Хроника великого джута - Валерий Михайлов

Единственным, кто «перелевачил» Сталина, был член комиссии Политбюро по вопросам сплошной коллективизации, заместитель председателя СНК РСФСР Турар Рыскулов.

Приведу выдержку из журнала «Вопросы истории КПСС»:

«3 января 1930 года заместитель председателя Совнаркома, член комиссии Т.Р. Рыскулов направил в Политбюро записку с поправками к проекту постановления о темпах коллективизации. Рыскулов предлагал, во-первых, усилить темп коллективизации в районах технических культур и скотоводства; во-вторых, исключить из проекта постановления начало третьего пункта, где говорилось, что в районах сплошной коллективизации основную массу членов колхозов будут составлять середняцкие слои (это мотивировалось тем, что такая формулировка дает неправильную классовую ориентировку, поскольку, по мнению Рыскулова, доминирующую роль в колхозах будут играть не середняки, а бедняки и маломощные середняки, а так как они стоят за полное обобществление, то должны диктовать свою волю середняцкой массе); в-третьих, исключить из проекта комиссии положение, в котором говорилось, что при вступлении в колхоз крестьянину разрешается сохранить мелкий скот, мелкий инвентарь и корову, а вместо этого дать «категорическое указание» об обобществлении «вне всяких ограничений»; в-четвертых, увеличить процент отчисления в неделимый фонд до размеров, приближающихся к 50 процентам, всей суммы обобществленных средств колхозников, и исключить из проекта положение, согласно которому за колхозниками сохраняется право выхода из колхоза.

Поправки Рыскулова отодвигали принцип добровольности на второй план и клали в основу организации коллективных хозяйств давление на крестьянские массы. В своей записке Рыскулов подчеркивал, что комиссия хочет «революционный характер колхоза подменить сугубой добровольностью». По существу, поправки Рыскулова шли в том же направлении, что и первоначальные замечания Сталина, и имели своей целью форсировать искусственными мерами объективный процесс перехода крестьянских масс на путь коллективизации.

Одновременно с реализацией поправок Сталина и Рыскулова из проекта было исключено положение, запрещавшее партийным органам и исполкомам объявлять районы со слабым колхозным движением районами сплошной коллективизации… При окончательном редактировании проекта постановления из него было исключено еще одно важное положение – о роли Советов в колхозном строительстве».[335]

Через два дня, 5 января 1930 года, постановление было принято.

Неужели Рыскулов не понимал, какие чудовищные вихри насылает он, вместе со Сталиным и компанией, на страну? Неужели не сознавал, что этот ураган в одночасье долетит и до казахских степей? Конечно, понимал и сознавал. Что заставило его, хорошо знавшего, по крайней мере, условия жизни казахов – кочевников и полукочевников, пойти на этот поступок? (Вспомним, что еще четыре года назад, в январе 1926 года, он писал в «Советской степи»: «Кто установил и на каком основании, что казахский народ должен перейти и перейдет в оседлое земледельческое состояние? Тенденция развития в эту сторону будет, но завершится в далеком будущем…»). Хотел показаться «больше коммунистом, чем казахом»?..

Возможно, не обошлось без давления Сталина. Кстати, и непосредственный начальник Рыскулова – председатель СНК РСФСР С.И. Сырцов (один из главных исполнителей геноцида донских казаков в 1919 году) тоже требовал «усилить колхозное движение» в районах животноводства. Не исключено, что Сырцов, выполняя указания вождя, вынудил Рыскулова подать записку в Политбюро. Не случайно уже через два дня постановление о коллективизации было принято – в жесткой сталинской редакции, открывающей дорогу невиданному в истории насилию и произволу.

Десять лет назад Рыскулов спасал в Туркестане своих земляков, погибающих от голода – следствия большевистской политики, – теперь сам участвовал в разработке еще более страшного бедствия, более того, и осуществлял его (в Нижнем Поволжье).

Большевистское, преступное начало победило в нем природную человечность, но душа болела за свой обездоленный народ (по свидетельству его покойной жены, Азизы Тубековны, Рыскулов глубоко переживал свой поступок).

Вслед за Северным Кавказом, Украиной, Поволжьем, Уралом голодуха обрушилась и на Казахстан. В конце 1930 года Рыскулов пытался каким-то образом смягчить удар, нанесенный казахам первой волной коллективизации, напечатав в «Советской степи» статью «Внимание скотоводству в кочевых и полукочевых районах». Однако эта робкая попытка поправить положение уже ничего не решала и к тому же была резко раскритикована голощекинскими кадрами.

