Вам — задание - Николай Чергинец

Партизаны снова вскочили на коней и на рысях отправились дальше. Тамков взглянул на часы. После отъезда основной группы от склада прошло ровно два часа. Немного подумав, он распорядился, чтобы Славин, Крайнюк и Панченков остались на месте, при нем, а всем остальным приказал двигаться к сторожке.

— Хлопцы! Я все вот думаю: а вдруг мина не взорвется! Значит, от погони не уйти. Поэтому нужно подстраховаться. Сделаем так: вы, — Славин и Крайнюк, — направо, в лес, а я и Панченков — налево. Откроем огонь по головной машине. Необходимо вывести из строя, уничтожить побольше живой силы. В долгую перестрелку не ввязываться. Наносим удар и тут же — дай бог ноги. Встретимся на базе, — Андрей Леонтьевич протянул Славину гранату, — держи! Ты помоложе. Постарайся швырнуть под передок.

Но эти приготовления оказались лишними. Вскоре далеко сзади грохнул взрыв, послышалась беспорядочная стрельба.

— Клюнуло! — радостно воскликнул Андрей Леонтьевич. — Ночью дальше не сунутся.

Так оно и получилось. К утру все партизаны собрались на своей временной базе.

Вскоре все в округе знали, что в этих местах появились партизаны.

В группу Тамкова стали приходить местные жители, бежавшие из плена бойцы и командиры. По существу она превратилась в самостоятельный отряд. Партизаны действовали активно и уже не раз наводили панику среди оккупантов. Тамков был доволен. Правда, в последнее время Андрея Леонтьевича беспокоило то, что ни одна из пяти мин, заложенных на дороге, не взорвалась. Хуже того, ни одной из них не оказалась на месте. Немцы отыскали их и обезвредили. Обо всем этом Андрей Леонтьевич узнал из донесения разведчиков.

«В чем дело? — думал командир. — Вряд ли это случайность. А может, немцы своего агента в отряд подослали? Допустим, это так. Тогда, спрашивается, как его выявить?»

Тамков решил дать людям отдохнуть одну ночь, а в следующую снова заминировать дорогу.

Дверь со скрипом открылась, и в землянку вошел Славин.

— Звали, Андрей Леонтьевич?

— Да, Володя, звал. Садись, разговор есть.

Славин не торопясь подошел к грубо сколоченной скамейке и сел.

Тамков долго колебался, прежде чем поручить молодому партизану такое ответственное поручение. Конечно, в подчинении Андрея Леонтьевича людей было достаточно. Можно было доверить это дело человеку постарше. Но Славин нравился командиру своей наблюдательностью, настойчивостью, сообразительностью. А то, что он молод, рассуждал Тамков, так в этом нужно видеть не изъян, а, наоборот, — преимущество. Кто подумает, что этот безусый юноша получил серьезное задание?

Тамков присел рядом со Славиным:

— Понимаешь, Володя, смущает меня одна штуковина. Уж больно наловчились немцы наши «сюрпризы» обезвреживать. Для того чтобы прощупать дорогу, раньше нужно было пять-шесть часов, сегодня, извольте бриться, только рассвело и почти сразу пошли немецкие колонны. Вот я и подумал, а не узнают ли немцы заранее, какие места мы заминировали?

— Вы хотите сказать, что в отряде появился предатель? — изумился Славин.

— Боюсь, что да. Поэтому тебе нужно присмотреться к тем, кто пришел к нам в последнее время. Надо постараться выяснить, не уходил ли кто-нибудь из бойцов после минирования домой, в деревню.

— В моей группе никто не отпрашивался. Я поговорю с Панченковым, Роговым и Крайнюком, кто у них уходил, спрошу.

— Я и сам хотел их пригласить. Но раз ты хочешь заняться этим, то давай, действуй.

Они склонились над картой. Получалось, что на участке в десять километров фашисты в течение часа успели обнаружить партизанские мины и обезвредить их.

— Андрей Леонтьевич! — блеснул черными глазами Славин. — А что, если нам сузить круг людей, среди которых может быть предатель?

— Как ты хочешь это сделать?

— Смотрите! Немцы сняли первые две наши мины когда? Две недели назад. После этого и начались наши неудачи. Значит, надо искать шпика среди тех, кто пришел к нам незадолго до этого.

— Да, ты, пожалуй, прав, — задумчиво проговорил Тамков. — И еще, заметь, когда на задание уходила одна группа, то все было в порядке. Значит, предатель не попадал в состав диверсионной группы, не был на инструктаже и не знал, на каком участке дороги будут заложены мины.

— Андрей Леонтьевич! Может, стоит весь наш отряд разделить на несколько групп, провести с каждой инструктаж отдельно и искать предателя в той группе, которая не выполнит задание?

— Это, конечно, сделать можно. Однако не забывай, что враг тоже не дурак. Он может почуять опасность, притаиться. Так что пока ты осторожно начинай работу среди бойцов.

Славин ушел, а Тамков вызвал Антошина и вручил небольшой пакет:

— Бери лошадь и ночью отправляйся в отряд. Почту передашь лично командиру.

Антошин тут же ушел готовиться в дальний путь, а Тамков опять сосредоточился над картой. «Скрывать от командования эти факты нельзя, пусть почитают», — подумал он о пакете и начал отмечать места на дороге для закладки новых зарядов...

После разговора с Андреем Леонтьевичем Славину пришлось немало подумать. Он исподволь проверил всех людей, которые пришли в отряд до того момента, когда немцы впервые сняли мину. Среди них оказалось лишь четыре местных жителя. Следовательно, только они и могли отлучиться в свои деревни. С выходом на эту четверку клубок начал разматываться побыстрее. Вскоре выяснилось, что двое из четырех новичков, взятых на заметку, никак не могли быть причастными к предательству. Они находились в группе Крайнюка. Все диверсионные операции, в которых они участвовали, прошли успешно, без каких-либо срывов. Оставались двое: Дубасин, бывший колхозный бухгалтер, и Сухота, который тоже до войны работал в колхозе. У первого в деревне жили жена и двое детей. У второго — только жена.

Сергею Панченкову Дубасин не нравился, и когда Славин поделился с другом своими соображениями, тот уверенно сказал: «Если есть шпик в отряде, то это, вне всякого сомнения, Дубасин! Ты посмотри, как он себя бережет и холит, всегда в стороне, особняком держится».

Славин решил посоветоваться с Тамковым. Только он подошел к его землянке, как услышал тихое ржание. Оглянулся и увидел, что верхом на лошади подъезжает Антошин, а за ним на великолепном белом жеребце — Лапко, бывший командир отряда. Они привязали коней к дереву и подошли к Славину. Лапко пожал Владимиру руку:

— Как дела, боец?

— Идут дела... А теперь, когда вы возвратились к нам, пойдут еще веселее.

Вошли в землянку. Тамков обнял друга.

— С возвращением!

— Нет, Андрей, я ненадолго. Имей в виду: я теперь — шишка, начальник штаба бригады, а приехал сюда, встревоженный твоим письмом. — Лапко взглянул на Славина и Антошина: — Что, хлопцы, стоите? Идите, занимайтесь своими делами, а мы с командиром поговорим.