Категории
Самые читаемые
RUSBOOK.SU » Проза » Современная проза » Соучастник - Дёрдь Конрад

Соучастник - Дёрдь Конрад

Читать онлайн Соучастник - Дёрдь Конрад

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 83 84 85 86 87 88 89 90 91 ... 97
Перейти на страницу:

Я смотрю с балкона на улицу: перед домом стоит машина, в ней два огонька сигареты. На детской площадке, на скамье, сидит человек и явно наблюдает за мной; возле корчмы стоит еще кто-то с кружкой пива в руке и неотрывно смотрит в сторону подъезда. Ждут, не появится ли Дани? Но если он не хочет, чтобы его схватили, с какой стати он здесь появится? Об этом они и сами могли бы догадаться; но тогда чего они ждут, и зачем их столько? Наверно, чтобы хватило и на меня, если я выйду на улицу. Один или двое останутся здесь, остальные отправятся за мной, чтобы я навел их на след, даже если и не собираюсь сдавать Дани. Но им ведь известно, что я знаю о слежке; так что, пускай я догадываюсь, где он может быть, вряд ли они надеются, что я так глупо, с таким хвостом прошествую прямо туда. Или как раз в этом-то и дело: они подозревают, что я захочу от них избавиться, а чтобы этого не произошло, решили подстраховаться количеством? Есть шпики, которые бросаются в глаза, и есть незаметные; предположим, от первых я избавлюсь — и, считая, что я чист, пойду к брату: тут-то тайные соглядатаи и выйдут на арену. Или они воображают, что я стыдливо выбрал такой половинчатый способ отдать им брата? Дескать, привести их к нему безо всяких у меня не хватает решимости, но все-таки именно это я и делаю, сохраняя, даже перед самим собой, видимость, будто я не хотел, да они меня перехитрили? А может, в голове у них вовсе нет никаких таких хитроумных соображений, просто таков их обычай: если кто-то им подозрителен, они устанавливают за ним слежку, и слежку основательную, потому что людей у них много. Но почему я не хочу, чтобы они его схватили? Если бы я мог устроить Дани побег, пошел бы я на это? Нет, ведь он задушил Тери. Если бы я кого-нибудь задушил, как бы я тогда себя вел? Смиренно пошел бы в тюрьму? Сейчас мне пятьдесят четыре, через десять, если не все пятнадцать, лет будет почти семьдесят — и все это время провести в тюрьме? Многовато. Лучше всему этому положить конец. На месте Дани я бы тоже вскочил и смешал фигуры на доске. Может, он вовсе и не собирался убивать Тери: просто руки неудачно положил ей на шею. И слишком сильно сдавил.

10

В последнее время Дани со всеми женщинами, кроме Тери, был импотентом. Когда он душил ее, им, возможно, двигало просто отчаяние, он хотел удержать это беспокойное тело: чтобы она осталась рядом, не исчезла, не убежала. Сейчас, бродя в каких-нибудь глухих закоулках, брат, может быть, уже чувствует, что это было совсем не убийство, а жертва. Он уничтожил самое лучшее в своей жизни — и взял на себя вину; разумеется, вину всех нас, всего человечества. Беды человечества его глубоко волновали; недавно он написал письмо в ООН: мира во всем мире не будет, пока не будет всемирной религии. Если во всех культурах возобладает общий принцип, одно больше не превратится в два; два он терпеть не мог, его любимые числа — один и три. Религия без жертвы немыслима: загляни в бездну зла, пройди через него, только так ты познаешь добро, утверждал он. Нет зла чернее, чем убить того, кого ты больше всех любишь.

Сейчас, забившись в какую-нибудь корчму, он высматривает, кто высматривает его. Палинка, запах немытых тел, страх, а дома — труп; это — все, ответа свыше он так и не получил. В общем-то он удовлетворился бы и жертвой более скромной. Оставить женщину вместе с квартирой — это по-человечески: найдется другая женщина, другая квартира; но зачем было еще и душить ее, словно на оперной сцене, где соседствуют смертный грех и прощение? Что, собственно, тебя не устраивало в этой женщине? Через уши ее, через лоно, через все ее органы, собиравшие и копившие информацию, ты не в силах был в достаточной мере убедить ее, что она — хорошая. И она сама искала необходимые ей подтверждения там, где только могла. Непогрешимый воспитатель, который всегда не то, что есть, а что-то другое, ты каждый раз, когда мы оказывались втроем, показывал, что все знаешь и умеешь лучше, чем она. Чистый лист этот ты пытался заполнить собой. А Тери не была чистым листом, на этом листе было много всего написано, только тебе некогда было сосредоточиться и прочесть записи. Задушить, чтобы стало тихо, — это я еще понимаю; но не проще ли было выйти и закрыть за собой дверь?

Прости, Дани, я часто тебя осуждал, и превосходство мое, должно быть, было уже у тебя в печенках; раз уж нашел на тебя такой стих, взял бы заодно и меня за горло. В конце концов, ты, кроме Тери, зависишь теперь только от меня. Что скрывать: меня ты тоже несколько раз приносил в жертву.

