Несознательный 3 - Коваленко

- Да какой же там риск? – Развел я руки. – Всё двадцать раз отработано, еще когда собачек тренировали, а чтобы судить объективно, решил на своей шкуре испытать.

- Не спорю, дело полезное, - понизил он градус недовольства, - но для этого другие сотрудники имеются, они отвечают за подготовку космонавтов, не ты.

- Но бывший летчик-то я, а не они.

- А, - в отчаянии махнул он рукой, - горбатого могила исправит.

Вот и хорошо, что отстал от моих увлечений, все-таки после подобных выкрутасов на высоте настроение здорово поднимается, получается что-то вроде релаксации, потом работается на удивление продуктивно. А что касается того, кто больше из космонавтов на данном этапе подготовки приглянулся, вынужден сказать, я не девушка, чтобы выбирать по физиономии. Посмотрим на то, как они поведут себя дальше, все же быть первым космонавтом не только честь, но и большая ответственность, не все выдерживают испытаний медными трубами.

В октябре прошло сообщение, что в США прошел успешный запуск в космос примата, правда при этом почему-то не указывалась, что полет был суборбитальный и высота, на которую отправили макаку, тоже оказалась в секрете, но сам факт не на шутку встревожил Хрущева.

- Надо форсировать отправку человека в космос, - настаивал он, - американцы могут нас опередить.

- Это вряд ли, - возражал Челомей, - они еще даже до спутника не дотянулись, пока у них только подпрыгивания получаются, орбитальных полетов им еще долго не видать. Да и разведка это подтверждает, они только в следующем году к испытаниям новых Атласов приступят.

- А они за орбитальными полетами не гонятся, - прищурился член ЦК, - они, как ты говоришь, "подпрыгнут" и раструбят на весь мир. Может и нам так же "подпрыгнуть"?

- Можно, - кивает Владимир Николаевич, - только эффект потом от орбитального полета будет смазан. Получится, что собачки летали в космосе до пяти дней по орбите, а человек там всего полчаса пробудет и то лишь "подпрыгнет", какое же это достижение?

- Да, нехорошо получается, - задумался Никита Сергеевич, - так может мы космонавта пораньше запустим, например к двадцать третьему февраля?

- Нет, - покачал головой Челомей, - раньше апреля никак не получится.

Да, именно на апрель запланирован запуск человека в космос, и это не специально, все точно рассчитано и просчитано, так то отклонение сроков возможно как в ту, так и в другую сторону, но не более чем на полмесяца. Ладно, попробую старт подогнать к двенадцатому апрелю, все-таки у меня будет привычный ориентир в этой реальности.

*

А спутник чтобы облететь Луну, а потом сфотографировать ее обратную сторону, мы все же в декабре запустили. Правда тут не обошлось без лукавства, мы решили не тратить ресурсы и обойтись одним спутником, но неправильно рассчитали импульс торможения, и спутник за орбиту Луны не зацепился, он просто изменил траекторию и отправился куда-то в космическое пространство. Но два снимка приемлемого качества мы получить успели, пришлось делать морду тяпкой и заявлять, что все так и было задумано, поэтому запланированная научная программа выполнена в полном объеме. Вот, кстати, что мне мешало проверить работу расчетного отдела, это же надо умудриться на таком маневре накосячить, придется снова идти к ним и топтаться по их самолюбию, а то так и будут думать, что расчеты были проведены правильно, и ошибка возникла из-за неучтенного фактора.

Ну а потом наступил апрель 1956 года, и Челомей выехал на космодром, я же, как всегда, остался на дежурстве в ЦУПе. Глядя по мониторам на то, как идет подготовка к запуску пилотируемого корабля, я, откровенно говоря, немного переживал, вдруг что-нибудь не предусмотрели, как в свое время при испытании САС. Это же надо было такое учудить, не подключить прибор открытия парашюта к системе управления, так и грохнулся аппарат с километровой высоты, ожидая команды на начало отсчета времени. Добро бы была какая-нибудь техническая неисправность, не так обидно бы было терять единственный макет по чьей-то халатности… А главное, если бы руководство службы признало свою вину, и взялось бы за наведения порядка, может быть и обошлось без серьезных последствий, но полковник Ращупкин вдруг почему-то решил, что я под него "копаю" (вот идиот, зачем мне его должность) и в запальчивости наехал на "щегла" (щегол в его понимании был именно я). Сам ничего писать не стал, хотя и очень хотелось, досчитал до десяти и поручил сделать это одному из членов нашей импровизированной комиссии и тот не подвел, в результате потом этот Ращупкин имел весьма бледный вид… но не долго, как потом стало известно, поехал он дослуживать куда-то за полярный круг. Кто бы чего не говорил, а Буденный не терпел хамства в работе. Даже не знаю, чтобы я делал без такой мощной поддержки в виде члена ЦК? Но и мне вся эта история даром не прошла, с этого дня, на меня повесили дополнительные обязанности по контролю за контролерами, от которых зависела безопасность полетов. Вот не было печали, и как мне это делать, если вся работа шла непосредственно на космодроме, а я находился в ЦУПе за хрен знает сколько километров от объекта? Пришлось внедрять "молитвенник", формуляр в котором перечислялись все этапы работ, которые требовали контроля. Не знаю, это ли помогло или жесткие меры, которые были приняты для наведения порядка, но больше подобных происшествий не возникало.

Так, приехал автобус с космонавтами, один космонавт основной, Алексей Родионов, другой запасной Сергей Суворов. После короткого доклада Челомею и Хрущеву, минуты на три, Родионов двинулся к лифту, а Суворов так и остался сидеть в автобусе, не понадобились его услуги. Мне даже интересно стало, что