Око за око - Гарри Тeртлдав

— Такой вариант будет рассмотрен, — ответил Атвар. — Нам придется изучить множество самых разных вопросов, над которыми мы не задумывались, когда отправлялись сюда.

Он вдруг ужасно разволновался. Передвигаться в неизвестном пространстве Раса умела плохо. Ей вообще редко приходилось попадать в подобные ситуации, поскольку командиры всегда знали слабости своих солдат и противников. Тосев-3 вынуждал Атвара постоянно принимать решения и делать выбор.

Разрушенный замок из серого камня, перед которым Уссмак остановил свою машину, казался невероятно старым. Умом водитель понимал, что превратившееся в груду камней строение вряд ли простояло больше пары тысяч лет (на самом деле в два раза меньше, если считать по меркам Тосев-3) — одно короткое мгновение в истории Расы.

Но его народ перестал строить подобные сооружения еще но времена, которые давно канули в историю. Ни одно из них не сохранилось; об этом позаботились сотни тысяч лет землетрясений, эрозии и постоянных реконструкций. Пробираясь вверх по склону холма к замку в Фарнхэме, Уссмак чувствовал себя так, будто перенесся в далекие варварские времена.

К сожалению, британцы уже не те варвары, что владели замком. Иначе Уссмаку удалось бы перебраться на другой берег реки, чтобы отправиться на подмогу к самцам, наступающим с севера. Сейчас в северной группировке никого не осталось — кого-то командование успело эвакуировать, но многие погибли или попали в плен к неприятелю.

Сидящий в башне Неджас крикнул:

— Впереди!

Уссмак принялся всматриваться в узкую щель, пытаясь обнаружить цель, которую увидел командир. Он ждал, когда Скуб крикнет: «Обнаружено», но вместо этого стрелок с сомнением спросил:

— Что вы обнаружили, недосягаемый господин?

— Группа самцов тосевитов идет нам навстречу по шоссе, — ответил Неджас. — Ну-ка, давай их обстреляем, пусть знают, что им не следует открыто разгуливать по дорогам.

— Будет исполнено, недосягаемый господин, — ответил Скуб. Автоматическое устройство направило снаряд в ствол пушки. — Готово! — крикнул он, в следующую секунду раздался оглушительный грохот, и танк закачался из стороны в сторону — такой сильной оказалась отдача.

Большие Уроды двигались вперед разомкнутым строем, который делал их менее уязвимыми для артиллерийских снарядов. Но снаряд угодил в самую гущу толпы, и несколько человек упали. Остальные быстро залегли.

— Отлично, Скуб! — вскричал Уссмак. — Один выстрел, и ты их остановил.

— Спасибо, водитель, — ответил Скуб. — Я не привык отступать. Разумеется, я подчиняюсь приказам ради благоденствия Расы, но отступать мне совсем не нравится.

— Мне тоже, — поддержал его Уссмак.

Всякий раз, когда ему удавалось принять небольшую дозу имбиря, его переполняло почти непреодолимое желание устремиться вперед, врезаться в ряды Больших Уродов, давить их гусеницами танка, и чтобы командир и стрелок поливали их огнем из пушки. Он знал, что в нем говорит тосевитское зелье, но желание убивать Больших Уродов от этого не проходило.

— Никому не нравится отступать, — объявил Неджас. — Команды танков возглавляют наступление, первыми идут в сражение, пробивают брешь в обороне противника, сквозь которую могут пройти остальные. А мы сейчас занимаемся тем, что стараемся помешать британцам уничтожить нас, и последними уходим с поля боя. Согласен, это трудно, но если посмотреть правде в глаза, то, что мы делаем, не слишком отличается от нашей первоначальной задачи.

— Вы правы, недосягаемый господин, — сказал Уссмак, — но от этого не становится легче. Прошу меня простить за то, что позволил себе высказать свое мнение в столь откровенной форме, недосягаемый господин.

— Я тебя прощаю, водитель, но хочу еще раз напомнить о том, какую мы здесь выполняем задачу, — заявил Неджас. — У Расы на острове Британия имеется всего одно посадочное поле: оно находится к югу отсюда, недалеко от моря, в местечке, которое называется Тангмер. Если нам удастся не подпустить туда британцев, мы сможем получать боеприпасы и все необходимое, а также вывозить раненых и убитых самцов.

— Вы правы, — повторил Уссмак.

Он, безусловно, понимал, почему и что они делают, но не мог смириться с тем, что Раса уступает свои позиции тосевитам. Дойчевиты, возможно, в техническом смысле лучшие солдаты, чем британцы, но здесь каждый тосевит вне зависимости от того, служит он в армии или нет, является врагом Расы. Он не чувствовал ничего подобного ни в СССР, ни во Франции; там всегда находились желающие помогать армии завоевателей. В Британии дело обстояло иначе. Здесь тосевиты сражались до последней капли крови.

