Виттория Аккоромбона - Людвиг Тик

(Входит придворный.)

Что за карлик? Эй, сударь, вам чего?

                                     П р и д в о р н ы й

Желает юный князь,

Чтоб вы не посягали покой его нарушить боле.

                                     Ф л а м и н ь о

Пока малы и волк, и ворон —

Все — милые повесы.

Итак, ваш долг меня прогнать?

                                     П р и д в о р н ы й

То воля князя.

                                     Ф л а м и н ь о

Воистину, господин придворный, не всякая служба требует крайних мер. К примеру, вдруг однажды некую благородную даму среди ночи вытащат из постели и отправят в замок Св. Ангела{240} или вон в ту башню, а на ней, кроме ночной рубашки, ничего не будет. И, скажем, привратник задумает жестокую выходку — потребует снять верхнюю одежду, стащит с нее через голову рубашку и останется она голой?

                                     П р и д в о р н ы й

Отлично: вы в хорошем настроении.

(Уходит придворный.)

                                     Ф л а м и н ь о

Изгонит ли он меня со двора? Пылающая головня вне камина дымит сильнее, чем в нем. Я задушу кого-нибудь из них.

(Входит Фр. Медичи в образе Мулинассара.)

Ну что? Ты грустен.

                                     Ф р.  М е д и ч и

Печальнейшее зрелище я видел.

                                     Ф л а м и н ь о

Другое видишь здесь:

Придворный жалкий в опале.

                                     Ф р.  М е д и ч и

Ваша мать за два часа

В глубокую старуху превратилась.

У трупа, видел, кружится она

И песнь печальную поет

В слезах и тяжких причитаньях —

Таких, какие бы и те, что с трупом ночи коротают,

Не вынесли бы. Верь,

Насилу дверь нашел глазами —

Мешали слезы.

                                     Ф л а м и н ь о

Я видеть мать хочу.

                                     Ф р.  М е д и ч и

Весь ваш недобрый вид

Лишь слез добавит.

                                     Ф л а м и н ь о

Я видеть всех хочу.

Они за драпировкой. Я открываю,

Там — языческий их стон.

(Отдергивает занавес: Корнелия, Цанхе и три другие дамы кружатся вокруг тела Марчелло. Слышится песня.)

                                     К о р н е л и я

Увянул розмарин{241}. Несите свежий —

Пусть на его могиле прорастет,

Когда и я умру и разложусь. Булавку! —

От молний мальчика пусть защитит.

Хранила саван этот двадцать лет, святя его

Молитвой ежедневной. Не гадала,

Что это для него.

                                     Ц а н х е

Смотрите, кто пришел.

                                     К о р н е л и я

О, дай цветов мне!

                                     Ц а н х е

Помешалась.

                                     Д а м а

Однако это ей лишь сына возвратило.

                                     К о р н е л и я (к Фламиньо)

Милости прошу.

Возьмите розмарин, возьмите руту

От всей души, пожалуйста, смелей!

Себе я больше отложила.

                                     Ф р.  М е д и ч и

Вы думаете, кто он?

                                     К о р н е л и я

Я думаю, могильщик.

                                     Ф л а м и н ь о

Так.

                                     Ц а н х е

Но он — Фламиньо.

                                     К о р н е л и я

Я не сошла с ума. Вот белая рука.

Ведь кровь не смоешь. Дайте посмотреть,

Кричит ли над трубою сыч в ночи

Иль странный верещит сверчок в печи,

Как только на руке проступит струп —

Тотчас услышите про труп.

А впрочем, струпья — жаб ловил, наверно!

Отвар из первоцвета, несомненно,

Мне память воротит. Всего немного —

Три унции купите, ради бога!

                                     Ф л а м и н ь о

Хотел бы быть отсюда далеко!

                                     К о р н е л и я

Угодно слушать, сударь?

Я спою ту песнь, что бабушка моя мне пела,

Услышав колокольный звон, под лютню.

                                     Ф л а м и н ь о

Да, пойте, да.

                                     К о р н е л и я (поет, по-разному проявляя свое безумие)

Просите снегиря и королька

(В тени кладбищенской они летают,

Листом цветами укрывают, кого

Не погребла друзей рука),

Пусть позовут в последние врата

Полевку, муравья, крота,

Насыпать горку и его согреть

Чтобы (ведь грабят пышный гроб!) от зла беречь!

Но прогоните волка, он злодей,

Костями вырывает он людей.

(Говорит.) Они не похоронят его, потому что

Он умер в ссоре.

Но у меня есть для них ответ.

(Поет.)

Святая церковь не отринет

Плативших точно десятину.

(Говорит.) Теперь его добро сочли — вот прибыль

Беднейшего, а богачу — погибель.

Ну, сбыт товар и закрываем лавку.

Благословляю вас, народ честной!

(Уходят Корнелия, Цанхе и дамы.)

                                     Ф л а м и н ь о

Есть что-то странное во мне — названья

Не подыщу, помимо одного. То — состраданье.

Прошу, уйдите все до одного.

(Уходит Фр. Медичи.)

Свою судьбу узнаю в эту ночь.

Чем наградит меня сестра-богачка?

Служил ей, хоть развратно жил и дурно,

Как проживает каждый из придворных.

И иногда, когда лицо смеялось,

Смущенно совесть корчилась в груди.

Наряды пышные ту боль скрывают.

Нет! Птицы не поют — они рыдают!

(Входит призрак Браччьяно, он в кожаном колете, штанах, ботинках, в монашеском капюшоне, в руке у него цветочный горшок с лилией, в нем череп.)

А! Выдержу тебя. Ну, ближе, ближе.

Как подшутила смерть! Печален ты.

Обитель где? В палате этой звездной?

В проклятой башне? Нет? Не говоришь.

Прошу вас разъяснить, в которой вере

Всех выгоднее умереть. Иль нет —

Ответь мне: долго ль проживу?

Вот он — насущнейший вопрос!

Ответа нет? Вы не из тех ли,

Кто только без толку, как тень,

Повсюду бродит? Говори!

(Призрак бросает в него ком земли и показывает череп.)

Что это? Не знаменье ль?

В меня бросаешь ком земли!

А под цветами череп мертвеца!

Я умоляю, говорите! В церкви

Внушали нам, что с мертвецом

Легко общаться и что часто

Они к родне своей приходят —

К постели иль садятся с нею есть.

(Уходит призрак.)

Ушел. Смотри: ни черепа, ни праха —

Впадаю в большее я, чем печаль.

Пускай судьба моя вершит всё злое,

Что приготовила. А я теперь

В сестры покои — итоги подводить скорей:

Немилость княжью, зрелище щемящей скорби,

Смерть брата, матери безумье

И грозный призрак, наконец, —

Всё это мудростью Виттории

Могу к добру вернуть

Иль этот нож в ее вонжу я грудь.

(Уходит.)

СЦЕНА 5

Входят Фр. Медичи, Людовиго и Гортензио, который подслушивает их разговор.

                                     Л ю д о в и г о

Клянусь вам, государь, пора уж завершать.

Себя втянули до смешного

Так далеко во все дела.