Mon Agent или История забывшего прошлое шпиона - Андрей Мелехов

— И что теперь, выговор ему вынести? По комсомольской линии? А самим через отхожее место внутрь забираться?

До этого тактично молчавшие русские шпионы заухмылялись. Они тоже не могли понять моральных терзаний Учёного, как скоро он и сам-то решил посетить Центр отнюдь не для подготовки квартального отчёта. Тот оскорблённо замолчал, вспомнив, по-видимому, о томившейся где-то лапочке-мулатке с пахнущим абрикосом пышным телом. Договор был договором, и, раз уж он продал душу русским, приходилось играть по их правилам.

После примерно часовых блужданий по городу фургон с нарисованными на боках умильно улыбавшимися тюленями приблизился к Центру. Сидевшие внутри гориллы напряглись, прислушиваясь к разговору водителя — взятого взаймы заместителя культурного атташе — с уже встречавшим сегодня орангутангов охранником. Раздался скрип открывающихся дверей, и темноту уставленного клетками грузовика разрезал луч карманного фонаря. Яркое пятно остановилось на одной из горилл — Десантнике. В этот момент — то ли от нервного напряжения, то ли от предгрозовой духоты — тот как раз взялся почёсывать детородные органы, скребя себя по толстой поверхности маскировочного костюма. Полковник, у которого сначала замерло сердце, подумал, что у того получалось вполне натурально. По-видимому, его мнение разделял и охранник. Пошутив, что не хотел бы, чтобы такой парень оказался рядом с его сестрой, он со смехом закрыл дверь. Горилла-Полковник едва слышно прошипел: «Ты бы ещё облизал их, мать твою так!» Горилла-Десантник обиженно отдёрнул волосатую лапу от источника невыносимого зуда. Фургон пришёл в движение, и через пять минут военные разведчики, Берия, Детектив, Учёный и пегий крыс Альфред оказались у цели. Не подозревавшие об истинной природе обитателей клеток грузчики-пакистанцы, стоически кряхтя, поставили их в относительно свободном месте просторного зверинца. До момента исчезновения данных из компьютера Учёного оставалось ровно два с половиной часа. Задрав кромку лохматой перчатки, Полковник посмотрел на часы и принял решение подождать, пока всё вокруг окончательно успокоится. Шёпотом сообщив об этом своим волосатым коллегам, он стал с любопытством разглядывать остальных обитателей зверинца.

Против ожиданий, их оказалось не так уж и много. Администрация Центра пыталась держать здесь ровно столько подопытных мышей, крыс, собак и кроликов, сколько их требовалось согласно заранее составленным графикам экспериментов лабораторий исследовательского учреждения. Исключение делалось лишь для гораздо более редких и дорогих животных, которых надо было заказывать заранее. К таковым, например, относились приматы и пресловутые африканские коты. Как раз в тот момент, когда Полковник обратил на них внимание, к его клетке подошёл начальник зверинца и взволнованно прошептал: «Это они, сэр!» Горилла-Полковник важно кивнул огромной волосатой башкой. Он, впрочем, и так уже понял, что именно с этими, похожими скорее на диких животных, представителями семейства кошачьих ему и придётся иметь дело.

Его особенный интерес вызвал бандитского вида рыжий котяра с широченной мордой и сверкавшими в темноте глазищами. Кошмарного вида бесхвостый урод подошёл к прутьям своей клетки и деранул по ней когтистой лапой. В полумраке зверинца раздался мерзкий скрежет и сверкнули искры. Казалось, жуткий зверюга с подозрением разглядывал новых соседей.

— Надо же! — не удержался горилла-Брюнет. — Неужели эта тварь от домашних котов произошла?

— А ты пойди, спроси! — шёпотом подзудил его Хлорофос, стоя на четвереньках и пытаясь поправить под толстым костюмом перевязь с израильским автоматом «Узи» и несколькими магазинами. — Он тебе, может, один глаз и оставит — на задницу натянуть!

— Смотрите! — вмешался Десантник. — Товарищ Полковник, а в том углу ещё обезьяны есть!

Действительно, метрах в пятнадцати от «горилл» находилась батарея клеток, из которых на вновь прибывших внимательно смотрели четверо приматов немалого размера.

— Орангутанги? — горилла-англичанин заметался в своей клетке с вполне оправданным волнением. — Столько обезьян в нашем зверинце никогда не было!

— Не хотите же вы сказать, что все животные здесь такие же, как и мы! — резонно возразил горилла-Дознаватель, потирая запревшую филейную часть о прутья клетки. Он пытался обеспечить хоть какую-то вентиляцию для вспотевшей под бронежилетом и толстой «шкурой» груди.

