В тени регулирования. Неформальность на российском рынке труда - Коллектив авторов

Источник данных: РМЭЗ – НИУ ВШЭ, раунды VIII–XVIII (1998–2009 гг.).

Таблица П6-11. Детализация группы воздействия: DID с фиксированными эффектами

Примечания. Treat4 – индивиды с чистым доходом выше 21750 руб. в любом из раундов после реформы. Treat3 – индивиды с чистым доходом выше 10875 руб., но строго ниже 21750 руб. хотя бы в одном раунде после реформы. Treat2 и Treat1 определяются аналогичным образом с пороговыми значениями 7250 и 3625 руб. Контрольная группа включает всех не подвергшихся воздействию и занятых в период после реформы. В скобках робастные стандартные ошибки, скорректированные на гетероскедастичность и автокорреляцию произвольной формы; рассчитаны по методу Арелано [Arellano, 1987]. Все контрольные переменные те же, что в табл. П6-9. * – p < 0,1, ** – p < 0,05, *** – p < 0,01.

Источник данных: РМЭЗ – НИУ ВШЭ, раунды VIII–XVIII (1998–2009 гг.).

Таблица П6-12. Метод взвешенных DID с фиксированными эффектами

Примечания. Эффект воздействия определялся методом взвешенной регрессии с фиксированными эффектами. Контрольные переменные те же, что в табл. П6-9. В скобках робастные стандартные ошибки, скорректированные на гетероскедастичность и автокорреляцию произвольной формы; рассчитаны по методу Арелано [Arellano, 1987].

* – p < 0,1, ** – p < 0,05, *** – p < 0,01.

Источник данных: РМЭЗ – НИУ ВШЭ, раунды VIII–XVIII (1998–2009 гг.).

Таблица П6-13. Влияние реформы на выходящих на рынок труда

1 Из контрольной группы исключены индивиды, по которым нет информации о заработках в период после реформы.

2 Группа воздействия включает индивидов с доходами от 3168 до 4800 руб. в любом из раундов после реформы.

3 Исключены индивиды, попавшие под воздействие реформы в последние годы постреформенного периода (см. подробнее в тексте).

* – p < 0,1, ** – p < 0,05, *** – p < 0,01.

Примечания. Выборка ограничена индивидами, не имевшими работы непосредственно перед реформой, но нашедшими ее после реформы. Зависимая переменная приравнена к нулю в раунде IX. Раунд VIII исключен. В скобках робастные стандартные ошибки, скорректированные на гетероскедастичность и автокорреляцию произвольной формы; рассчитаны по методу Арелано [Arellano, 1987].

Источник данных: РМЭЗ – НИУ ВШЭ, раунды VIII–XVIII (1998–2009 гг.).

Литература

Andreoni J., Erard B., Feinstein J. Tax Compliance // Journal of Economic Literature. 1998. Vol. 36. № 2. Р. 818–860.

Arellano M. Practitioners’ Corner: Computing Robust Standard Errors for Within-groups Estimators // Oxford Bulletin of Economics and Statistics. 1987. 49(4). Р. 431–434.

Bertrand M., Duflo E., Mullainathan S. How Much Should We Trust Differences-indifferences Estimates? // Quarterly Journal of Economics. 2004. 119(1). Р. 249–275.

Duncan D., Sabirianova-Peter K. Does Labor Supply Respond to a Flat Tax? Evidence from the Russian Tax Reform: IZA Discussion Paper № 4257. Bonn: IZA, 2009.

Friedman E., Johnson S., Kaufmann D., Zoido-Lobaton P. Dodging the Grabbing Hand: The Determinants of Unofficial Activity in 69 Countries // Journal of Public Economics. 2000. 76(3). Р. 459–493.

Gerxhani K. The Informal Sector in Developed and Less Developed Countries: A Literature Survey // Public Choice. 2004. 120(3. Р. 267–300.

Gimpelson V., Kapeliushnikov R. Labor Market Adjustment: Is Russia Different?: IZA Discussion Paper № 5588. Bonn: IZA, 2011.

Gintis H., Bowles S., Boyd T., Fehr E. (eds.) Moral Sentiments and Material Interests: The Foundations of Cooperation in Economic Life. Cambridge, MA: MIT Press, 2005.

Gorodnichenko Y., Martinez-Vazquez J., Sabirianova-Peter K. Myth and Reality of Flat Tax Reform: Micro Estimates of Tax Evasion Response and Welfare Effects in Russia // Journal of Political Economy. 2009. 117(3). Р. 504–554.

Griliches Z., Hausman J. A. Errors in Variables in Panel Data // Journal of Econometrics. 1986. 31(1). Р. 93–118.

Guariglia A., Kim B. The Dynamics of Moonlighting in Russia: What Is Happening in the Russian Informal Economy? // Economics of Transition. 2006. 14(1). Р. 1–45.

