Трудное счастье - Лавирль Спенсер

Она отыскала еще пару носков и переключила все внимание на них.

— Может быть. Я не анализировала.

— Это неподходящий путь для такой славной девочки.

— И с каких пор вы с Робби стали дружками?

— Просто мы сегодня поговорили в раздевалке. Я рассказал ему, что между мной и тобой произошло.

— Про поцелуй! — Она с ужасом посмотрела на Кента. — Господи, как ты мог!

Он вошел в комнату и сел, скрестив ноги, на пол, напротив Челси. Между ними лежала кучка несвернутого белья.

— Послушай, Челси, мы уже не дети, но думаю, что в этом случае вели себя совсем по-детски. Мы с Робби считаем, что нам пора лучше узнать друг друга, но из этого ничего не выйдет, пока мы не забудем о том глупом поцелуе. В конце концов, он значит не больше, чем просто признание, что мы друг другу понравились. Я могу о нем забыть, и ты тоже, и начать все сначала.

— Но ты рассказал моему брату!

— Он воспринял это спокойно и вел себя гораздо разумнее, чем мы с тобой.

— Он будет меня дразнить.

— Нет, не думаю. Он хочет, чтобы мы все подружились и попытались заставить твоих родителей разобраться во всем. Он считает, что если мы втроем объединимся, то сможем убедить твою маму, что между моей мамой и твоим отцом ничего нет. Что ты об этом думаешь?

— А это правда?

Челси снова перестала складывать вещи. Она больше не краснела, встречаясь с его спокойным взглядом.

— Правда. Я бы знал, если бы что-нибудь происходило.

— Ты уверен?

— Да, уверен.

— А она скажет об этом моей маме?

— Скажет?

— Ну да, приедет сюда и скажет.

— Не знаю.

— Потому что это единственный способ, который я себе представляю, чтобы убедить мою маму принять отца обратно, — если твоя заявит моей прямо в лицо, что у нее нет романа с папой.

Кент был ошеломлен.

— Ух ты, ничего себе идейка!

— Это сработает, правда? — Челси подняла руки и сжала ладонями виски. — Что я говорю? Ты же не знаешь моей мамы! Откуда же тебе знать, сработает это или нет! Но я надеюсь, если нам удастся привлечь твою маму на нашу сторону. Какая она? Он задумался.

— Она очень трезвомыслящая женщина. И думаю, ей не по себе от того, что твои родители расстались из-за нашего приезда. Она и не представляла, что такое может случиться.

— Значит, она это сделает?

— Мы можем спросить.

— Прямо сейчас? — Кент не ответил, и Челси продолжала напирать: — Сегодня суббота. Она же не работает, верно?

— По субботам она работает дома… но я думал, что ты наказана.

Она в волнении вскочила.

— Ты ведь не считаешь, что такая мелочь удержит меня от того, чтобы попытаться помирить своих родителей?

По пути в комнату Робби она перепрыгнула через колено Кента, и тот перекатился на спину, глядя, как она исчезает за дверью.

— Эй, Челси, подожди!

Она снова появилась в дверях.

— Я ждала с тех пор, как все это началось, и пока еще ничто не привело маму в чувство. Больше я не буду ждать. Робби-и-и! — Не спрашивая разрешения, она распахнула его дверь. — Робби, у меня есть идея!

На двух машинах они добрались до дома Кента меньше чем за пятнадцать минут. Выбираясь из автомобиля и глядя на дом, Челси выдохнула:

— Ничего себе, и здесь ты живешь?

— Моя комната вон там, — указал он. — А вон комната мамы. — Там горел свет. — Она дома.

Подходя к дому, Челси не переставала думать: «Надо же, он действительно мой брат!» Как здорово представлять себе, что если все пойдет, как надо, то у них в будущем сложатся хорошие отношения. В доме все было новым, чистым, и обстановка радовала глаз. Кент указал на медное дерево-вешалку в коридоре и сказал:

— Может повесить сюда куртки. — Потом громко позвал: — Мама!

Ее голос донесся откуда-то сверху:

— Привет, дорогой, сейчас спущусь! Думаю, сегодня нам надо пойти куда-нибудь поужинать. Отметим, что я решила одну из двух своих самых больших проблем с электронным выключателем, а вчера ты меня так порадовал своими школьными успехами… ой! — Она появилась на лестнице. — Я не знала, что ты приведешь друзей.

