Свежий ветер дует с Черного озера (СИ) - "Daniel Morris"

— Грнджр, — вырвал ее из размышлений чей-то надрывный шепот. — Гр…рейнджер!

Она открыла глаза и выпрямилась, стискивая в пальцах книгу и палочку. Перед ней стоял — снова, снова, она даже испытала ощущение дежавю — Теодор Нотт, в последнее время появлявшийся в поле ее зрения подозрительно часто. Лицо он старался сохранять бесстрастным, но выходило из рук вон плохо, и Гермиона без усилий считывала его беспокойство.

— Да?

— Слушай, Грейнджер…, — начал он, но почему-то сбился. — Э-э… у тебя кровь.

— А, да, забыла, — Гермиона, не поднимая руки, сделала легкое движение палочкой, приводя в порядок разбитую на тренировке губу. Надо же, так устала, что даже не вспомнила об этой мелочи.

Тео топтался на месте, не приближаясь и не зная, как начать разговор. Непривычно было видеть обычно надменного слизеринца таким: по всей видимости, его терзали какие-то мысли относительно нее, налицо был очевидный внутренний разлад или же он, как и остальные, внезапно стал ее опасаться, видя, сколько времени она проводит с Темным Лордом. Но Гермиона наблюдала за его потугами удивительно равнодушно. Ей и вправду было все равно.

— Я подумал, что тебе захочется это знать, — выдал Нотт, наконец, — Малфой спрашивал о тебе.

Девушка слегка подалась вперед.

— Да? И что же ты ему ответил?

— Правду. Что ты… э-э… вроде, пришла в себя.

— Прекрасно, — голос ее прозвучал прохладно. — Это все, что ты хотел мне сказать?

Гермиона встала и, намеренно игнорируя Тео, что следил за каждым ее движением, подошла к полке, куда вознамерилась положить книгу, которую все еще держала в руках. Ей хотелось спросить, как там Драко, в безопасности ли, почему не торопится исчезнуть — ведь это то, соплохвост его задери, что он должен был бы сделать уже давно, вместо того, чтобы шляться, скрываясь неизвестно где. А главное, какого черта Нотт вообще поддерживает с ним контакт, подвергая Малфоя опасности?! Но Гермиона промолчала. Ей не хотелось говорить с однокурсником, но тот почему-то совершенно не торопился уходить.

— Слушай, ты в порядке? — бросил он ей в спину. — Как ты вообще… после всего?

Гермиона резко развернулась и сжала в пальцах древко, а Пожиратель покосился на нее с опаской.

— В порядке ли я, Нотт? — ей вдруг показалось, что она может не сдержаться и проклясть его чем-то неприятным, но все же справилась с захлестнувшими на мгновение эмоциями. — В полном. Знаешь, извини меня, но… пошел ты, — да, кажется стало чуть легче. — В порядке ли я…

Тео казался шокированным.

— Да что на тебя на… он хочет вытащить тебя, ясно? Малфой хочет спасти тебя.

— Меня уже… спасли, — она сама поразилась тому, какой смысл на самом деле был заложен в эту простую фразу. Ведь это же было правдой. И она теперь точно знала, как именно это произошло! — Не надо рисковать собой ради меня. Я прекрасно справлюсь сама.

— Что-то не очень-то ты справляешься, Грейнджер, — голос его дрогнул. — Ты себя видела? Ты же… Нет, ты прекрасно выглядишь. Но ты…

Гермиона стиснула палочку.

— Видела. И мне наплевать. Все это не в последнюю очередь благодаря тебе, Нотт. Надеюсь, твоя совесть спит спокойно.

— Что? — он отшатнулся, как от пощечины, и лицо его посерело.

— Если бы ты дал мне уйти со всеми остальными, — прошипела она, поняв вдруг, откуда эта неприязнь к бывшему однокурснику, — все могло бы быть совсем иначе.

— Я не мог, и ты прекрасно это знаешь! — практически взмолился Тео.

— О, я знаю, — усмехнулась она.

О, нет, она ведь и вправду не могла винить его. Если бы он дал ей уйти вместе со всеми, она никогда бы не пережила того, что пережила. Она бы никогда не узнала этой тайны, переворачивающей все вверх тормашками, никогда бы не почувствовала на себе и не догадалась, что вместо того, чтобы уничтожать осколок чужой души, можно было бы просто… попытаться вновь сделать ее чуточку целее? Но как? И что ей делать теперь с этим знанием? Что-то вертелось в мыслях, назойливое, не дающее покоя. Что-то, что она упускала. И знает ли что-нибудь обо всем этом Темный Лорд?..

— Мне жаль, ясно? Что с тобой это произошло! Я не ожидал. Я не думал, что так будет. Но ты же в порядке, Грейнджер! И скоро тебе по… помогут!

— Ложка, как известно, дорога к обеду, — отрезала она. — А теперь извини, мне нужно идти. Я… кажется, кое-что поняла. Доброго вечера, Тео.

