Пария - Дэн Абнетт

— Прости, Нейл, — сказала я.

Он покачал головой.

— Человек смертен. Смерть всегда у тебя за спиной, — произнес он. — И никогда не знаешь, когда она хлопнет тебя по плечу. Кыс всегда была неистовой и безрассудной. И мне это нравилось.

— Вы были…?

— Я и Пейшенс? О, Трон, нет конечно, — ответил он. — Мы куда лучше поладили с Карой.

— С кем?

— Неважно. В общем, Пейшенс Кыс была яростной и безрассудной. Она знала, что почем. Она сама это выбрала. Так что, это не твоя вина. И, сказать по правде, я впечатлен, что тебе удалось уделать ее.

Он пристально посмотрел на меня.

— Знаешь, Бета, она была здорово похожа на тебя, — заметил он. — Сирота, выросла в отвратной пародии на приют, там из нее хотели сделать то, чем она никогда не была. В конце-концов она сбежала и закончила тем, что стала служить Святому Ордосу. Не удивлюсь, если она чувствовала, что у вас много общего.

Он вернул мне булавку.

— Сохрани, — сказал он. — Я найду тебе пристойный клинок. А эту вещицу сохрани, чтобы она напоминала, как трудно иногда бывает выбраться оттуда, откуда удалось выбраться тебе.

Я сунула булавку обратно в карман. Он начал рыться в богатой коллекции кинжалов и боевых ножей.

— А почему ты вернулся в команду к Эйзенхорну, ты ведь служил у этого… Когтя? — спросила я.

— Была большая операция, — начал он. — Дай бог памяти, вроде, в 404? Коготь разбирался с одним еретиком по имени Молоч. Забавно, этот Молоч был продуктом программы размножения, которую вела Когнитэ. В общем, все закончилось на Гудрун. Место называлось Эльмингард, в Горах Келла. Ну, их все равно больше нет.

— Эльмингарда или Гор Келла? — удивленно переспросила я.

— Ни того, ни другого, — ответил он. — Коготь остановил Молоча, но суть не в этом. Когтю надо было действовать быстро и без всяких ограничений, чтобы подобраться к этому ублюдку. В общем, он почти превратился в бандита. А, когда все это закончилось, Коготь попал под суд за нарушение дисциплины и неправомерные действия. Его судил весь Дворец Инквизиции. Они не могли осудить его по всей строгости, ведь он спас добрую половину этого гребаного субсектора — но его отстранили от активной службы и перевели на всякую бумажную стряпню, чтобы быть уверенными, что никто больше не будет использовать ту тактику, что пришла в голову ему. Так наша команда распалась. Я подался на вольные хлеба и нанимался то к тому, то к другому — это продолжалось довольно долго. А потом услышал, что Эйзенхорн снова собирает команду. Знаешь, Эйзенхорн вступает в игру от случая к случаю. Всякие шишки его не очень-то любят. Он одиночка. Ясное дело, он не мог собрать себе армию. Только старых друзей. Медею он тоже пригласил. Он знал, что она не может ему отказать. Все это было году в 450. Тогда он уже начал гоняться за Королем в Желтом.

— Это было больше пятидесяти лет назад, — произнесла я, крайне изумившись.

Он протянул мне обоюдоострый глевиль, чтобы я попробовала, подходит ли он мне по весу.

— К тому времени я был мертв уже примерно пятьдесят лет, — заметил он. — Инсценировал собственную смерть, так что мог присоединиться к этой команде и не тащить с собой свое прошлое. Через несколько лет Медея тоже «исчезла». Она бросила семейный бизнес на Главии и вернулась в старую фирму. Теперь, думаю, мы останемся с ним до нашей настоящей смерти.

— Он сказал, в вашей команде есть еще два человека, — произнесла я.

— Так и есть, — ответил он. — Ты их еще увидишь. Они настоящие специалисты.

— Почему Коготь снова вернулся к активным действиям — его же отправили на канцелярскую работу много лет назад? — спросила я.

Нейл пожал плечами и протянул мне феричут длиной примерно в руку, чтобы я попробовала и его.

— Думается мне, он заскучал, сочиняя книги, — заметил он.

Я не поняла.

Он сделал жест, означавший «да забудь».

— По-моему, настоящая причина в том, что он тоже близко подобрался к Королю. Коготь — чертовски ушлый тип. У него прямо пропасть ума. Самый умный из всех людей, кого мне приходилось видеть… при всем уважении к нашему старику. Он близко подобрался к Королю и для него это важно. Он считает, это позволит ему вернуться обратно в строй. Вот почему он рвется в атаку с такой бешеной скоростью и злостью.

Он покачал на руке севераку с инкрустированной рукоятью и пару раз подбросил ее.

— Этот Король, похоже, серьезная штука, — произнес он. — Эйзенхорн так считает. Коготь так считает. И Инквизиция тоже так считает — ради этого они спустили Когтя с цепи, чтоб он его поймал, хотя и помнят, что в прошлый раз, когда они сделали это, на Гудрун осталась нехилая вмятина.

Он протянул мне севераку.

— Вот это стоит попробовать, — заметил он.

— Хороший выбор, — одобрила я.

Побитая, ободранная дверь старого спортзала открылась и вошла Медея.

— А вы не торопитесь, — заметила она.

— Ну, что тут скажешь? — произнес Нейл. — Девица дотошная и привередливая. Прямо как ее мама.

— Вы ведь все ее знали, да? — спросила я.

— А почему, думаешь, мы потратили на тебя столько усилий? — поинтересовалась Медея.

— Мы ее знали, любили — и оплакивали, — добавил Нейл.

— Что с ней случилось? — спросила я.

— Она была серьезно ранена, — начал Нейл. — Тело функционировало, но мозг был мертв. В общем, ничего хорошего. Мы поместили ее в стазис в надежде, что когда-нибудь…

— И?

— Стазис-камера, где она находилась, была на борту корабля, — продолжила Медея. — Корабль пропал, потерялся во время стандартного варп-прыжка, примерно в 460.

— 461, - поправил Нейл.

— Думаю, кто-нибудь когда-нибудь его найдет, — произнесла Медея.

— У вас есть ее пикты? — спросила я.

— Больше нет, — ответила Медея. — Это было довольно давно.

— Думаю, у босса должны быть, — предположил Нейл.

— На твоем месте я бы его не просила, — заметила Медея, обращаясь ко мне. — Всему свое время, он покажет их тебе, когда решит, что может это сделать. Для него это довольно болезненная тема.

— Почему? — поинтересовалась я.

— Он ее любил, — сказал Нейл. — Настолько, насколько он вообще способен любить кого-то. Эта потеря разбила ему сердце… вернее, разбила бы, если б оно у него было.

— Если хочешь узнать, как она выглядела, — с улыбкой посоветовала Медея. — …посмотри в зеркало.

День подходил к концу. Прощание было кратким и несентиментальным. Я запомнила кодовые слова, чтобы в случае чего подать сигнал. Я не могла носить на себе явно видимый вокс-передатчик — это не соответствовало моей роли и могло вызвать ненужные вопросы.