Почти невеста - Джейн Фэйзер

Она прошла по узкому коридору, потом поднялась по крутым ступенькам на целый пролет лестницы в задней части дома. Сверху доносились звуки мягких шагов и звон стали, но голосов не было слышно. Арабелла поспешила вверх по лестнице и остановилась у двустворчатых дверей. Она робко подняла защелку и толкнула дверь, мягко открывшуюся внутрь.

Перед ней оказалась длинная комната, похожая на галерею. У стен стояли мужчины с рапирами в руках, острия которых упирались в пол, наблюдая за парой фехтовальщиков в центре комнаты. Джек и второй мужчина, коротышка, но гибкий и ловкий, как обезьяна, приплясывали на носках. Ноги их были не обуты, только в чулках. Джек двигался стремительно, как и сверкающее лезвие в его руке, делая выпады и отражая их. У обоих фехтовальщиков лица были бесстрастными, и все их внимание было сосредоточено на игре их шпаг. Арабелла, несмотря на паническое состояние, неотложность своего дела, стеснение в груди, не обращая внимания на то, что ее окутывало облако страха, как зачарованная наблюдала за ними. Казалось невероятным, что каждый из противников может уйти от удара другого, настолько быстрыми и уверенными были их движения.

Джек танцующей походкой отступил назад, уклоняясь от нападения, повернулся на каблуках, чтобы снова начать наступление, и тут увидел Арабеллу в дверях. Одним стремительным движением он отразил удар противника, потом подошел к ней, все еще тяжело дыша, но шаги его были бесшумными.

– В чем дело? Что случилось? – спросил он.

– Мне надо поговорить с тобой, – сказала она. – Куда бы нам пойти?

Он жестом указал на дверь в боковой стене, потом обратился к учителю фехтования:

– Альбер, я должен извиниться перед вами. Прошу прощения. Конец совсем не такой, каким должен быть.

Его противник отсалютовал своей шпагой. Джек сделал то же самое, будто такая форма учтивости была обязательным условием этого вида упражнений, которому следовало подчиняться даже в самых крайних случаях. Потом, положив руку на талию жены, он направил ее к двери.

Они оказались в маленькой комнате. Одна ее стена была сплошь зеркальной. У другой стояло несколько шпаг на подставке, на полу лежал мат. Высокое окно выходило на улицу. Джек примостился на длинном столе под стойкой для шпаг и посмотрел на жену. Он все еще держал в руке шпагу. Ее острие упиралось в пол между его ногами в чулках. Он был обеспокоен, но тревога скрывалась в глубине его глаз, и заметить ее было нелегко.

– Итак? – спросил он спокойно.

Она глубоко вздохнула, стараясь взять себя в руки и умерить лихорадочный бег крови в сосудах. Ее руки дрожали, и она крепко сжимала их, пряча в складках юбки.

– Твоя сестра, – начала она.

Джек замер. Глаза его стали непроницаемыми.

– Шарлотта… графиня де Вильфранш… Возможно, что она в тюрьме Ле Шатле.

Оказалось, что выпалить все эти важные вещи сразу много легче.

Он не двинулся с места, не сказал ни слова, просто смотрел на нее, не отводя глаз, пока она не сочла необходимым нарушить это напряженное молчание.

– Друг месье Кристофа… только что бежал из Франции. Он считает, что, возможно, встречал твою сестру в тюрьме.

Наконец Джек заговорил, голос его был ровным и безжизненным:

– Моя сестра умерла.

Она протянула к нему руку, но что-то не позволило ей дотронуться до него.

– Вовсе не обязательно, Джек. Возможно, она жива.

Он почти раздраженно покачал головой, не соглашаясь:

– Почему этот человек явился к тебе с такой историей?

Теперь он пристально смотрел на нее, и во взгляде его, как ей показалось, блеснула искра жизни, возможно, даже надежды. Эти чувства промелькнули из-под маски непонимания и недоверия.

– Потому что я попросила Кристофа выяснить, не знают ли что-нибудь в одной из французских общин о графине, – сказала она. – И до появления месье Фламана никакой информации не было. Но сегодня утром он пришел ко мне, и я тотчас же отправилась разыскивать тебя. Ты должен…

– Не указывай мне, что я должен, – перебил он столь тихим голосом, что она едва его расслышала, и все же каждое слово было произнесено так, что ей показалось, будто он его выкрикнул. – Моя сестра умерла.

Она покачала головой, упрямо повторяя:

– Может, не умерла, Джек. Есть вероятность, что она жива.

Он ничего не ответил, только смотрел в пространство невидящим взглядом, но она торопливо продолжала:

– Твоя лошадь внизу. Луи уложил твои вещи.

Он повернулся и вышел из комнаты, какое-то мгновение она помедлила и последовала за ним. Невозможно было понять такое отсутствие эмоций и реакции. Через минуту она вышла в длинную галерею. Джек уже в сапогах и со шпагой в ножнах направлялся к двустворчатым дверям. Она побежала за ним. Он не обратил на нее внимания и поспешил вниз по лестнице, перепрыгивая сразу через две ступеньки, вышел на улицу, вскочил на лошадь и пустил ее быстрой рысью.

Арабелла с помощью грума взобралась на лошадь и поспешила за Джеком. Она не знала, что делать, но была уверена, что не может позволить ему не обращать на нее внимания. Если она недостойна его откровенности, то их брак – мишура, фальшь, подделка. Он так же пуст, как корона Ричарда Второго.

Она приехала домой через несколько минут после Джека. Его лошадь была привязана к коновязи у парадной двери, все еще открытой. Арабелла соскользнула с седла и быстро поднялась по ступенькам крыльца, придерживая пышные юбки, чтобы не запутаться в них. Тидмаус как раз собирался закрыть дверь, когда она промчалась мимо негой взбежала вверх по лестнице. Она вошла в свой будуар и остановилась, прилагая отчаянные усилия, чтобы успокоиться. Поймав свое отражение в зеркале, заметила, что на лбу у нее выступили капельки пота, волосы под шляпой были пыльными и спутанными, а шейный платок съехал набок.

Она бросила шляпу и хлыст на стул, прошла через спальню и открыла дверь в комнату Джека.

Джек переодевался – надевал бриджи для верховой езды, в то время как Луи расправлял складки его рубашки, уложенной в саквояж, стоявший открытым на кровати.

– Можешь уделить мне пять минут? – спросила Арабелла, стараясь, чтобы голос ее звучал ровно и бесстрастно. – Луи, оставьте нас, пожалуйста.

Камердинер посмотрел на своего господина, и в глазах его было негодование: он не принимал приказаний от герцогини. Но Джек коротко кивнул ему, и Луи, возмущенно фыркнув, вышел.

– В чем дело? – спросил Джек, повязывая галстук.

– Почему ты не сказал мне, что у тебя есть сестра? – спросила она, становясь возле кровати и держась одной рукой за ее столбик: его гладкость и прохлада действовали на нее успокаивающе.

– Этот вопрос все еще остается не твоим делом, – заявил он.