Гермиона выбежала из библиотеки, оставив Теодора стоять в полном недоумении. Что-то ныло в груди воспоминанием прошлой жизни. Она остановилась только у дверей спальни и сжала в руках палочку. Кое в чем Нотт был прав. Она действительно изменилась.

Комментарий к Глава 34. Своим чередом

Ты не похожа на нее,

И в этом тоже парадокс,

А ей давно уж все равно,

Где я бываю и о чем

Я вижу сны.

И сны уходят в океан

Под парусами, в синеву,

И никому не рассказать,

Порой ужасны как они

И как нежны. (с)

Потрясающая эстетика от Franke winni https://ibb.co/j8YhD2f

========== Глава 35. Рождество ==========

Комментарий к Глава 35. Рождество

Pitiful creature of darkness.

What kind of life have you known?

Фразы доносились до сонного сознания обрывочно, и вслушиваться в смысл совершенно не хотелось.

— …вообще-то эта истог’ия случилась довольно давно. Одна г’одственница по отцовской линии тогда служила в тг’уппе только что постг’оенного паг’ижского театг’а и, можно сказать, сама была свидетельницей. Тогда ставили «Фауста»…

Драко не слушал бредней красавицы-француженки, она весь вечер травила самые разнообразные байки одну за другой; Рональд за обе щеки уплетал остатки сочнейшей утки, приготовленной миссис Уизли, а Поттер сидел рядом и, подперев подбородок, сверлил тяжелым взглядом рыжую макушку роновой сестры, что внимала истории Флер Делакур с неподдельным интересом. Драко же казалось, что если он съест еще хотя бы горошину, то непременно лопнет.

Малфой был сыт. Впервые за черт знает сколько времени он мог сказать себе это честно, без лукавства: предрождественский ужин семейства Уизли превзошел все его мыслимые и немыслимые ожидания — еда была простой, но невероятно вкусной и сытной; не бургеры, конечно, но домашняя стряпня казалась теперь чем-то из другой жизни. Или же он просто устал, а тут, в маленьком коттедже на побережье, вдруг обрел какой-то давно забытый покой — тот, что ощущается только в детстве. Все, чего он хотел в данную минуту, — это улечься спать в своей маленькой спаленке, укрывшись цветастым лоскутным одеялом, слушая доносящийся из окна мерный шум прибоя, но пока было ощущение, что покидать гостеприимных хозяев по правилам этикета все еще считалось невежливым (Драко сильно сомневался, однако, что правила этим людям хоть сколько-нибудь известны). Он сидел в углу, на самом дальнем конце стола. Миссис Уизли настояла на том, чтобы Малфой присутствовал на ужине, несмотря на все его холодно-вежливые протесты: В Рождество нужно быть вместе. Ни одному из присутствующих не было позволено (настоятельно не рекомендовалось) отсиживаться в своей комнате, поэтому и Малфой, пусть нелюдим, но сидел за общим столом, стараясь не отсвечивать. Чувствовал он себя некомфортно, но к концу трапезы здорово расслабился. Обстановка была… располагающей.

Он проглотил собственную гордость в угоду чувству самосохранения и уже несколько дней жил в домике, скрытом Фиделиусом. Сам дом был небольшим: на первом этаже располагались гостиная-столовая и кухня, в которую можно войти прямо со двора; а на втором и третьем — спальни, хозяйская и гостевые (Малфою даже досталась собственная комната — маленькая, но уютная и чистая; Поттер сказал, что когда-то тут спали Гермиона и Луна, и теперь Драко не мог выкинуть эту информацию из головы, думая об этом каждый раз, когда утыкался носом в чистую наволочку). Казалось, на коттедж наложено заклинание невидимого расширения. Помимо Малфоя здесь жили Поттер, сами мистер и миссис Уизли, Рональд, мелкая Джинни; иногда появлялись еще какие-то люди, очевидно, члены пресловутого Ордена, а иногда вообще кто-то странный, но, судя по тому, насколько радушно здесь встречали посетителей, все были «свои» (не в пример тем «своим», что в былые времена посещали мэнор). Драко не спрашивал. Его приняли без комментариев, просто потому что Гарри и Рон за него поручились, подобрали, видимо, какие-то особенно трогательные, но едва ли правильные слова, и теперь миссис Уизли каждый раз смотрела на Драко (и это несмотря на Черную Метку, периодически горящую огнем на руке!) чуть ли не с жалостью — то еще испытание для его психики и гордости. Он вообще мало с кем общался, в основном сидел в комнатке, умирая от неловкости каждый раз, когда нужно было спускаться к завтраку или обеду. Ему казалось, что на него косятся, его презирают или жалеют (и неизвестно, что из этого стоило считать самым ужасным). Свободно, хотя, в общем-то, тоже без особого удовольствия, Малфой общался только с Поттером и Роном. Но им троим, по крайней мере, было что обсудить.