Воскресшие (СИ) - Данилова Леонида

Но мне было не до них. Я отчаянно вцепилась в Айзела и рыдала во весь голос, содрогаясь от каждого всхлипа.

— Плачь, маленькая, тебе это нужно, — ласково проговорил он, удерживая меня в своих руках. — Арден, притащи воды!

Не знаю, сколько прошло времени, но постепенно я затихла и обнаружила, что сижу на коленях Лендера, прижавшись щекой к его шее, а он поглаживает меня по спине.

Пульсирующая головная боль и измученное состояние наполнили тело тяжестью. Прикрыла глаза, желая заснуть и не просыпаться. Я чертовски устала…

— Ангелочек, ты как? — тихий вопрос Айзела заставил встрепенуться.

Немного отстранившись, я посмотрела в его чистые медные глаза.

— Было странно снова плакать, — прохрипела какую-то чушь. Говорила я в нос. Судя по ощущениям у меня все лицо опухло, а вокруг глаз и в сами глаза будто соли насыпали. Щиплет…

— Ты только не кричи так больше, — Айз улыбнулся, нежно ухватил мой подбородок и погладил его большим пальцем. — Я чуть от страха не помер, когда тебя услышал.

Могу представить. Орала я громко. Глотку до сих пор дерет и голос сорван.

— Болит? — спросила, кивнув на его перебинтованную руку, которая лежала на моих коленях.

— Не-а! Эта ерунда через неделю заживет. А твоя рана?

Моя? Ах да, живот. Мне делали обезболивающее днем, но его действие уже закончилось. Однако боль ушла на второй план, стоило мне услышать, что Хел…

Я судорожно вдохнула и уткнулась лбом в плечо Айзела. Оно было влажным от моих слез.

— Я тебе футболку намочила.

— Да хоть высморкайся в нее, — фыркнул Лендер. — Мне не жалко!

— Спасибо, — поблагодарила я. — Не за футболку, хотя и за нее тоже…

— Ох, Алеста, — прошептал Айз, одной рукой прижимая меня крепче к себе.

— Я так не хочу, чтобы он умирал, — просипела, до боли сжимая кулаки. — Я этого не вынесу…

— Терять близких — это ад, — мрачно согласился Лендер. — За всю жизнь нам не раз приходится через него проходить, но, ангелочек, этот путь нужно преодолеть, даже если больно и тяжело.

— А если я вновь стану такой… как после смерти родителей… — выдавливала из себя каждое слово, несвязно пытаясь донести до него свои страхи.

— Не станешь! Я не позволю! Ты будешь не одна. Мы вместе пройдем через это.

— Но…

— Послушай меня, — он обхватил мое лицо руками, заставляя смотреть в его глаза. — Скорбеть — нормально. Не бойся скорби и не отказывайся от нее. Не бойся рыдать и кричать. Не бойся вспоминать! Но не погружайся в себя, закрываясь от всего мира, эмоций и людей. Дай своим чувствам волю. Хотя тут важно не переусердствовать. Жить в постоянной скорби — тоже хреново. Те, кто умирает, не хотят такой жизни для своих близких. И… я сейчас скажу очень грубую вещь, но им, там, уже наплевать на нашу смертельную тоску. А мы, здесь, продолжаем жалеть себя. Их тоже, но в основном себя. Жалеем, что никогда не увидим их и не услышим… — взгляд Айзела на мгновение стал пустым. Мне казалось, что сейчас он это больше себе говорит, чем мне. — Как бы ни было паршиво, нам остается только смириться и отпустить. Конечно, ты будешь иногда грустить, но в этом нет ничего плохого. Плохо всегда жить в подобном состоянии. Ты понимаешь, о чем я? Наверное, не понимаешь, — досадливо скривился Айз. — Я не силен в объяснениях. Просто… не бойся, хорошо? Что бы ни случилось в будущем, я останусь рядом и помогу.

— Ты терял кого-нибудь? — спросила, коснувшись рукой его щеки. Он вздрогнул, шумно выдохнул, обхватил мою ладонь и потерся об нее носом, прикрыв глаза.

— Да, терял. Друга, деда, себя, родителей… — сухо перечислил Лендер. — Хотя последние не умерли, но это еще хуже, когда живые все равно что мертвые.

Странная фраза…

— Я не совсем понимаю, — пробормотала.

— И не нужно, — грустно улыбнулся он.

Ладно, позже выясню.

— Алеста! — услышала крик Дарена.

