Ужасное сияние - Мэй Платт
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Таннер кивнул. Вместо своего разбитого стекла очков он тоже прикрутил какой-то медицинский прибор.
— Почему внутри был Нейт?
— Это скорее я должен задавать подобный вопрос. Впервые видел этого юношу.
— Нейт, ну… парень. Мы его несколько месяцев назад подобрали в заброшенном старом городе, он из дикарей. Оказался раптором, решили оставить. Выучили. Он был в ранге сипая.
Леони осеклась, поняв, что только что говорила о Нейте в прошедшем времени.
— Они ещё с Дрейком-альбиносом дружили, Дрейк его всему обучал, заботился, что ли. Я тоже, хотя меньше. Это он «сожрал алада». Помните, я вам рассказывала? Вы ещё сказали, что за ним надо следить.
Таннер замер, сжав губы в нить. Он в этот момент остановился, а роботы продолжали замыкать нервные клетки с искусственным материалом, Леони уже знала, что это можно и всё сработает. Она по-прежнему ничего не видела повреждённым глазом, но уже появились какие-то странные образы — телеметрия, цифры, концентрические круги и сложные геометрические образования. Леони отмахнулась — потом разберётся.
— Да, — выдавил Таннер. — Да, конечно. Собственно… Леони, это я виноват в том, что случилось. Мне следовало заняться этой находкой гораздо раньше.
— Да прекратите, док. Он был обычным потом. Раптор как раптор. Вон, с близнецами подрались, Аро хотел его выпнуть в Ирай — мол, пусть там перевоспитывают.
Таннер подхватывал последние невидимые стежки.
— Нет, Леони. Он нечто большее, а ещё, кажется, я знаю, что он сделал.
— Что же? — у неё получилось моргнуть. Остаточная боль заполнила череп и переносицу. Под «неживым» веком расплывались молочные пятна, меняли краски в жёлтый и алый, потом в черноту, так бывает, если надавить на глазное яблоко.
— Выплюнул то, что сожрал. Ну… считалось, что такое теоретически возможно. Я проводил эксперименты по «приручению» аладов, помните? По сути это всего лишь стабилизация, долгое время она работала в «одну сторону»: искры прятались внутри зародышей в начальной стадии развития, а потом убивали их с печальной неизменностью.
Таннер замялся.
— Позже… удалось получить работоспособный образец.
— Образец. Нейт не образец, — возмутилась Леони. — Извините. Но он точно просто обычный деревенский парень.
— Возможно, мы лишь пытались повторить то, что существовало само. Как бы то ни было, необходимо его отыскать.
Таннер отстранился. Операция закончилась, роботы устроились рядом с ним, словно прирученные вараны. Близнецы лежали рядом, бездыханные и неподвижные даже с подключённой аппаратурой и катетерами-регенерантами.
— Нужно этих двоих отправить…
— В Ирай?
Что-то мелькнуло на лице Таннера.
— Лучше в Интакт. Они… кхм, в тяжёлом состоянии. Им помогут.
Леони не стала спорить.
— Капсула, может, ещё работает, если не разгромило бурей. Вы с ними?
— Нет. Нам необходимо отыскать мальчика. Он слишком опасен… нет-нет, Леони, я совершенно точно не собираюсь его убивать или причинять какой-либо вред. Просто тоже забрать. Понимаете?
Леони хотелось спать; телеметрия стала нулями и единицами. «Я теперь всегда буду как будто вирт-шлем таскать», — она даже потянулась к лицу, словно собираясь выдрать с мясом приживлённый наспех имплант. Остановила руку и вздохнула.
— Ну и где его искать?
— В Лакосе, полагаю. Это только теория, но та буря может быть связана с нынешней. Хотя по возрасту юноша слишком мал, чтобы быть источником. Но мы ведь именно с ним собирались туда, верно?
Леони вздохнула.
— В Кислотной Бабке не особо-то развернёшься, но попытаемся втиснуться. Только нужно найти какой-нибудь еды и прихватить лекарств. Эта штука всеё ещё чертовски болит, да и вообще я не в лучшей форме.
Таннер погладил её по плечу, поколебавшись перед тем, как выбрать — живое или то, которое смыкалось с бионикой. Предпочел он всё-таки её собственное — гладкое, тёмное. Рваная униформа оголила кожу.
— Я позабочусь о тебе.
Он играл не вполне честно, что прекрасно осознавал, но это позволяло остаться наблюдателем. Система только тогда совершенна, когда ты не вмешиваешься. Если свести большую часть квантовых законов, начиная от суперпозиции и заканчивая запутанностью, к одной фразе, получилось бы что-то вроде: «Не лезь своими грязными пальцами, мать твою».
Лично у него так и не получилось осознать иррационального совершенства. Накладывало отпечаток собственное образование: нет, конечно, капризные китайские панды могут отказаться спариваться, если вокруг них прыгает исследователь с камерой, но стоит поместить камеру, которую не заметят создания от вируса до синего кита — и наслаждайся бесконечным шоу в три и семь десятых миллиарда лет. Наблюдатель просто не должен выдать себя.
Однажды они с сестрой поспорили — это было давно, примерно на первом курсе колледжа, когда она ещё только постигала азы науки, а он углублялся в интимную жизнь инфузорий-туфелек и стрептококков, которые ни разу не стеснялись размножаться в питательной среде, наблюдай за ними хоть в электронный микроскоп с круглосуточной записью.
Дана пыталась объяснить, но он в результате лишь отмахнулся. Проигрывать он терпеть не мог. Они поссорились и не разговаривали целых четыре часа, а потом Дана позвала его есть мороженое — явный «чит-код», если использовать терминологию поклонников компьютерных игр.
Мороженое было вкусным, а у него хватило ума не продолжать спор. Позже, помогая сестре, пришлось более глубоко изучить феномен наблюдателя и суперпозиции — всё зависит от того, откуда ты смотришь, обычный нейтрон может быть точкой, линией, сферой или целой микровселенной, недоступной макромиру. Истины квантовой физики, которые Дана едва ли не клеила на холодильник, чтобы взбодриться поутру, казались чем-то неприятным, холодным; если выйти на улицу осенним вечером — дождь и промозглый ветер ощутишь сполна.
Энди увидел, как работают некоторые из этих законов, когда вызвался помогать сестре с исследованием. Когда она придумала свои дизрупторы, помогающие вмешиваться в квантовые состояния без пресловутой однозначности. «Представь, что кто-то достаёт кота из коробки, но не может отличить мёртвую кошку от живой», — пыталась объяснить ему Дана, и Энди только отмахивался: давай я лучше буду записывать твои наблюдения, хорошо? Записывать, анализировать, наблюдать. Первоначально дизруптор был просто антенной, которая пыталась «поймать» иные реальности.
Тогда он играл честно, а вот позже научился жульничать ничуть не хуже профи в Вегасе.
Ладно, сейчас он почти не ставил краплёные фишки на красное и не подкладывал магнит под зеро. Он привязался к Сорену и не хотел, чтобы парень погиб или возненавидел того, от кого с равным рвением мечтал получить признание своих заслуг, разрезать на куски, выкопать в мышиных норах тайны мироздания, может, не бросив к ногам, но преподнеся с поклоном,
