Джура - Георгий Тушкан

— Я не буду есть, — сказал Джура.

— Ешь. Жирная баранина, — настаивал Артабек.

— В этой кибитке я есть не буду, — громко сказал Джура.

— А как же ты отречешься от своей прежней веры, отцов, дедов и близких, если твое непослушание уже сейчас вредит тебе в глазах твоих друзей, которые не допустят тебя стать мюридом?37

— Мюридом? — вскричал Джура. Он вдруг вспомнил это слово из легенды, которую рассказывала ему мать, о незнакомце, появившемся много лет назад в их кишлаке и грозившем своими мюридами. — Я и не собираюсь стать мюридом!

Он и раньше подозревал что то неладное, а теперь окончательно понял, что это враги.

— Так то ты, Артабек, подготовил его? — зловещим шепотом спросил Юсуф.

— Вы кто? Баи? — вдруг спросил Джура.

— Мы прежде всего исмаилиты, значит — твои друзья, из рук которых ты получил лошадь.

Услышав это, Джура безмолвно направился к выходу. Рука с ножом поднялась за его спиной, но Юсуф приложил палец к губам.

— Пусть уезжает, — сказал он, когда полог, опустившийся за ушедшим, перестал шевелиться. — До утра не будет здесь ни нас, ни скота, а серая лошадь, украденная у русской экспедиции Ивашко, плохая находка для джигита Козубая!

МАРКАН СУ — ПУСТЫНЯ СМЕРЧЕЙ

I

Джура скакал галопом, настегивая лошадь нагайкой. Все в нем бурлило и кипело. Ему хотелось самому бежать бегом, чтобы поскорее найти хоть одного честного человека, с кем бы он мог посоветоваться. Он догнал комсомольцев с Уразалиевым во главе. Джура торопливо рассказал им все, и они быстро повернули назад.

— Я так и думал, — сказал Уразалиев, — что они хотят переправить за границу контрабандой скот. Надо спешить!

По дороге им попались ещё два джигита Козубая. Один из них, Гапуров, узнав о случившемся, предложил перерезать баям путь, проехав напрямик по ущелью. Перед ними открылось широкое русло горной реки. Они проехали некоторое время молча. Гапуров дал знак прислушаться: в темноте ясно раздавался топот множества копыт. Выстрелы вверх, блеяние овец, свист пуль нарушили безмолвие ночи.

— Пока будем вести перестрелку, скот угонят, — сказал Гапуров.

Вдруг с востока, куда ринулось стадо, раздались новые выстрелы.

— Хорошо, очень хорошо! — радостно закричал Гапуров. — Там их встретили пограничники. Теперь уже не только скот — ни один контрабандист не уйдет за границу.

Когда перестрелка окончилась и комсомольцы собрались, оказалось, что Джуры нет. Обеспокоенные, они хотели ехать на помощь. Кто то из комсомольцев сказал, что видел, как Джура поскакал прочь; может быть, в крепость, чтобы доложить о случившемся?

Утреннее солнце осветило стадо, двигавшееся по направлению к крепости. Стадо сопровождала группа комсомольцев с Уразалиевым во главе. Пограничники уехали к заставе, уведя с собою пойманных баев. Джигиты вспоминали подробности ночного нападения и наперебой хвалили Джуру.

После легкого ночного мороза стало вдруг необычайно тепло. Сквозь душную мглу солнце казалось раскаленным шаром. Мгла, дыхание бурь из пустыни Такла Макан, оседала мельчайшей пылью. Она покрывала тонким слоем открытые и уже остекленевшие глаза убитого в стычке Артабека.

II

В это утро Юрий Ивашко, спавший в небольшой палатке вместе с двумя другими членами экспедиции, проснулся в назначенное время. Светящаяся стрелка показывала ровно шесть часов. Он не стал будить друзей, быстро вылез из мехового спального мешка, оделся и вышел во двор.

Возле второй палатки, где помещалось четверо рабочих, горел небольшой костер. Из ведра, повешенного над ним, шел пар. К Ивашко тотчас же подошел молодой проводник, комсомолец, рекомендованный Садыком.

— Что нового? — по киргизски спросил Ивашко, потягиваясь всем телом. — Пойдем мыться!

— Дело есть, — сказал молодой паренек, направляясь вместе с Ивашко к речке.

— Что? Опять лошадь украли или яки в горы ушли?

— Я всю ночь не спал, думал. Почему начальник меня не послушал и не захотел заменить лентяев? Человек из богатой семьи не нуждается в заработке.

— Вот о последнем и надо было сказать. Ты почему не сказал?

— А разве разговор о винтовках был пустой разговор? Здесь винтовка очень большие деньги стоит. Винтовку надо возле себя держать. Туда сюда не бросать, понимаешь? Я говорю — начальник смеется. Он говорит: не надо ссориться. Как он не понимает, что за человек повар Гош? Ты видел, как этот повар на меня бросился, хотел меня прогнать? Я не боюсь. Я удивляюсь, почему мои слова не доходят до начальника… Он думает: я молодой, я глупый. Почему он не узнает у Козубая, можно ли мне верить? Скажи — пусть спросит, можно ли бросать винтовки туда сюда…

— Я уже предупреждал Федора и Сашу. Напомни им. Я полезу на гору и через пять часов вернусь. Мы ещё раз обсудим все это…

В начале лета их отряд выехал из Оша и до осени проработал в горах. В конце лета геологи разбились на небольшие группы и сейчас проводили дообследование объектов.

На будущий год отряду предстояло включиться в Таджико Памирскую экспедицию, которая выполняла грандиозный план всестороннего изучения края и путей развития его производительных сил.

Юрий окреп, возмужал, мог объясняться на узбекском и киргизском языках.

Коллективизация всколыхнула народ. Классовая борьба обострилась, и снова появились басмачи. Они безуспешно пытались помешать массовой коллективизации. Участились попытки баев угнать скот за границу. Но пограничники крепко заперли границу. Что же касается лагеря геологов, то никто не пытался на него напасть даже в этом пустынном месте.

Взяв винтовку и рюкзак с принадлежностями, Ивашко пошел по склону, чтобы начать подъем с востока. В рюкзаке у него были анероид, две лепешки, коробка консервов. Он шел не спеша, дышал спокойно и глубоко и, как всегда — это вошло у него в привычку, — наслаждался величественным видом гор.

Ослепительно белели вечные снега, темнели глубокие и длинные теснины гор. Горы Кизил Арта выделялись яркими пятнами кирпичного, кроваво красного песчаника, бурого, светло зеленого и серого сланца.

На перевале чуть виднелись туги — шесты, установленные на могиле святого Кизил Арта. Подвешенные к тугам хвосты и тряпки колебались на ветру. На юге поблескивали воды огромного озера Кара — Куль.

Дул сильный, холодный ветер. На недалеком выступе горы неподвижно стоял архар с большими рогами, закрученными спиралью, смотрел на геолога и не убегал. Архара можно было бы сбить из винтовки, но мясо в лагере было, а убивать зря Юрий не привык. Удивительное ощущение овладело им. Вот полезет он, как мушка, по крутому скату дикой горы. А сколько таких «мушек» движется по огромным просторам Родины в поисках руд! И пусть он сейчас один, но «чувство локтя», которое роднит бойцов, не оставляло Юрия и здесь.