Позднее Рыскулов нашел в себе мужество и трижды писал Сталину, пытаясь облегчить для казахов гибельную мощь разрушения. Его письма относятся к концу 1932-го и последнее – к началу 1933 года, когда голод уже унес наибольшую часть жертв.

Третье письмо, написанное 9 марта 1933 года, самое подробное. Наиболее сильное впечатление производят первые страницы…

«Москва, Кремль, ЦК ВКП(б),

т. Сталину. Копия: сельхозотдел ЦК ВКП(б), т. Кагановичу, СНК СССР, т. Молотову

Откочевки казахов из одного района в другой, из пределов Казахстана, начавшиеся в конце 1931 года, с возрастанием к весне и возвращением части откочевников (благодаря принятым мерам) летом 1932 года, вновь теперь усиливаются. Смертность на почве голода и эпидемий в ряде казахских районов и среди откочевников принимает сейчас такие размеры, что нужно срочное вмешательство центральных органов. Такого положения, которое создалось сейчас в Казахстане в отношении определенной части казахского населения, ни в каком другом крае или республике нет. Откочевники разносят с собой эпидемии в соседние края и по линии Ташкентской, Сибирской и Златоустинокой железной дороги. Частичные мероприятия, намечаемые в советском порядке (в частности, по линии СНК РСФСР), не разрешают вопроса. Помощь, оказанная своевременно постановлением ЦК отпуском продовольствия, в значительной части не достигла цели… Ввиду большого значения этого вопроса прошу Вас ознакомиться с этой запиской и вмешаться в это дело и тем спасти жизнь многих людей, обреченных на голодную смерть.

По последним приблизительным данным, полученным с мест, прикочевавших в соседние с Казахстаном края имеется сейчас казахов: в Средней Волге – 40 тысяч человек, Киргизии-100 тысяч, в Западной Сибири-50 тысяч, Каракалпакии – 20 тысяч, Средней Азии – 30 тысяч человек. Откочевники попали даже в такие отдаленные места, как Калмыкия, Таджикистан, Северный край и др. Часть населения во главе с баями откочевала в Западный Китай. Подобное явление откочевок казахов происходит впервые в Казахстане. Это не просто кочевание, которое обычно происходит летом на небольшое расстояние и при наличии скота, а в значительной части бегство голодных людей в поисках пропитания. Откочевки по отдельным районам доходят до 40-50 процентов всего количества населения районов. Большинство откочевников не устроено на работу и переживают тяжелое положение, а устроившихся в предприятиях, совхозах и МТС казрабочих начали сейчас сокращать, причем общее сокращение по этим предприятиям часто целиком проводится за счет казахов, если таковые там работают (в частности, несколькими десятками сейчас казахи стали прибывать на московские вокзалы с лесных и иных работ, где их сократили). Самый процесс откочевок сопровождается ослаблением оставшегося на месте колхоза, расхищением оставшегося имущества откочевников и распродажей юрт (часто единственного жилья), расходованием и падежом скота, у кого есть, в пути и распродажей остатков имущества.

Но самым отрицательным результатом этих откочевок и расшатывания казахских хозяйств является голод и эпидемии среди казахов, они теперь вновь принимают угрожающие размеры. В прошлую весну в казахских районах среди откочевников наблюдалась большая смертность на почве голода и эпидемий. Это явление вновь усиливается сейчас, с приближением весны. Вот ряд фактов, взятых из материалов с мест и относящихся к последнему времени. Приехавшие от нескольких краев представители для участия в рабочих комиссиях СНК РСФСР сообщают следующие факты: т. Илларионов (от Средне-Волжского крайисполкома) говорит, что в Соль-Илецком и Орском районах среди откочевников умирает ежедневно 5-10 человек, т. Алагызов (от Западно-Сибирского исполкома) сообщает, что по одним станциям Сибирской ж. д. скопилось 10 тысяч казахов, среди которых много больных эпидемическими заболеваниями и значительная смертность; на кирпичном заводе Севстройпути работало 84 казахских рабочих, потом их уволили, 14 человек умерло с голоду, за что привлечены к ответственности виновники; т. Турганбаев (зам. председателя Киргизского ЦИКа) сообщает, что в г. Фрунзе и окрестностях до 10 тысяч казахов (о чем писал в ЦК ВКП(б) и Киробком), и ежедневно умирают 15-20 человек (особенно дети).