Heckman J., Ichimura H., Todd P. Matching as an Econometric Evaluation Estimator: Evidence from Evaluating a Job Training Programme // The Review of Economic Studies. 1997. 64(4). Р. 605–654.

Ivanova A., Keen M., Klemm A. The Russian «Flat Tax» Reform // Economic Policy. 2005. 20(43). Р. 397–444.

Johnson S., Kaufmann D., McMillan J., Woodruff C. Why Do Firms Hide? Bribes and Unofficial Activity After Communism // Journal of Public Economics. 2000. 76. Р. 495–520.

Johnson S., Kaufmann D., Shleifer A., Goldman M., Weitzman M. The Unofficial Economy in Transition // Brookings Papers on Economic Activity. 1997. 2. Р. 159–239.

Johnson S., Kaufmann D., Zoido-Lobaton P. Regulatory Discretion and the Unofficial Economy // The American Economic Review. 1998. 88(2). Р. 387–392.

Keen M., Kim Y., Varsano R. The «Flat tax(es)»: Principles and Experience // International Tax and Public Finance. 2008. 15(6). Р. 712–751.

Kim B.-Y. Informal Economy Activities of Soviet Households: Size and Dynamics // Journal of Comparative Economics. 2003. 31(3). Р. 532–551.

Lacko M. Hidden Economy – an Unknown Quantity? Comparative Analysis of Hidden Economies in Transition Countries, 1989–1995 // Economics of Transition. 2000. 8(1). Р. 117–149.

Lehmann H., Pignatti N. Informal Employment Relationships and Labor Market Segmentation in Transition Economies: Evidence from Ukraine: IZA Discussion Paper № 3269. Bonn: IZA, 2007.

Lehmann H., Wadsworth J., Acquisti A. Grime and Punishment: Job Insecurity and Wage Arrears in the Russian Federation // Journal of Comparative Economics. 1999. 27(4). Р. 595–617.

Leuven E., Sianesi B. PSMATCH2: Stata Module to Perform Full Mahalanobis and Propensity Score Matching (Version 4.0.4). 2010. (http://fmwww.bc.edu/repec/bocode/p/psmatch2.ado)

McMillan J., Woodruff C. The Central Role of Entrepreneurs in Transition Economies // The Journal of Economic Perspectives. 2002. 16(3). Р. 153–170.

Perry G., Maloney W., Arias O., Fajnzylber P., Mason A., Saavedra-Chanduvi J. Informality: Exit and Exclusion. Washington, D.C.: The World Bank, 2007.

Portes A., Schauffler R. Competing Perspectives on the Latin American Informal Sector // Population and Development Review. 1993. 19(1). Р. 33–60.

Rosser J. B., Rosser M. V., Ahmed E. Income Inequality and the Informal Economy in Transition Countries // Journal of Comparative Economics. 2000. 28. Р. 156–171.

Saez E., Slemrod J., Giertz S. The Elasticity of Taxable Income with Respect to Marginal Tax Rates: A Critical Review // Journal of Economic Literature. Forthcoming.

Schneider F., Enste D. Shadow Economies: Size, Causes, and Consequences // Journal of Economic Literature. 2000. 38(1). Р. 77–114.

Slonimczyk F. The Effect of Taxation on Informal Employment: Evidence from the Russian Flat Tax Reform: HSE Working Paper Series «Labour Markets in Transition» WP3/2011/05. М.: Изд. дом ВШЭ, 2011.

Swaminathan M. Understanding the «Informal Sector»: A survey. World Institute for Development Economics Research of the United Nations University, 1991.

Torgler B. Speaking to Theorists and Searching for Facts: Tax Morale and Tax Compliance in Experiments // Journal of Economic Surveys. 2002. 16.5. Р. 657–683.

Глава 7. Между светом и тенью: межсекторная мобильность

7.1. Введение

Комплексное исследование неформальности не может обойти вопрос о трудовой мобильности, затрагивающей этот сектор. «Неформалами», как известно, не рождаются. Ими становятся, переходя на неформальные рабочие места из состояний либо формальной занятости, либо безработицы, либо экономической неактивности. Большинство из тех, кто в него попадает, не остаются затем в нем навсегда: для многих из них это лишь эпизод (возможно, весьма продолжительный) в череде трудовых перемещений. Таким образом, неформальный сектор является и донором, и реципиентом в сложной паутине потоков на рынке труда. Кроме того, внутри него наблюдается своя динамика, связанная с внутрисекторными перемещениями, поскольку само внутреннее «устройство» неформального сектора и выход трудовых отношений из-под зонтика государственного регулирования предполагают доминирование коротких контрактов и, соответственно, повышенную трудовую мобильность.