Факап - Михаил Харитонов

Но классовый мир не соответствовал целям и задачам арканарских королей, стремящихся к построению централизованного абсолютистского государства. Аристократия была для них не естественной частью управленческой системы, как для Эсторской Империи, а конкурирующей силой. Поэтому арканарские короли всячески стремились к тому, чтобы баронов припекало снизу. То есть — со стороны рабов, крепостных, а также и свободных простолюдинов.

Это и было достигнуто. Всего-то за триста местных коротких лет.

Сначала арканарские величества взяли сторону крепостников и рабовладельцев, которым эсторские законы мешали самоуправствовать и выжимать соки из подвластных людишек. Пиц Третий ликвидировал систему эсторского правосудия, заменив её на двухинстанционный коронный суд для благородных и окружные суды для лично свободных. Право же судить и чинить расправу над лично зависимыми он передал их владельцам, дав им право осуществлять так называемый "домашний суд". Он же подписал проект закона "Об одушевлённом имуществе", предоставленный ему несколькими влиятельными аристократами, согласно которому рабы стали рассматриваться как находящиеся в собственности животные. То есть с ними можно было обращаться как угодно — хоть есть живьём — просто по личной прихоти владельца.

Его сын и преемник, Пиц Четвёртый, продолжил дело отца, выпустив указ "О подлом сословии", в котором существенно расширил права господ относительно крепостных. Насколько расширились эти права в реальности, свидетельствовал случай с бароном Энтео, которому Его Величество нанёс краткий визит в ходе инспекционно-ознакомительной поездки по северу страны. Барон, желая угодить высокому гостю, лично пошёл на скотный двор, чтобы выбрать самую жирную свинью для вечернего пира. Все свиньи оказались, на его взгляд, слишком тощими. Разгневавшись, он приказал главному скотнику живьём скормить самой большой свинье своих детей. Скотник ослушался приказа — перед тем, как отдать свинье своего пятилетнего сына, он его задушил. Барон собрался было запытать несчастного, но вспомнил о присутствии Его Величества, и решил не самовольничать, а спросить совета у самого источника права — что делать с подобным преступником. Король, услышав эту историю, сказал, что с точки зрения государственных законов скотник совершил два тягчайших преступления — ослушание воли хозяина и убийство. Его Величество выразил также мнение, что совершённое тянет на квалифицированную казнь четвёртой или даже третьей степени, однако, проявляя монаршее милосердие, предложил просто повесить негодяя. Барон Энтео подчинился монаршей воле, повесив скотника за ногу, а к его рукам, связанным за спиной, приказал подвесить тушу пресловутой свиньи. Королю это понравилось, и он с тех самых пор ссылался на этот случай как на пример удачного сочетания исполнительности и разумной инициативы... Что касается лично свободных простого звания, то всё тот же Пиц Четвёртый издал целый ряд законов и ордонансов, направленных на то, чтобы их дополнительно притеснить или хотя бы унизить. Так, подписывая обширный ордонанс "О благопристойном поведении простолюдинов в столице", он лично внёс туда множество поправок. Например, дополнил правило о приветствовании дворянина поклоном и обнажением головы требованием, чтобы головной убор простолюдина непременно коснулся бы земли. Верховный судья королевства, с которым Его Величество обсуждал документ, осмелился заметить, что улицы столицы утопают в грязи и нечистотах. На это король заметил, что грязь и нечистоты порождают прежде всего низшие сословия, которые и есть источник всяческой грязи и мерзости. Так что будет справедливо, если они понесут хоть малое наказание в виде измаранной шляпы. Вскоре скучная жизнь бедных столичных дворян пополнилась новым развлечением — подловить возле грязной лужи или сточной канавы прилично одетого прохожего и заставить его кланяться как положено, потешаясь над попытками простофили сохранить свой головной убор чистым.

При всём при том не нужно думать, что Его Величество был садистом или ненавидел народ. Он действовал из рациональных соображений: развращал баронство и разжигал ненависть тяглового сословия, которой потом можно было бы воспользоваться для давления на аристократию. Так сказать, грунтовал холст под картину, которую предстояло писать его потомкам.

Впрочем, первые штрихи на полотно нанёс он сам, выведя из-под действия ужесточённых законов крестьян коронных земель и учредив сословие личных подданных, а также — почти случайно — создав прослойку так называемых книгочеев.

Государственные крестьяне жили небогато, так как государство выжимало из них соки. Однако после вышеупомянутых реформ у них появились преимущества. Например, они получили право на особый общинный суд, который разбирал мелкие проступки, и на обращение в окружной в серьёзных случаях. Управляли ими не благородные доны, а избираемые старосты и королевские чиновники. Которые их, конечно, стригли как овец, но семь шкур всё-таки не спускали. В результате рабы и крепостные, находящиеся в личной собственности баронов, обрели нечто вроде политической программы: они стали требовать для себя тех же порядков, которые существовали на государственных землях. Это послужило хорошей закваской для крестьянских волнений, которые начали подтрясывать Арканар уже в конце царствования Пица Четвёртого.

Что касается личных подданных короны, то эта особая категория была введена для обозначения промежуточной прослойки между простолюдинами и полноправными горожанами, входящими в гильдии. Состав этой категории был довольно пёстрым — от мелких лавочников и до служителей старых культов. Туда же входили кустари-одиночки, не способные или не желающие платить гильдейские взносы, разбогатевшие крестьяне, перебравшиеся в город, чужестранцы, поселившиеся в Аркаране по тем или иным причинам, бастарды благородных донов от простолюдинок, родителем опекаемые, но не признаваемые, а также и всякий прочий разнопородный люд. Который до Пица Четвёртого именовался либо "пестрядью" или "разносортицей" ("вокабунэ"), либо "свободными людьми". На наш слух это звучит хорошо. Вот только в арканарском слово "свободный" означало прежде всего "ни к чему не прикреплённый" или даже "не пойми что", а также "никому не нужный" и "невостребованный". То есть точным переводом этого термина было бы что-то вроде "всякие непонятные никчёмные людишки". Так что новое именование шло для них сугубо в плюс.

Чтобы получить статус подданного короны, нужно было не быть рабом или крепостным, не иметь серьёзных судимостей (наказываемых клеймением или увечьями) и владеть законной собственностью общей ценой свыше десяти золотых монет. Не имея полных прав, личный подданный был формально освобождён от большинства вышеописанных мелких стеснений. Формально — так как благородные доны обычно не разбирали, кто перед ними: обычное быдло или личный подданный, и требовали полагающихся быдлу унижений. Попытки жаловаться ни к чему хорошему не приводили. Широкую известность получил случай, когда некий благородный дон отрубил некоему коронному подданному ухо. По закону личные подданные имели право на физическую неприкосновенность. Обиженный обратился в арканарский городской суд. Дело было принято к рассмотрению. Благородный дон соизволил явиться на заседание лично. Суд выслушал стороны и приговорил благородного дона к штрафу в два золотых. Тогда благородный дон кинул на стол четыре монеты и тут же, в зале суда, отрубил ему второе ухо.