, конь ждет.

— Благодарю, — Шут отвернулся от зеркала, подхватил с кресла легкий весенний плащ и направился к выходу. Он не особенно любил отдавать приказы слугам, проще было самому спуститься в конюшню и попросить конюха седлать жеребца… Вот только дворянское звание требовало соблюдать хоть самые простые требования этикета. Хотя бы во дворце короля.

На конюшенном дворе было людно. Только что вернулись с прогулки пара фрейлин в изящной дамской коляске с открытым верхом, сновали туда-сюда мальчишки-помощники, одного из них распекал какой-то усатый вельможа в испачканном грязью камзоле. Шут подмигнул пареньку, который уже не знал, куда деваться от нудного бубнения, и подошел к своему серому жеребчику. Ласковый конь сразу ткнулся мордой в плечо непутевого хозяина, которого видел реже, чем короля.

— Здравствуй, здравствуй Серый… — Шут похлопал коня по холке, скормил ему сушеное яблоко и легко вскочил в седло. Он покинул дворец через главные ворота и устремился на север от города — туда, где в получасе галопом находилась небольшая усадьба.

Туда, где ждала Элея.

Конечно, она так и не захотела даже одной ногой ступить во дворец, предпочтя ему столь полюбившийся загородный дом. И Шут старался как можно реже покидать этот особняк, проводя все свое время с любимой…

Миновала почти неделя со дня их возвращения в Золотую.

Когда Шут с друзьями вернулся в замок барона Тиноля, король уже покинул гостеприимную крепость… Барон виновато развел руками и сказал, мол, еще пару дней назад отряд Его Величества выдвинулся в сторону Золотой Гавани. Основные войска также направлялись домой…

Шут рассудил, что гнать лошадей, пытаясь настигнуть Руальда в пути — неразумно. Он мог бы, конечно, оставить своих друзей и в одиночку попытаться догнать отряд короля, но побоялся вновь оставить Элею… Равно, как не захотел и доверить важные новости кому-либо из своих спутников. Наверное, это было не очень разумно… Но все-таки разделяться они не стали. Провели ночь у барона, взяли его карету, Молчунью и отбыли в Золотую.

В карете ехали только женщины — Элея и ее служанка, которая от счастья то плакала, то принималась целовать подол своей госпожи. Сама принцесса по большей части дремала или возилась с нитками и иголками. Шут смотрел на это дело с изумлением: он не представлял, как можно шить в дороге — карета хоть и была добротной, все равно частенько подскакивала на ухабах.

Через пять дней они достигли города. К тому моменту птица-вестник от барона Тиноля уже доставила во дворец послание о возвращении принцессы 'и ее свиты'. Загородный дом был готов к встрече высокородной гостьи. Шут же, едва убедившись, что все хорошо, оставил с Элеей Кайзу и направился прямиком к Руальду. За ним увязался и Май, которому светская жизнь при дворе казалась гораздо интересней дремотного очарования 'деревни'. А вот Архан предпочел не появляться лишний раз в Чертоге и был очень рад, когда ему позволили выбрать себе комнату в особняке принцессы.