Миллионер из коммуналки - Никола Иванович Леонов

резвый дачник, – сказал в ответ Гуров. Он догадался, кто едет впереди на серой «десятке». – Но у нас с тобой не только впереди сосед есть. Сзади тоже кто-то едет. Только его, сам понимаешь, рассмотреть труднее, чем переднюю машину. Только фары и вижу. Фары хорошие, мощные.

Они проехали еще минут десять, а положение не менялось – серая «десятка» упорно держалась метрах в ста перед «Лексусом» и кто-то следовал сзади. Гуров уже начал думать, что так они и доедут до города, когда «десятка» вдруг резко затормозила и встала на обочине. Мягков подъехал, и тогда стала видна причина остановки. Поперек дороги лежало дерево приличных размеров. Все выглядело так, что его только что свалило порывом ветра. Он уже собирался выйти, чтобы посмотреть на препятствие вблизи, но Гуров его остановил:

– Сиди, Эдуард! Видишь, человек в «десятке» не выходит? Значит, и ты сиди.

– А что нам «десятка», разве она нам указ? – удивился водитель.

– Указ, указ. Тут дело такое…

Лев не успел договорить. Дверца «десятки» открылась, оттуда вышел Крячко и, не торопясь, подошел к лежащему дереву… И тут из придорожных кустов раздался выстрел. Однако Стас, похоже, ждал этого и успел пригнуться. Он тут же выхватил свой «стечкин» и начал посылать пулю за пулей в те кусты, где затаился невидимый стрелок.

Впрочем, Гуров не особо следил за этой перестрелкой. Его внимание было приковано к машине, которая подъехала к ним сзади. Теперь сыщик разглядел, что это был «Патриот» черного цвета. Машина остановилась метрах в пятидесяти позади «Лексуса», из нее вышли два человека и направились к машине, в которой сидели Гуров и Мягков. В руках у одного из идущих Гуров разглядел… Да, сомнений быть не могло – этот человек держал карабин «Сайга».

– Ложись! – крикнул он водителю. – И не высовывайся! И слушай, что я еще прикажу!

Лев вытащил свой «макаров», чуть приоткрыл дверцу и выстрелил, целясь в ногу человека с карабином. Однако тот, как и Крячко, был человеком внимательным, и реакция у него была хорошая. Он вовремя отскочил, и пуля прошла мимо. В свою очередь он вскинул карабин, выстрелил. Хрустнуло, покрывшись трещинами, заднее стекло «Лексуса». Второй человек, ехавший в «Патриоте», тоже вскинул руку, грохнул выстрел, и пуля впечаталась в дверцу машины рядом с головой Гурова. Одновременно раздались выстрелы из кустов.

Таким образом, получалось, что нападавших было четверо – против двоих вооруженных сыщиков и безоружного Мягкова. И все стрелки у нападавших были отнюдь не дилетантами – это Гуров отметил сразу. Пули из их стволов ложились кучно, буквально в сантиметрах от полицейских. К тому же стреляли из карабина – оружия более мощного, чем пистолеты Гурова и Крячко. Это означало, что шансов на победу в перестрелке у полицейских нет.

Крячко понял это первым. Он рванулся от своего укрытия возле упавшего дерева, подбежал к «Лексусу» с правой стороны и крикнул:

– Лев, там можно объехать! На вашей – точно можно! А здесь мы не выдержим! Перестреляют, как рябчиков!

– Садись сзади, будем отстреливаться! – ответил ему Гуров.

Крячко не заставил себя долго ждать – рванул дверцу, залез в кабину и тут же начал вести огонь.

– Давай, Эдик, попробуй это бревно объехать. Пригнись только, – приказал Лев Мягкову.

– Как же я увижу, куда ехать, если пригнусь? – пробормотал водитель. Тем не менее включил двигатель и тронул джип вперед.

Ответом на это движение был залп из всех четырех стволов, какие имелись у нападавших. Стекла джипа покрылись трещинами, в них появилось сразу несколько отверстий, но пока они держались. И это было даже хуже – мешали отстреливаться. Поэтому Крячко и Гуров, не сговариваясь, каждый со своей стороны вышибли стекла.

Мягков подвел машину к левой стороне дороги, и стало видно, что там действительно имелся прогал. Если съехать на обочину, можно было объехать препятствие. Мощные колеса джипа позволяли проехать по раскисшей земле, и Эдуард этим воспользовался. Машина обогнула лежавшее дерево, ветки царапнули по правому крылу, еще две пули вонзились в багажник, разлетелся разбитый стоп-сигнал – но они уже были на свободном участке дороги.

– Гони! – воскликнул Гуров, и водитель не заставил себя уговаривать. Мотор взвыл, и машина помчалась вперед.

Сзади все еще раздавались выстрелы, но впереди виднелся поворот. Вот «Лексус» вошел в него – и вскоре стена леса скрыла их от пуль нападавших.

– Как, все целы? – спросил Лев.

– Я цел, – ответил Крячко. – По руке выше локтя вроде чиркнуло, а больше ничего. Повезло. Вообще-то ребята стрелять умеют.

– А ты как, Эдуард?

– Как я? – ответил Мягков, и голос его дрогнул. Похоже, водитель только теперь начал сознавать, какой опасности подвергался. – Я… я ничего… Но как же так?! Это же дорога к генералу! Тут никогда такого не было! И вдруг…

– Как же «никогда не было»? – удивился Гуров. – А Красовского где убили – разве не здесь?

– Но это же совсем другое дело! – с глубоким убеждением возразил Мягков. – Красовский был простой управляющий. А вы – известный человек. И вдруг – бандиты, стрельба…

– Все интересное в жизни случается вдруг и внезапно, – философски заметил Крячко. И, повернувшись к Гурову, спросил: – Ты обратил внимание, что нападавших было четверо? Не трое, не пятеро – именно четверо?

– Заметил, конечно, – ответил Лев. – И подумал то же самое, что и ты.

– Вот и я подумал, что нам с этими ребятами вскоре придется встретиться еще раз, – заключил Крячко.

Глава 17

К счастью, в этот вечер им больше не пришлось вступать в перестрелки. До города они доехали без новых приключений. Гуров хотел показать рану Крячко врачам, но тот решительно отказался.

– Я чувствую, что там именно царапина, – заявил он. – Ты мне ее обработаешь, и все заживет. А любой визит к врачам оставляет множество следов в виде всяких бумажек. И по ним люди, которые за нами следят, легко вычислят, что