11

Как ни досадно, мы оба похожи на того сумасшедшего плотника из клиники, которого, хотя мы с ним охотно работали вместе, я звал не иначе как старым вруном. На островке в середине пруда мы разбирали нами же построенную сцену, на которой чокнутые актеры играли чокнутым зрителям спектакль по волшебной сказке, сочиненной чокнутым автором. Работы нам хватило на целый день, и удовольствия я от нее получил ровно настолько, насколько устал от нее. Послеполуденное солнце еще грело нам плечи; оставив инструменты на острове, мы с плотником, оба в темно-синих комбинезонах, сели в лодку; но грести никому не хотелось. Мы смотрели, как директор с женой на своей машине отъезжают от здания клиники, из-под платанов с наростами на стволах, и через парк сворачивают на шоссе: наверное, едут в город ужинать; сегодня они будут ненавидеть друг друга не дома, а в ресторане. Смотрели, как вываливаются из подвального этажа поварихи, несут в сумках пищевые отходы: дома их с нетерпением ждут семьи и свиньи.

Я был благодарен плотнику за то, что он молчит; но молчание его длилось недолго. В середине пепельно-серого дождевого облака ему увиделась женская фигура, огромная, синяя; у него брызнули слезы. Правильно, надо вам как следует выплакаться, сказал я, и он послушно продолжал плакать. Каждый день в пять часов его ждет в вестибюле шизофреничка с острым подбородком. Этакая пародия на жену, с кривыми бедрами, смонтированными на скелете; взявшись под руки, они кругами ходят по вестибюлю, с пяти до шести: семейная пантомима, больше им нечего делать друг с другом. Немая эта прогулка — дань почтения настоящей жене плотника, которую он видит простершейся в небесах от зенита до горизонта. Деятельный он человек, этот плотник: только что плакал, сейчас из него льются слова; придется мне снова выслушать историю его жены. Он говорит о ней с искренней теплотой; он может это себе позволить: личность жертвы мила нашему сердцу, она не шумит, не ругается в кухне, она возлежит во облацех.

История начинается в лесу: после войны и плена, но еще в хорошей кондиции, он срубил и привез домой несколько великолепных дубов, скрепил их деревянными клиньями, чтобы железные гвозди не поранили плоть дерева, сложил сруб и построил дом. Потом, осмотрев стоящих у колодца девок, выбрал одну и осенью, когда собран был виноград, по улице, покрытой пылью и усыпанной коровьими лепешками, привел ее, под визг кларнетов и вой волынок, в свой старый дом, а оттуда, на рассвете, в новый, где еще никто не ночевал. Здесь они, уже целую ночь муж и жена, дыша друг на друга вином, со свечками в руках, еще раз дали друг другу слово, что будут вместе до гроба, и обратились к Богу с молитвой, чтобы он и за гробом не разлучал их. Так в дом пришла женщина, ради которой дом этот строился, чтобы она была в нем хозяйкой, чтобы стала его смыслом и радостью, чтобы всегда были в нем хлеб, горячая пища и чистая постель. Плотник же положил свою голову на широкий женин живот. Но напрасно он штурмовал его: оплодотворить жену так и не смог; зато, когда ему снился дурной сон, она и спустя много лет просыпалась и успокаивала, баюкала его. Если его и тянуло иной раз к другим женщинам, он не уходил к ним спать, не оставлял в хлеву ревущую голодную скотину; над многими домами он возвел аккуратную прочную крышу; в чине старосты церковной общины он надзирал за порядком в крестном ходе, между священником, идущим под балдахином, и цыганятами, что носились и верещали в хвосте шествия.

Хоть над ним и посмеивались в деревне, каждое утро плотник отправлялся на мессу — и в мыслях своих дерзнул слишком приблизиться к Господу. Однажды на рассвете он подумал: то, что не вышло у него, получится, наверно, у Господа; может, его благодатное всемогущество поселит-таки в лоно бесплодной жены новую жизнь. Он перебрался в хлев, предпочтя изливать семя свое в солому, лишь бы не лезть со скотской похотью туда, где всегда должны быть открыты чистые врата для святого духа. Тяжкие вздохи жены были слышны аж во дворе, у забора. Два года спустя, в дровяном сарае, его посетила новая мысль: Господь колет, щепит человечество, так же как он — этот пень; Господь посылает на землю легионы машин смерти, стирает города, уничтожает тех, кого больше всех любит, по привычке своей, вместе с женами и детьми. Что ж, значит, Господу можно и убивать? Что ж, все, что исходит от Него, есть добро, пусть не для нас, пусть для Него, в согласии с неисповедимыми планами Его.

1 ... 83 84 85 86 87 88 89 90 91 ... 97
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Соучастник - Дёрдь Конрад торрент бесплатно.
Комментарии
Открыть боковую панель
Комментарии
Сергій
Сергій 25.01.2024 - 17:17
"Убийство миссис Спэнлоу" от Агаты Кристи – это великолепный детектив, который завораживает с первой страницы и держит в напряжении до последнего момента. Кристи, как всегда, мастерски строит