Король «Ледяного взрыва» - Роман Глушков

– Да, это так, – с неохотой подтвердил Анадор. – Но кто сказал тебе о том, что я намереваюсь подчинить себе всю Санадарию? Назови мне имя этого самоуверенного брайхорнца, который посмел сообщить тебе подобные лживые сведения, да еще и якобы от моего имени?!

– Никто не сообщал мне об этом, о Первейший из Огнедышащих, – обреченно признался Гробур, продолжая удивлять меня своей отменной выдержкой. Ублюдок ублюдком, но отваги ему не занимать, это факт. – Я взял на себя смелость решать, что будет тебе угодно, а что нет. И теперь вижу, что допустил ужасную ошибку, уж коли ты лично явился сюда, чтобы судить меня. И я не буду просить у тебя прощения, о великий Анадор, поскольку готов в полной мере ответить перед тобой за каждое принятое мной ошибочное решение. Я – Гробур Двадцатый, герцог Баргдорских древоплантаций и острова Рамбар, хотел лишь одного – превратить Брайхорн в величайшую державу на планете. Я клянусь: в мои планы не входило становиться прислужником демонов. Наоборот, это демоноводец должен был стать твоим слугой, о Первейший из Огнедышащих!

– Демоноводец?! Моим слугой?! – взревел Бог. Небо при этом полыхало так, словно тяжелые тучи над нами были пропитаны не влагой, а горючей смесью. – Какой тяжкий позор слышать это от тебя – когда-то одного из моих лучших слуг! Да еще перед лицом шестерых моих братьев! Значит, по плану герцога Гробура Двадцатого, я должен был предать их, взяв себе на службу нашего общего врага – мерзкого Поводыря?!

– Никак нет, о Первейший из Огнедышащих!..

– Тогда чем, по-твоему, являлся бы этот мой поступок в глазах остальных Всевышних?! Ну же! Отвечай!

Гробур промолчал. Кулаки владыки гильдии с хрустом сжались, плечи напряглись, ноздри расширились, а зрачки превратились в узенькие щелки.

– У меня нет ответа на твой вопрос, о великий Анадор, – изрек герцог немного погодя, – и ты вправе покарать меня любой карой, какой только пожелаешь. Моя жизнь – целиком в твоей воле, мой единственный повелитель.

– Забрать у тебя жизнь, богоотступник, было бы слишком легким наказанием, – ответил драконоподобный Всевышний. – Поэтому я поступлю с тобой так, как ты того действительно заслужил. За то, что ты опозорил меня перед моими братьями, я отплачу тебе тем же! Слушайте все: я – Бог Анадор, истинный покровитель земель Брайхорна, – объявляю герцога Гробура Двадцатого Грязным! Да будет покрыто грязью его имя отныне и до конца его нечестивой жизни!

Реакция ящеров на приговор их божества последовала незамедлительно. Вскочив с колен, они бросились от Гробура врассыпную, словно Анадор наградил его жутко заразной и смертельной болезнью. У меня не было иного выбора, как последовать за остальными, в противном случае вышло бы так, что только мы с Грязным Гробуром остались стоять на коленях посреди огромного пустого пространства. Привлекать к себе внимание чужого Бога я не хотел – не хватало еще, чтобы он заклеймил вечным позором и меня! Пусть Торки Бикс и не был брайхорнцем, получить к имени пожизненную приставку Грязный в присутствии полутора тысяч свидетелей было бы для меня недопустимым. Слухи по миру Пророчества разносятся быстро, и подобная слава, даже посмертная, была мне абсолютно не нужна.

Ящеры отбежали от бывшего владыки на сотню шагов и остановились. Я же не стал улепетывать вслед за ними, а достиг ближайшего скопления развалин и, пока желтобрюхие не оглядывались, шустро юркнул в щель между камней. А затем прополз подальше, в глубь нагромождения обломков, и затаился. Отсюда, из этой «змеиной норы», я мог наблюдать за тем, что творится перед храмом, в то время как брайхорнцы могли заметить меня разве что при пристальном изучении моего убежища. Но им сейчас было вовсе не до этого.

Попирающий коленями камни Грязный Гробур остался перед храмом в полном одиночестве. Из пасти развенчанного владыки гильдии вылетали частые всполохи пламени – признак переполняющей герцога, едва сдерживаемой ярости. Удивительно, как эта ярость еще не вырвалась наружу, потому что приговор Анадора был не столько жесток, сколько унизителен, а для брайхорнца это являлось во много раз хуже самой мучительной смерти.

