Голая экономика. Разоблачение унылой науки - Чарлз Уилэн

Торговля дает бедным странам доступ на рынки развитых стран, где делают покупки большинство потребителей мира (или, по крайней мере, те, у кого есть на это деньги). Рассмотрим воздействие, которое оказал принятый в 2000 г. Закон о развитии и возможностях Африки (African Growth and Opportunity Act), позволивший беднейшим странам Африки экспортировать текстиль в США при минимальной пошлине на ввоз, а то и вовсе беспошлинно. В течение одного года экспорт текстиля в США из Мадагаскара вырос на 120 %, из Малави — на 1000 %, из Нигерии — на 1000 %, из ЮАР — на 47 %. Как заметил один из комментаторов, закон создал «реальные рабочие места для реальных людей» [125].

Торговля открывает бедным странам пути к постепенному обогащению. В экспортных отраслях нередко заработки выше, чем в других отраслях экономики развивающихся стран. Но это всего лишь начало. Новые рабочие места в экспортных отраслях генерируют более острую конкуренцию за рабочую силу, что приводит к росту заработной платы во всех секторах. Даже в сельской местности доходы могут расти; по мере того как работники покидают сельскую местность в поисках лучших возможностей, количество ртов, которые надо накормить тем, что можно выращивать на оставленной мигрантами земле, сокращается. Происходят и другие важные сдвиги. Иностранные компании приносят с собой капиталы, технологии и новые навыки. Это не только повышает производительность рабочих, занятых в экспортных отраслях; капиталы, технологии и навыки распространяются и на другие сферы экономики. Работники «учатся в процессе работы» и затем уносят с собой приобретенные знания.

В своей замечательной книге «The Elusive Quest for Growth» («Неуловимое стремление к росту») Уильям Истерли рассказывает историю пришествия швейной промышленности в Бангладеш. Эта отрасль была основана почти случайно. В 1970-х годах главным производителем текстиля была южнокорейская Daewoo Corporation. Америка и Европа ввели квоты на импорт южнокорейского текстиля. Тогда Daewoo, как всегда стремящаяся к максимизации прибыли, обошла торговые ограничения, передислоцировав некоторые предприятия в Бангладеш. В 1979 г. Daewoo подписала соглашение о сотрудничестве с бангладешской компанией Desh Garments, которое предусматривало производство рубашек. Самым главным было то, что Daewoo привезла 130 бангладешцев в Южную Корею для обучения. Другими словами, Daewoo инвестировала в человеческий капитал своих бангладешских рабочих. Любопытной особенностью человеческого капитала является то, что, в отличие от оборудования или финансовых средств, его нельзя отобрать. Раз бангладешские рабочие научились строчить рубашки, их уже нельзя заставить забыть, как это делается. Они и не забыли.

Позднее Daewoo расторгла отношения со своим бангладешским партнером, но семена грядущего бума экспортной отрасли были уже брошены в землю. Из 130 рабочих, обученных Daewoo, 115 ушли в течение 1980-х годов для того, чтобы основать собственные швейные компании. Мистер Истерли убедительно доказывает, что инвестиции, сделанные Daewoo, стали крайне важным строительным блоком при создании того, что стало экспортной швейной промышленностью стоимостью 3 млрд дол. Чтобы никто не подумал, что препятствия торговле создают для того, чтобы помочь самым бедным, или что республиканцы питают большее отвращение к защите особых интересов, нежели демократы, следует заметить, что в 1980-х годах администрация Рейгана ввела квоты на импорт бангладешского текстиля. Надо изрядно постараться для того, чтобы выжать из меня экономическое обоснование введения ограничений на экспорт из страны, в которой ВВП в расчете на душу населения составляет 350 дол.

И самое главное. Дешевые экспортные товары стали путем к процветанию азиатских «тигров» — Сингапура, Южной Кореи, Гонконга и Тайваня (а ранее и Японии). В противоположность им Индия, остающаяся поразительно изолированной страной, — одно из тех государств мира, которые в течение десятилетий развиваются ниже своих возможностей. (К сожалению, Ганди, как и Линкольн, был выдающимся лидером и скверным экономистом; Ганди предложил поместить на индийский флаг прялку как символ экономической самодостаточности.) Китай также использует экспорт как стартовую площадку для экономического роста. Действительно, если рассматривать 30 провинций Китая как отдельные страны, то в период с 1978 по 1995 г. в число 20 стран с самыми высокими темпами роста входили бы только китайские провинции. Для того чтобы рассмотреть эти успехи в надлежащей перспективе, скажу, что после начала промышленной революции Великобритании для удвоения ВВП в расчете на душу населения потребовалось 58 лет. В Китае ВВП в расчете на душу населения удваивается каждые десять лет. Николас Кристоф и Шерил Вуданн, более десятилетия бывшие азиатскими корреспондентами «New York Times», недавно писали:

Мы и другие журналисты занимались проблемами детского труда и крайне тяжелыми условиями труда в Китае и Южной Корее. Но, оглядываясь назад, приходится сказать, что наши опасения были чрезмерны. Потогонные предприятия имели свойство генерировать средства для решения созданных ими проблем. Если бы в 1980-х годах американцы отреагировали на ужасные истории, свернув импорт товаров, произведенных на этих потогонных предприятиях, то ни южные провинции Китая, ни Южная Корея не достигли бы столь впечатляющего прогресса [126].

Китай и Юго-Восточная Азия не уникальны. Консалтинговая компания AT Kearney провела исследование воздействия глобализации на 34 развитые и развивающиеся страны. Исследователи обнаружили, что страны, наиболее стремительно глобализирующиеся, на протяжении последних 20 лет имели темпы роста на 30–50 % выше, чем темпы развития стран, менее интегрированных в мировую экономику. Кроме того, эти страны пользовались большей политической свободой и получали более высокие баллы по шкале индекса человеческого развития ООН. По подсчетам авторов этого исследования, около 1,4 млрд человек избежали абсолютной нищеты благодаря сопряженному с глобализацией экономическому росту. Впрочем, есть и плохие новости. Более высокие темпы глобализации сопряжены с более высокими темпами нарастания неравенства доходов, с коррупцией и деградацией окружающей среды. Позднее о негативных последствиях глобализации будет рассказано подробнее.

Однако есть и более простой способ доказательства благ глобализации. Если не рост торговли и не экономическая интеграция, что взамен этого? Люди, выступающие против развития глобальной торговли, должны дать ответ на один вопрос, в основе которого лежит соображение, высказанное гарвардским экономистом Джеффри Саксом: есть ли в современной истории пример успешного развития одной страны, которая бы не вела торговли и не была интегрирована в мировую экономику? Нет, такого примера не сыскать.