Словно подслушав его мысли, Неджас сказал:

— Мы не можем позволить им подобраться к Тангмеру на артиллерийский выстрел. Иначе они обстреляют посадочную полосу снарядами с газом. — Он немного помолчал, а потом добавил: — Судя по тому, что я слышал, нам еще повезло. Дойчевиты используют газ, по сравнению с которым этот кажется безвредным: один вдох, и ты замертво валишься на землю.

— Недосягаемый господин, — начал Уссмак, — если считается, что нам повезло, тогда мне жаль тех, кто сражается с дойчевитами.

— Мне тоже, — сказал Скуб, а затем, повернувшись к Неджасу, спросил: — Я вижу Больших Уродов на поле и дороге, к северу от нас. Угостить их парочкой снарядов?

— Цели выберешь сам, Скуб, — приказал командир танка. — Помни только, что наши запасы снарядов не пополняются, а мы должны удерживать эту позицию до тех пор, пока не получим приказ отступить дальше. Возможно, когда подойдет наша очередь эвакуироваться. Однако сначала командование вывезет пехоту. Мы, по крайней мере, защищены броней.

— В тех местах, где мы начинали кампанию на Тосев-3, — сказал Уссмак, и его слова сопровождал грохот пушки, — один наш танк мог стоять посреди открытого поля и без помех обстреливать все вокруг. — Он тяжело вздохнул. — Теперь все изменилось.

— Здесь уж точно, — заметил Неджас. — В Британии вообще нет открытых пространств. Тут повсюду деревья, живые изгороди, каменные ограды или здания, где могут прятаться Большие Уроды. Когда мы приземлились, у них практически не было противотанкового оружия, ничего, кроме больших пушек, которые легко заметить и нейтрализовать. А теперь любой вражеский пехотинец может вооружиться ракетой или дурацкой взбивалкой для яиц, которая еще имеет пружину… они не опасны для нас, когда нападают спереди, — и они это сообразили. Ударами сзади и с боков британцы вывели из строя достаточное количество машин.

Скуб чуть повернул башню в сторону и снова выстрелил. Два других танка заняли позицию ниже по склону, ведущему к замку Фарнхэм. Они тоже обстреливали наступающих британцев. Снова и снова тосевиты падали на землю, снова и снова те, кому посчастливилось остаться в живых, поднимались и шли вперед.

— Жаль, что среди руин и в городе засело так мало наших пехотинцев, — заметил Уссмак. — Кое-кому из Больших Уродов удастся пройти мимо них — как вы верно заметили, недосягаемый господин, — и тогда они атакуют нас.

Никто из его товарищей не стал спорить. Наверное, то же самое чувствовали тосевиты, когда Раса высадилась на Тосев-3 и одерживала одну победу за другой: страшное ощущение безнадежности сопротивления и осознание того, что, несмотря на все твои попытки, что-нибудь обязательно пойдет не так и ты умрешь или станешь инвалидом.

С юга прилетели истребители, они принялись сбрасывать на Больших Уродов бомбы и стрелять. Серия таких налетов, совершенных большим количеством истребителей, положила бы конец существованию Британии, но у Расы не было ни самолетов, ни снарядов, которыми они могли бы распоряжаться столь щедро.

Следовательно, Британия будет жить. А это, скорее всего, означает, что армия Расы в Британии погибнет. Уссмак отчаянно хотел имбиря. Без тосевитского зелья этот мир давил на него, казался мрачным, отвратительным, холодным местом — впрочем, даже и с имбирем он оставался холодным и неприветливым. Но когда ему слишком долго не удавалось принять дозу имбиря, все вокруг представлялось в самых мерзких красках.

Стоило ему об этом подумать, как в бок танку, стоящему чуть ниже на склоне, попал снаряд. Хуже всего в британских противотанковых бомбах, которые запускались при помощи пружинного механизма, было то, что определить, откуда ведется обстрел, не представлялось возможным.

К счастью, бомба не пробила броню — возможно, попадание было не прямым. После взрыва в небо не взвился столб дыма, не открылись люки, из танка не выпрыгивали самцы. Вместо этого башня повернулась на четверть круга. Сердито застучал пулемет, но среди руин замка Уссмак не заметил никакого движения.

— Оружие Больших Уродов с каждым днем становится все лучше, — сказал он. — А мы сражаемся тем же, что у нас имелось в самом начале кампании, к тому же наши запасы катастрофически уменьшаются. То, что мы производим на тосевитских заводах, никуда не годится, да и мало его. Почему бы нам для разнообразия не изобрести что-нибудь новенькое?