Гор. Сага о Джандаре - Джон Норман

Серебряные маски Тарны укрылись в районах, которые все еще были под контролем солдат. Многие спрятались в своих дворцах. Судьба тех, что попали в руки повстанцев, была ужасна.

К полудню пятого дня полета мы увидели серые стены Тарны. Патрули нас не останавливали. Мы изредка видели тарнсменов, но никто из них не пытался напасть на нас.

Кое-где в городе бушевали пожары, заволакивая небо черным дымом.

Ворота Тарны были открыты настежь. Через них в обоих направлениях сновали одинокие фигурки людей. В окрестностях города не было видно ни одного каравана торговцев, что было весьма необычно. У стен горело несколько маленьких домов. На самой стене над самыми воротами были начертаны слова «се-но-фори», что означало «без цепей» или «свобода».

Мы опустились на стену недалеко от ворот. После этого я отпустил птицу, так как, разумеется, не мог доверить ее хранителям тарнов города. Я не знал, кто принимает участие в восстании. Поэтому предпочел, чтобы птица оставалась на свободе — на тот случай, если нас с Ларой постигнет неудача и мы погибнем в каком-нибудь переулке.

На стене мы наткнулись на распростертое тело охранника. Он еле заметно шевельнулся и застонал. Видимо его посчитали погибшим, а он всего лишь потерял сознание. На его серой тунике с алой полосой на плече запеклась кровь. Я отстегнул ремешок и аккуратно снял шлем.

На шлеме была огромная вмятина — след от удара топора. Все волосы на голове солдата были пропитаны кровью. Он был совсем юн, почти мальчик.

Когда ветер коснулся его головы, он открыл серо-голубые глаза. Руки его протянулись к мечу, но ножны были пусты.

— Не надо, — сказал я, рассматривая рану. Шлем ослабил удар, но кровь все еще сочилась из раны. Нападавший, увидев кровь, решил, что дело сделано. Видимо, он не был воином.

Оторвав кусок от плаща Лары, я перевязал рану. Она была чистой и неглубокой.

— Ты поправишься, — сказал я ему.

Глаза его перебегали от меня к Ларе.

— Ты на стороне татрикс?

— Да, — ответил я.

— Я сражался за нее, — сказал мальчик, откинувшись на мою руку, — и я выполню свой долг.

Я подумал, что выполнение этого долга не доставит ему радости. Сердце его было на стороне восставших и только гордость его касты заставила его остаться на своем посту. Несмотря на свою молодость, он слепо выполнял свой долг, и я уважал его за это. Такие, как он, сражаются до конца за дело, которому служат, даже если не верят в него.

— Ты сражался не за татрикс, — сказал я.

Юноша вздрогнул.

— Нет? — крикнул он.

— Ты сражался за Дорну Гордую, которая предала татрикс и узурпировала ее власть.

Глаза воина расширились.

— Вот, — сказал я, показывая на прекрасную девушку, — вот Лара, настоящая татрикс Тарны.

— Да, храбрый воин, — сказала девушка, ласково положив свою руку ему на лоб. — Я Лара.

Охранник попытался приподняться, но затем обвис у меня на руках, закрыв глаза от боли.

— Лару похитил из Дома Развлечений тарнсмен, — со стоном проговорил он.

— Этим тарнсменом был я.

Серые глаза раскрылись и долго смотрели на меня. Постепенно выражение его лица менялось. Он явно узнал меня.

— Да, я помню.

— Тарнсмен привез меня на Колонну Обмена. Там меня схватила Дорна и капитан Торн, ее сообщник. Они продали меня в рабство. Тарнсмен освободил меня и вернул всему народу.

— Я сражался за Дорну, — сказал мальчик и его глаза наполнились слезами. — Прости меня, татрикс, — и если бы мужчине Тарны не было бы запрещено касаться женщины самому, он протянул бы ей руку.

К моему удивлению, Лара сама взяла его за руку.

— Ты все сделал правильно, воин. Я горжусь тобой.

Воин закрыл глаза и тело его обмякло.

Лара посмотрела на меня испуганными глазами.

— Нет, — сказал я, — он жив, но потерял много крови.

— Смотри! — крикнула девушка, показывая рукой вдоль стены.

Шесть серых фигур, вооруженных копьями и щитами, направлялись к нам.

— Охранники! — крикнул я, выхватывая меч.

И тут я увидел, что правые руки с копьями поднялись над головами. Еще несколько шагов и они полетят в нас.

Не теряя ни секунды я вложил меч в ножны и подхватил Лару. Хотя она пыталась сопротивляться, я тащил ее за собой.

— Подожди! — кричала она, — я хочу поговорить с ними.

Но я ее не слушал.

И когда мы добрались до спиральной лестницы, ведущей вниз, шесть копий ударились в каменную стену над нашими головами. Их наконечники выбили кусочки камней из кладки.

Мы скатились вниз до основания стены и сразу скрылись, чтобы не стать мишенью для следующих бросков. Но я не верил, что охранники станут бросать свои копья со стены, ведь тогда им придется спускаться вниз. Вряд ли маленькая группка солдат решиться преследовать двух повстанцев.

И мы начали свой трудный путь по залитым кровью улицам Тарны. Многие дома были разрушены, лавки закрыты. Везде был беспорядок, разруха и пожары. Повсюду валялись трупы. Среди них были солдаты Тарны, но чаще встречались одетые в серое горожане. На многих стенах было написано Се-Но-Фори.

Из некоторых окон за нами следили испуганные глаза. Я решил, что сегодня в Тарне нет ни одной открытой двери.

— Стой! — послышался чей-то крик и мы остановились.

Спереди и сзади появились группы людей. Они, как будто выросли из-под земли. Некоторые держали в руках луки, другие были с мечами, но большинство было вооружено заостренными копьями и цепями.

— Повстанцы, — сказала Лара.

— Ты права, — ответил я.

Мы читали в этих налитых кровью глазах злобу, жажду крови и желание убийства. Это были волки Тарны, озверевшие от уличной войны, от постоянной опасности.

Я медленно обнажил меч и подтолкнул Лару к стене.

Один из людей рассмеялся.

Мне тоже было ясно, что сопротивление бессмысленно. Но я должен был сопротивляться. Я не сдамся, пока не упаду мертвым на камни мостовой.

Но что будет с Ларой?

Какова будет ее судьба в руках этих озверевших от ненависти людей? Я смотрел на своих противников. Они были злые, грязные, одичавшие, изможденные и, наверное, голодные. Некоторые были ранены. Может, они убьют ее на месте?

Это будет жестокая, но быстрая смерть.

Поднялись руки с копьями, натянулись луки, руки крепче сжали цепи, мечи нацелились мне в грудь.

— Тэрл из Ко-Ро-Ба! — раздался вдруг чей-то удивленный голос и я увидел маленького человека, проталкивающегося вперед. Прядь желтых волос свешивалась у него со лба.

Это был первый на цепи рабов, который выбирался по столбу вверх.

Лицо его озарилось радостью. Он кинулся ко мне с распростертыми объятиями.