Получить «титул» Грязного считалось для благородного герцога тяжким позором, а когда такой приговор прозвучал из уст самого Бога, от Гробура с чистой совестью могли отречься даже его дети. По этой же причине остальные члены гильдии шарахнулись от него, словно от прокаженного, и сейчас толпились в отдалении, прикрыв глаза рукой – традиционный жест, который демонстрировался при встрече с Грязным и означал, что «чистый» брайхорнец не желает ни видеть его, ни разговаривать с ним. Теперь любой желтобрюхий мог безнаказанно ударить Гробура, а тот не имел права ответить обидчику даже ругательством. Покойному Карадору несказанно повезло, что он умер до того, как начали претворяться в жизнь его планы, а иначе старика ожидала бы аналогичная участь. Но законы Брайхорна запрещали объявлять кого-либо Грязным посмертно, поэтому можно было сказать, что предшественник низверженного владыки легко отделался.

Анадор не произнес больше ни слова. Повернувшись спиной к Грязному Гробуру, Бог зашагал обратно, к остальным Всевышним. После чего все они отправились восвояси туда, откуда пожаловали, и вскоре их громадные фигуры растворились в тяжелом предгрозовом воздухе. А герцог, видимо, окончательно осознав то, что с ним случилось, задрал морду к небу и издал протяжный душераздирающий вой, от которого исходило столько отчаяния, что оно, подобно инфекции, передалось и мне. Лежа в убежище, я вдруг понял, что начинаю испытывать к Гробуру сострадание. Однако тотчас же подавил в себе это неуместное чувство, подумав о том, что вряд ли ящер стал бы сопереживать мне во время Брайхорнской Кары. Вынесенный Анадором герцогу вердикт выглядел жестоким, но с учетом того, как сам Гробур собирался поступить с другими обитателями Санадарии, более чем справедливым.

Бывшие подданные опозоренного владыки с немым безразличием взирали на его стенания в буквальном смысле сквозь пальцы. А затем, продолжая прикрывать ладонями глаза, начали понемногу расходиться и выдвигаться к расставленным в отдалении мутазверям. Больше брайхорнским мятежникам здесь делать было нечего. Им несказанно повезло, что Первейший из Огнедышащих не нарек Грязными и их, чему ящеры, бесспорно, были рады. И впрямь, кому нужно такое завоевание мира, когда при этом от тебя отрекаются Всевышние?

Гробур прекратил выть и, не поднимаясь с колен, снял с пояса подсумок, извлек оттуда энергетический кастет и без лишней суеты закрепил его у себя на правом запястье.

– Никто не смеет называть Гробура Двадцатого Грязным! – взводя оружие, проорал герцог вслед уходящим соотечественникам. Ни один из них не удосужился оглянуться. – Никто, слышите! Даже Боги!

И, приставив кастет шипами к виску, разнес себе голову силовым импульсом…

Нельзя сказать, что я был поражен этой трагической развязкой, но кончина герцога так или иначе привлекла мое внимание. Однако, взирая на распростертое перед храмом обезглавленное тело, я едва не проморгал другое немаловажное для меня событие, дать свершиться которому Торки Бикс не мог ни при каких обстоятельствах.

Тот самый хитрозадый ящер-погонщик, что накануне лишил Злюку аккумуляторов, похоже, задумал под шумок прибрать к рукам мою с боем добытую собственность. Чешуйчатый прохвост уже вставил энергетические батареи в отсек и намеревался вместе со своим приятелем вот-вот рассесться по седлам и улететь, оставив Торки Бикса ни с чем. Никакой противоугонной программы на перехватчике установлено не было. Раньше я предписывал ему просто держаться подальше от посторонних – универсальный способ избежать неприятностей. Но перед грядущей атакой на Поводыря я аннулировал эту программу, и потому в настоящий момент Злюка не мог хранить мне прежнюю верность.

Впрочем, пока новый погонщик не добрался до нейропульта и не очистил командный буфер от приказов прежнего хозяина, у меня в запасе еще оставалось средство вернуть своего крылатого спасителя.

– Злюка – место!!! – что было мочи прокричал я, не покидая укрытия. Приходилось рисковать, афишируя свое местоположение, но иначе мне вряд ли удалось бы отвоевать мутазверя.

С того момента как перехватчик вновь обрел аккумуляторы, он пребывал в режиме ожидания, поэтому, получив звуковую команду, сразу же приступил к ее выполнению. Парочка ящеров также заслышала мой крик. Однако этим болванам следовало не озираться и выискивать, кто это разорался, а поспешно прыгать в седла турбошмеля – только так погонщик-брайхорнец еще имел возможность не упустить чудом обретенное богатство.

Поздно – оно ушло у ящеров практически из-под носа. Совершив стартовый подскок, Злюка встал на крылья, ошарашил своих несостоявшихся хозяев воздушной волной и на полной скорости рванул по направлению к месту своего последнего базирования – туда, куда я его и отправил. Ну а мне не оставалось иного выхода, как еще глубже забиться в свою нору и затаиться.