Учёный критически посмотрел на его обезьяноподобные ужимки, перевёл взгляд на компанию посматривавших в их сторону орангутангов и согласился:

— Вы абсолютно правы, сэр! Сразу можно понять, что те-то настоящие! Посмотрите на эту доминирующую самку! Видите, как все остальные жмутся к ней, испугавшись нашего появления!

Русские шпионы замолчали, разглядывая «доминирующую самку», которая на самом деле была доминирующим Профессором, не обратившим впопыхах внимания на половую принадлежность своего орангутаньего костюма.

— Интересно, а она их по очереди выбирает? Те трое у неё как гарем, что ли? — поинтересовался любознательный Десантник-натуралист, разглядывая топтавшихся возле клетки орангутанга-Профессора приматообразных фундаменталистов. — Обалдеть как интересно! Сто лет в зоопарке не был! Но тут, конечно, поживее будет, чем в Московском! Жаль, что они в разных клетках! Глядишь, и совокупились бы!

«Доминирующая самка» угрюмо разглядывала группу лжегорилл, не обращая внимания на своих испуганных сородичей.

— Коля, — не выдержал Брюнет, — по-моему, это любовь с первого взгляда! Тебе на роду написано в стае жить! Давай, будешь доминирующим самцом!

Трое «горилл» из Главного Разведывательного Управления — Хлорофос, Дознаватель и Брюнет — запыхтели, стуча себя огромными кулаками в выпуклые груди и едва удерживаясь от гомерического смеха.

Полковник, представивший своего подчинённого в объятиях пожилой обезьяны, невольно и сам улыбнулся под звериной маской, а потом тихонько рыкнул:

— Отставить ржание! Забыли, что ли, чем мы здесь занимаемся?

Тем временем в дальнем углу зверинца шёл параллельный обмен мнениями.

— Имам, — обратился к «доминирующей самке» один из его подручных, — а правда, что горилла может раздавить своими лапами человеческий череп?

— Правда! — подтвердил Профессор, с уважением разглядывая мощный торс гориллы-Полковника. — Один такой экземпляр может весить четверть тонны!

— Аллах акбар! — в восхищении прошептал воин джихада, рассматривая стаю лжеприматов и пытаясь поскрести вспотевшую задницу о прутья решётки с той же естественной грацией, что и горилла-Дознаватель.

— А правда, что в зоопарках на Ближнем Востоке самцам-гориллам делают обрезание? — поинтересовался другой правоверный, прочитавший эту ахинею в английском таблоиде.

«Доминирующая самка» Профессор хмуро повернул к нему голову с рыжими клочьями волос на лысом черепе и позволил себе пошутить:

— Нет, скудоумный! На нашей планете есть только одна обрезанная обезьяна! Это — ты!

Два «орангутанга» в соседних клетках повалились на спины, визжа от смеха по поводу остроты своего бесстрашного лидера.

— Может, это её детки? — не мог успокоиться горилла-Десантник, по-прежнему наблюдавший за жизнью в неволе сообщества орангутангов.

— Хочешь, усынови! — опять начал давиться от сдерживаемого смеха Брюнет. — А родится дочка — назовёшь Васей!

— Разговорчики! — опять прошипел горилла-Полковник. — Проверить снаряжение! Время готовности пять минут!

Тут он недоумённо прислушался. В огромном, похожем на ангар помещении нарастал неясный шум. При всём своём немалом опыте в лесу и пустыне, в местах жарких и не очень ветерану спецопераций не приходилось раньше встречаться с коллективным возбуждением большого количества животных. Только приглядевшись и прислушавшись, он понял, что обеспокоивший его шум — это комбинация собачьего скуления, мышиного писка, кошачьего мяукания, крысиного пыхтения и шелеста сотен больших и маленьких лап, ушей и хвостов, одновременно пришедших в движение.

— Что это? — спросил он Альфреда, высунувшего пятнистую хитрую рожицу из мохнатого уха гориллы-Учёного. — Пожар в джунглях?

Тот тревожно пошевелил длинными белесыми усами и, поколебавшись, пропищал:

— Это только вы, люди, не чувствуете грядущих природных катаклизмов! А всё потому, что слишком заняты самими собой! Напрасно! Чутьё подсказывает мне, что сегодня произойдёт нечто страшное!

— И я даже знаю что! — пошутил Учёный. — Вместе с тобой заговорят и все твои многочисленные подруги! И ты поймешь, почему последний Пророк позволил своим последователям иметь лишь четырёх жён! Большее количество женской болтовни не выдержат ни Бог и ни Диавол!