Встрепенувшись, повернулась на его голос. Он несся по коридору к нам. Глаза безумные и покрасневшие, блондинистые волосы растрепаны, лицо искажают полнейшая растерянность и шок. Бедный…

Слезла с коленей Айзела, кинулась навстречу брату и влетела в его объятия. Дар сдавил меня в своих руках, крепко-крепко прижимая к груди. Столько отчаяния, страха и одновременно облегчения было в этом жесте, что защемило сердце. Как же я скучала…

— Как ты? С тобой все в порядке? Тебя сильно ранила эта тварь? — взволнованно тараторил он.

При упоминании о Сущности, почувствовала боль в животе. Надо бы попросить еще обезболивающего…

— Со мной все нормально, — отстранилась. — Дар, врач сказал, что Хелиру неделю или пару… пару дней осталось, — еле выговорила я, смотря на него сквозь пелену слез. Моргнула — и соленые капли скатились к подбородку.

Невероятно яркие и живые голубые глаза брата за мгновение потухли.

— Пару… дней? — потерянно переспросил Дарен, опуская руки. — Так мало? Нет… Нет, это бред какой-то! 3-за что ему это? — его голос дрогнул. Он стиснул челюсти и отвел от меня взгляд.

Я обняла Дара. Он был похож на каменную статую, каждая мышца его тела была напряжена. Мы стояли так несколько минут, пока над моей головой не раздался тихий всхлип.

— Черт, ну почему все так?! — судорожно вдохнул Дар.

— Завязывайте, мелкие! Ваш дядя еще жив, — вдруг обнял нас обоих Айзел. Мы удивленно поглядели на него. — Рано лить слезы, — легонько похлопал он по нашим спинам. — Не хороните Херила раньше времени…

— Хелира, — вместе произнесли мы.

— Именно о нем я и говорю! Он жив и дышит. Так что не рыдайте, ангелочки. Лучше улыбнитесь и скажите ему все, что давно хотели. Покайтесь там, прощения попросите… Хотя, нет, не кайтесь, а то признаетесь в чем-то, а он возьмет и выживет, — подмигнул Айз. — Неловко получится.

— Айзел, — покачала я головой и на удивление облегченно улыбнулась. Он прав, Хелир еще жив.

— Другое дело! — Айз отпустил нас и протянул руку Дарену. — Айзел Лендер — руководитель Алесты.

— Дарен Кайрен, — Дар пожал его ладонь, — ее брат.

— Алеста, Дарен, — позвала нас бабушка. Мы повернулись к ней. Они с дедушкой уже вышли из реанимации. — Он вас ждет.

Мы с Дареном сидели по бокам от кровати Хелира.

Смотреть на Хела в подобном состоянии было сродни пытке. Потоки энергии были целиком повреждены Вирусом, слабое сияние исходило лишь от души, черными змеями проступали вены на руках, шее и белом лице. К дяде подключили несколько приборов, на экранах которых высвечивалась информация о состоянии пациента. Я взглянула на его пульс, увидела цифру пятьдесят и больше в сторону медицинского оборудования не смотрела.

— Прости меня, — первым делом попросила я и рассказала о своем предчувствии. — …Я должна была всех остановить.

— Ничего ты была не должна, — смотря в потолок, едва слышно произнес Хел. — Даже не думай себя винить. И Наа не позволяй. Вы обе ни в чем не виноваты. Я сам совершил ошибку и сам за нее поплатился. Хах, — слабый смешок сорвался с его губ.

Дядя повернул голову в мою сторону. Меня одолела дрожь. Страшно видеть вечно энергичного человека таким измученным и истощенным. Он был полон жизни несколько часов назад, а сейчас… Сейчас стал жутко худым, его кожа приобрела сероватый оттенок и на глазах появилась полупрозрачная пленка.

Эти изменения не укладывались в голове. Вирус всего за несколько часов уничтожил его здоровый организм!

— Как же нелепо и глупо все произошло, — пробормотал Хелир и чуть приподнял один уголок побледневших губ. — Но в жизни всегда так. Только в кино люди красиво погибают за благое дело, жертвуя собой. А у меня героической смерти не вышло. Облажался как последний кретин…

Не он один.

— Что ты несешь, Хел? — поморщился Дарен, встал со стула и повернулся к нам спиной.

— Я шучу, Дар.

— Хре… Хреново шутишь, — стараясь контролировать срывающийся голос, проворчал брат.

— Как умею. Ну ты чего, Ал? — спросил он, заметив, что я снова рыдаю.

— Расстроилась, что мы б-без тво… твоих хреновых ш-ш-шуток останемся, — прохныкала я, закрывая глаза тыльной стороной ладони.