Неоновые огни Орлеана. Преступление - Оксана Бовари

Однако арендованная квартира встретила его не только темнотой подступающей ночи, но и мощным кулаком, врезавшимся в лицо практически с порога. Пакет с продуктами выпал из рук и полетел на пол, разбилась на шипящие осколки бутылка. Хруст и хлынувшая по подбородку кровь не оставляли никаких сомнений, что нос был сломан.

— Черт!

По инерции Джон обрушил собой полку прихожей, но удержался на ногах. Окно гостиной затмевала массивная тень, заносившая кулак для нового удара. Джон увернулся и попытался ответить тем же, но его выпад профессионально заблокировали, а затем и вовсе обездвижили ударом под ребра. Сверху на голову обрушился кулак, и, свалившись, Джон получил возможность изучить вблизи мужские ботинки сорок пятого размера.

— Хватай его!

Свернувшись на полу, Джон узнал женский голос и издал смешок, несмотря на боль в боку.

— Ты могла бы просто позвонить, — гнусаво сказал он Хонде, вышедшей из спальни.

— Крупно ты попал, мудила! Верни мне мою сигну!

— Я не понимаю на узкоглазном, говори по-английски, — психанул Джон.

— Ясно. Юморист, — заключила огромная тень и третьим ударом лишила Джона сознания.

Очнулся он связанным на стуле в кирпичных стенах мрачного подвала, на которых цвела плесень и висели оголенные провода. Бегущую из носа кровь ему заботливо остановили, но лицо обещало превратиться в сплошной фиолетовый синяк. Тем более что воспитательные удары продолжали периодически наноситься тем же гигантским телом, в свете единственной лампы оказавшимся крупным мускулистым негром.

— Очнулся, — констатировал он. — Потолкуем?

Сбоку послышалось движение, и перед Джоном предстала Хонда, одновременно злорадная и почему-то напуганная.

— Только полный дебил додумается свистнуть сигну Химеры! — заявила она, ткнув дублоном ему под сломанный нос. — Ты выглядел умнее… Думал, мы тебя не найдем? Здесь запаян GPS, придурок!

Темнокожий слегка подвинул гонщицу в сторону и уселся напротив Джона:

— Чья ты крыса? Французская или федеральная?

В ответ Джон глупо хихикнул: великанский негр и крошечная японка рядом друг с другом выглядели более чем комично.

— Вам определенно нужно создать свое шоу.

Здоровяк сжал кулак для нового удара. Его кастет рассек Джону губу. Бил он умело, ничуть не хуже самого Джона, но без того обжигающего огонька, который обычно овладевал бывшим заключенным.

— Говори, пока еще получается языком ворочать, — пригрозила Хонда.

Из носа вновь потекло. Джон закашлялся от крови и прикрыл глаза. Прямо сейчас у него было занятие поважнее — абстрагироваться от ноющей боли в лице и животе.

— Дурацкая система у вашего Химеры, — хрипло сказал он. — Даже школьник сумеет стащить дублон.

— Самый умный нашелся? — Хонда плюнула ему под ноги. — Из-за тебя я едва не огребла по полной программе!

— Меньше надо было по койкам прыгать, цыпочка.

Темнокожий так удивился этому откровению, что его боксерская рожа выразила любопытство, когда он посмотрел на Хонду. Та шуток не понимала и с чувством обматерила Джона.

— Мы стопроцентно вытянем из тебя все секреты, так зачем страдать? — она проявила нечто, отдаленно похожее на сочувствие, и деловито крутанула на пальце брелок. — Финндо способен сутками дубасить тебя. Проверено.

И без ее слов Джон уже догадался, что морду ему начищал тот самый Финндо из приюта, координатор Химеры. Вряд ли даже в Орлеане найдется много таких горообразных горилл.

Ну, пусть таким нестандартным способом, но Джону удалось с ним познакомиться, и цель можно считать выполненной.

— Тебя засекли у Ривьера в Шато, — сказал Финндо. — Умельцы уже потрошат твой телефон, поэтому врать бессмысленно. Говори, и не уйдешь отсюда инвалидом.

Джон повел скованными плечами, насколько позволяли крепкие путы.

— Я всего-то решил взять кредит после отсидки.

Финндо невозмутимо повторил процедуру воспитания, так, что аж челюсть хрустнула, но Джон стерпел. Больше всего его злило, что он не имел и шанса ответить на избиение от какого-то черного урода. Уж больно чесались руки дать сдачи и выяснить, кто из них сильнее.

— Что ты вынюхивал в Тимберлейне?

— Искал работу. Я водитель.

— Врать бессмысленно, — напомнил Финндо.

— Докажи, что я вру, — оскалился Джон и кивнул в сторону Хонды. — Девчонка подтвердит, что я умею крутить баранку.

— Есть такое, — признала Хонда. — Жаль, что ты оказался крысой. Ты мне понравился.

— Извини, не могу сказать, что это взаимно. Да и с крысой вы ошиблись.

— Значит, будем по-плохому, — заключил Финндо.

Пока Джон гадал, додумается ли Темерсон проверить сигнал трекера и выслать подмогу, Финндо приметил швы у него над ключицей. Толстыми грубыми мальцами он нащупал уплотнение, вынул из-за пояса армейский нож и, ковырнув плоть лезвием, извлек микрочип. Джон стиснул зубы от новой острой боли, но продолжал сверлить его волчьим взглядом.

На лице здоровяка мелькнула озабоченность. Он протянул микрочип Хонде и произнес:

— Отдай это Джи и позови Химеру. — Нависая над Джоном, он добавил, обрубая всякую надежду: — Связь здесь глушится. Никто тебя не найдет.

Взгляд Джона не изменился, но сердце забилось быстрее. Неужели ему повезет настолько, что помимо Финндо он познакомится и с самим Химерой?

Повезет — громко сказано, ибо до этого неплохо бы сначала дожить. Финндо скрылся у него за спиной, завозился там с чем-то, и в нос вдруг ударил невыносимый, хорошо знакомый удушливый запах бензина. Джон едва успел сообразить, что будет дальше, как лицо облепила мокрая вонючая тряпка.

— Сука! — гаркнул он, протестующе дернулся, и вновь потерял сознание.

Он пришел в себя там же, по пояс раздетый и дрожащий от холода. Его поставили вертикально и прицепили связанные руки к крюку на потолке, так что при всем желании выбраться он мог разве что бессильно повиснуть.

Потянулся десяток вопросов вперемешку с ударами. Кто его нанял? Что он успел узнать и кому передал? Кто ведет дело? В какой-то момент его снова облили ледяной водой.

Он молчал.

По выщербленному полу Хонда прикатила дребезжащую капельницу. С нее свисал пакет с чем-то пурпурным.

— Пассифлора тебя разговорит, — басом пообещал здоровяк.

Джон ощутил на сгибе локтя жалящую боль укола, а еще через секунду от руки поползла обжигающая пламенная истома. Как Джон ни сопротивлялся, его разум проваливался в трясину. Границы восприятия расширялись, как кадры в широком объективе; он видел самого себя, беспомощно прикованного, а сознанием устремлялся вперед, как если бы до последней капли использовал закись азота в «Мустанге».

От иллюзорных рывков Джона замутило. Его бросило в жар. Цвета вокруг стали ярче, и отблески света приобрели мистическое свечение неоновых красок. Финндо надел ему на голову мешок.

— Сукин ты черномазый сын…

Рот Джона без стеснения исторгал проклятия. Ноги и руки