Моника стояла, глядя вниз, а они — вверх.

— Это больше чем друзья, ма. Они мои брат и сестра.

— А! — тихо воскликнула она, прижав руку к сердцу.

— Можно мне представить их?

Она великолепно справилась с собой и опустила руку на перила, подходя к ребятам.

— Конечно.

— Пойдемте, — пригласил Кент.

Они подошли, и у подножия лестницы встретились с женщиной, которая, казалась, была так же смущена этим неожиданным вторжением, как и они.

— Ма, познакомься, это Челси и Робби Гарднер.

— Здравствуйте. — И она пожала каждому руку.

— У вас прекрасный дом, — медленно окидывая помещение взглядом, сказала Челси.

— Спасибо, — немного растерянно ответила Моника, глазами прося сына о помощи. — Ну… — она напряженно улыбнулась, — это так… так неожиданно.

— Я знаю. Извини, что мы не предупредили тебя, ма, но так уж получилось. Я столкнулся с Робби в раздевалке, и мы разговорились, оказалось, мне надо было сказать кое-что Челси, и мы решили, что пора узнать друг друга получше, поэтому я побывал у них дома, и… вот мы здесь. Но… — Он повернулся к Челси. — Есть что-то важное, о чем мы должны поговорить. Ты хочешь спросить или лучше мне?

До того как Челси ответила, Моника проговорила:

— Пожалуйста, ребята… давайте сядем. Ну-ка, я зажгу здесь свет и… — Она занялась тем, что принялась включать лампы в гостиной, и комната словно ожила. Подростки опустились на диван цвета слоновой кости с разбросанными по нему подушками пастельных тонов. — Вам принести что-нибудь попить? Содовую? Минеральную воду?

— Нет, спасибо, — хором ответили они.

Моника наконец заняла кресло, и теперь все они сидели как бы по трем сторонам квадрата, а между ними находился столик со стеклянной крышкой. Все обменялись взглядами поверх керамической чайки, стоящей на одной медной лапке.

— Так, — сказала Моника, — вы наконец заключили перемирие.

— Да, — ответила Челси, потому что сейчас Моника смотрела ей прямо в глаза. Потом она перевела взгляд на Робби, откровенно рассматривая его, удовлетворяя свое любопытство, и не пытаясь это скрыть.

— Сейчас очень необычный момент для меня, — искренне призналась она, — видеть вас впервые, зная, что вы сводные брат и сестра Кента. Простите, если вам покажется, что я немного взволнована. Так и есть.

— Наверное, мы тоже. — Челси говорила за всех, она окинула парней взглядом, словно спрашивала, одобряют ли они, что она выступает и от их лица.

— Значит, вы весь день провели вместе? — поинтересовалась Моника.

— Нет, всего около часа. А ребята чуть больше.

— Ну что ж, я вижу — вы немного напряжены, ожидая, как я отреагирую. — Она теперь смотрела на Кента. — Я пыталась подготовиться к тому дню, когда это произойдет, но мне так и не удалось. Однако давайте я вас успокою, заявив с самого начала, что так и должно было случиться, и хорошо, что случилось. — Моника заговорила, обращаясь к Челси и Робби, которые сидели рядом на диване. — Когда я только приехала сюда и узнала, что Том — директор школы Кента, я почувствовала, будто мне что-то угрожает. Может, я думала, что потеряю Кента, если Том обо всем догадается. Да, теперь я уверена — в этом и была причина. Но Кент заставил меня понять, что с моей стороны несправедливо и дальше скрывать от него правду об отце или пытаться разъединить их. Со временем я поняла, что все это касается и вас тоже. — И снова она перевела взгляд на сына. Теперь ее глаза лучились любовью. — Кент — мой единственный ребенок. — Повернувшись к Робби и Челси, она пояснила: — Ваше существование, хотя и было для нас шоком, может стать тем подарком судьбы, который мы не ожидали получить. Особенно Кент. С тех пор, как мы приехали, я провела много времени, размышляя о его будущем, представляя, как постарею и он останется один. Да, у него будет жена, я надеюсь, и дети. Но вы, — она остановилась, — его брат и сестра… вы двое будете тем даром, что я не могу ему преподнести. Так что не волнуйтесь. С моей стороны не будет никаких вспышек раздражения или холодного равнодушия из-за того, что вы пришли без предупреждения. Совсем наоборот, я считаю, что нам пора было встретиться.