Голая экономика. Разоблачение унылой науки - Чарлз Уилэн

Полагаю, сказав это, я тоже нарвусь на письма, полные ненависти. Почти все теории и почти все доказательства позволяют предположить, что выгоды международной торговли намного превосходят ее издержки. Эта тема заслуживает целой отдельной книги. Некоторые хорошие книги посвящены самым невообразимым темам — от административной структуры ВТО до судьбы морских черепах, попавших в сети, которые были поставлены ловцами креветок. И все же фундаментальные идеи, положенные в основу дебатов об издержках и выгодах глобализации, просты и логичны. В действительности же, ни одна из проблем современности не спровоцировала такого обилия неряшливых мыслей. Проблема международной торговли зиждется на самых фундаментальных, базисных понятиях экономики.

Торговля делает нас богаче. Торговля отличается тем, что является одной из важнейших идей экономики, причем одной из тех идей, понимание которых наименее всего зависит от интуиции. Аврааму Линкольну однажды посоветовали для завершения строительства трансконтинентальной железной дороги закупить дешевые железные рельсы в Великобритании. Линкольн ответил: «Сдается мне, что ежели мы купим рельсы в Великобритании, то получим рельсы, а они получат наши денежки. Но если изготовить рельсы здесь, у нас будут и рельсы и деньги» [118]. Для того чтобы понять выгоды, которые приносит торговля, необходимо найти ошибку в экономическом мышлении м-ра Линкольна. Позвольте мне перефразировать его замечание и проверить, не проявится ли логический изъян. Если я покупаю мясо у мясника, то получаю мясо, а мясник получает мои деньги. Если я держу корову у себя на заднем дворе в течение трех лет, а затем сам забиваю ее, то получаю и мясо и деньги. Но почему я не держу корову на заднем дворе? Потому что это было бы жуткой потерей времени — времени, которое я бы мог потратить на более производительное выполнение каких-то иных задач. Мы торгуем с другими, потому что торговля освобождает время и ресурсы на выполнение тех дел, в которых мы более искусны.

Саудовская Аравия может производить нефть дешевле, чем США. В свою очередь, США могут выращивать зерновые и соевые бобы дешевле, чем это можно сделать в Саудовской Аравии. Торговля по схеме «зерно за нефть» — пример абсолютной выгоды. Если две разные страны искусны в производстве различных товаров, обе они могут потреблять больше, специализируясь на производстве того, что они делают лучше всего, и затем обмениваясь своими продуктами. Людям из Сиэтла не надо выращивать себе рис. Вместо выращивания риса им следует строить самолеты (на заводах компании Boeing), писать программы (в компании Microsoft) и продавать книги (на сайте Amazon.com), предоставив выращивание риса крестьянам Таиланда или Индонезии. Между тем эти крестьяне могут пользоваться благами Microsoft Word, даже если у них нет ни технологии, ни знаний, необходимых для создания таких программных продуктов. Страны, как и отдельные люди, имеют разные природные преимущества. Саудовской Аравии смысла выращивать овощи не больше, чем Майклу Джордану заниматься ремонтом своего автомобиля.

Отлично, но как быть странам, которые ничего особенно хорошо не производят? В конце концов страны бедны потому, что они непроизводительны. Что может предложить Соединенным Штатам Америки Бангладеш? Оказывается, благодаря концепции, называемой концепцией сравнительных преимуществ, Бангладеш может много чего предложить США. Работникам в Бангладеш не надо превосходить американских рабочих в производстве чего-либо для того, чтобы извлекать выгоды из торговли. Скорее, дело обстоит так: бангладешцы обеспечивают нас товарами для того, чтобы мы могли потратить наше время, специализируясь на том, что мы делаем особенно хорошо. Позвольте привести пример. В Сиэтле живет много инженеров. Эти мужчины и женщины имеют степени докторов механико-инженерных наук и, вероятно, знают о производстве обуви и рубашек больше, чем кто-либо из живущих в Бангладеш. Так зачем же нам покупать импортные рубашки и импортную обувь, произведенные малограмотными рабочими в Бангладеш? Затем, что наши инженеры из Сиэтла знают еще, как конструировать и производить самолеты. Действительно, это наши инженеры делают лучше всего и лучше всех. Это означает, что, производя реактивные самолеты на продажу, они создают максимальную стоимость в затрачиваемое ими время. Импортирование рубашек из Бангладеш освобождает американских работников для того, чтобы они создавали максимальную стоимость, тем самым улучшая состояние всего мира.

Производительность — вот что делает нас богаче. Специализация — это то, что обеспечивает нашу производительность. Торговля позволяет нам специализироваться. Американские инженеры из Сиэтла более производительны в создании самолетов, чем в пошиве рубашек; а текстильщики Бангладеш более производительны в пошиве рубашек и обуви, чем в чем-либо еще, что они могли бы делать (в противном случае они бы не работали в текстильной промышленности). В настоящий момент я пишу книгу. Моя жена руководит компанией, занимающейся консалтингом в области программного обеспечения. С нашими дочерьми нянчится замечательная женщина по имени Клементина. Мы нанимаем ее не потому, что она лучше нас обращается с детьми (хотя временами я думаю, что это действительно так). Мы нанимаем Клементину потому, что она позволяет нам в дневные часы находиться на наших рабочих местах и успешно исполнять наши производственные обязанности, и это — наилучшее из возможных положение дел для нашей семьи, не говоря уже о Клементине, читателях этой книги и клиентах компании, которой заправляет моя жена.

Торговля позволяет использовать скудные ресурсы с максимальной эффективностью.

Торговля создает проигравших. Если торговля переносит блага конкуренции в самые отдаленные уголки мира, то вслед за этим не замедлит проявиться и эффект созидательного разрушения. Попробуйте объяснить выгоды глобализации рабочим-обувщикам из штата Мэн, потерявшим работу, потому что их предприятие было передислоцировано во Вьетнам. (Вспомните о том, что я был спичрайтером губернатора этого штата; я пытался объяснить это.) Торговля, как и технологии, может уничтожать рабочие места, особенно требующие малоквалифицированного труда. Если рабочий в штате Мэн зарабатывает 14 дол. в час, делая то, что во Вьетнаме может быть сделано за 1 дол. в час, то производительность рабочего из Мэна должна быть в 14 раз выше производительности вьетнамского рабочего. Если это не так, компания, стремящаяся к максимизации прибыли, отдаст предпочтение Вьетнаму. Однако рабочие места теряют и бедные страны. Отрасли, которые на протяжении десятилетий пользовались защитой от международной конкуренции и потому усвоившие все скверные привычки, которые возникают при отсутствии конкуренции, могут быть безжалостно сокрушены эффективными иностранными конкурентами. Каково бы вам пришлось, если бы вы были производителем «Thumbs-Up Cola» в Индии, когда в 1994 г. на индийский рынок пришла настоящая Coca-Cola?