Соколов. Дилогия (СИ) - Хай Алекс

Я не мог все это потерять. Не мог.

– Быстрее, ваше сиятельство, – раздраженно торопил главврач. – Нас ждут другие пациенты.

И в этот момент дверь лазарета распахнулась.

Глава 17

Дверная ручка с грохотом ударила о тонкую стену, и мне показалось, даже пол задрожал. В темном дверном проеме возник силуэт высокого человека в плаще. Я замер, гадая, пришло ли спасение или, наоборот, все стало хуже.

Он шагнул вперед, на свет, и я с облегчением выдохнул.

Пистолетыч собственной персоной ворвался в лазарет как ураган. За ним семенил уже знакомый мне помощник Алексеев. И еще один человек в мундире сотрудника Аудиториума – явно взбудораженный появлением представителей Тайного отделения.

– Вальтер Макарович, сюда запрещено входить! – причитал аудиториумский, безуспешно пытаясь преградить Пистолетычу дорогу. – Это медицинское помещение! Лазарет! Сюда нельзя без специального пропуска.

Видимо, этот товарищ уже давно преследовал Корфа, потому как Пистолетыч, не выдержав, раздраженно к нему повернулся так, что полы кожаного плаща взметнулись и подняли ветер. Тайный советник вытащил большую бумагу из внутреннего кармана плаща и, развернув, сунул аудиторимскому чинуше прямо в лицо.

– Читайте! – рявкнул он. – Давайте, ваше благородие. Читайте вслух.

– Сим… Д‑документом… Повелеваю его высокопревосходительству Вальтеру Макаровичу Корфу, тайному советнику и сотруднику Тайного отделения, право вести деятельность на всей территории Аудиториума Магико при Петропольском университете Его Императорского Величества… Также повелеваю оказывать Корфу Вэ Эм и его сотрудникам всяческое содействие и не препятствовать перемещению… О боже! Подписано лично его императорским величеством.

Корф спрятал бумагу и уставился на чинушу в упор.

– Ну? У вашего благородия будут еще вопросы или вы наконец‑то позволите мне работать?

Чинуша как‑то резко сник, приуныл и опустил глаза в пол.

– Я обязан сообщить его превосходительству! Евгений Петрович должен знать…

– Сообщайте, – отрезал Пистолетыч. – Пусть знает. И имейте в виду, что скоро здесь будет сам Долгоруков. Его уже сюда вызвали.

При упоминании фамилии ректора чинуша икнул, побледнел, а затем пошел розовыми пятнами. Да уж, умел Корф поставить всех на уши…

Корф развернулся в сторону коридора, и я подавил желание броситься к нему. Нельзя, чтобы в Аудиториуме выяснили о моей связи с представителями Тайного отделения. Это могло создать препятствия при поступлении. Особенно сейчас, когда Корф уже прибыл сюда. Впрочем, я был готов расцеловать этого хмурого мужика за столь удачное появление.

“Не представляете, как вы вовремя”, – обратился я ментально. – “Меня уже вели на пытку”.

“Старался успеть. Держись рядом, но помалкивай”.

“Вытащите Ирэн. Я вроде бы снял с нее воздействие, но она передала сообщение от Радаманта аудиториумскому. Фамилии не знаю, лысый дядька Евгений Петрович. Кажется, он здесь главный. Возможно, Ирина знает или помнит еще что‑то важное”.

“Понял”.

“Они ее охраняют”.

“Пока просто не отходи от меня, позже скажу, что делать. И помни, что у нас здесь нет союзников”.

Я едва заметно кивнул. Впрочем, не был уверен, что и нас с Пистолетычем можно было назвать союзниками – я все еще не представлял, что за игру он затеял. Однако то, что устроил Аудиториум, да еще и эти попытки так грубо и бескомпромиссно замести следы отвращали меня еще больше.

Корф обратился к засеменившим в его сторону главврачу и лекарке.

– Вальтер Макарович Корф, тайный советник по вопросам применения Благодати Тайного отделения Его Императорского Величества, – представился он.

Главврач кивнул.

– Мы расслышали о ваших полномочиях на территории Аудиториума, однако здесь лазарет. У нас много пострадавших, и ваше появление…

– Мне нужна Ирина Алексеевна фон Штофф.

Главврач нервно огляделся по сторонам.

– Ее нет в этом лазарете. Она под особым надзором, поскольку подверглась серьезному ментальному воздействию…

– Где она? – Рявкнул Корф.

– В третьем… В третьем корпусе. От выхода сразу направо, следующее здание. Но ее нельзя сейчас допрашивать! Идет работа по восстановлению когнитивных функций!

“Эскулап врет”, – сказал я Корфу. – “Она была в порядке и с головой дружила, когда я снял с нее воздействие”.

“Конечно, врет. Они сейчас все будут нести любую чушь, чтобы меня запутать”.

Корф обернулся к Алексееву:

– Отправь людей в третий корпус. Я подойду через десять минут.

Помощник кивнул и тут же вышел, хлопнув разболтавшейся дверью.

– Соколова я забираю на допрос, – распорядился тайный советник.

Глаза врача забегали все беспокойнее.

– Но мы еще не готовы его выписать! Он не прошел ментальную проверку…

– Пройдет позже. Мне нужно отдельное помещение. Любое.

Главврач и лекарка обменялись тревожными взглядами.

– Простите, Вальтер Макарович, это запрещено правилами, – как можно смиреннее и любезнее начала девушка. – У нас будут огромные проблемы, если мы нарушим процедуру лечения. Мы ведь отвечаем за абитуриентов, пока они находятся на территории Аудиториума. Если с его сиятельством что‑то случится…

– Валите все на меня, – отрезал Корф. – Свободное помещение. Я жду. Иначе огромные проблемы у вас начнутся гораздо раньше.

– Все будет в порядке, – улыбнулся я, стараясь усыпить бдительность врачей. – Проблем ни у кого не будет. Я ведь все равно почти ничего не помню. Может ваши аудиториумские менталисты и смогут что‑то вытащить…

Главврач сдался.

– В конце коридора направо есть процедурная. Она пока пустует, – он понизил голос. – Но, молю, быстрее. У меня действительно будут большие проблемы с администрацией, если выяснится, что мы позволили вам допросить не прошедшего ментальную проверку абитуриента.

Корф кивнул.

– Большое спасибо. Мы поторопимся.

Он буквально вытолкнул меня вперед по коридору и затащил в каморку. Воздух тут же задрожал, а затем я ощутил, как вокруг нас возник непроницаемый купол. Корф пытался избавиться от “прослушки”. Правда, я не был уверен, что в Аудиториуме это сработает надолго.

– Жив, цел, все помнишь? – безотлагательно начал он.

– Да. Ирина…

– Если она в Третьем корпусе, то так просто до нее не добраться. Но я смогу. Сперва позаботимся о тебе. Я вынужден попросить тебя пройти процедуру.

Я вытаращился на Корфа.

– Но вам нужно записать мои показания, чтобы они имели силу…

– Еще важнее, чтобы твоя личность не вызвала подозрений у приемной комиссии. Мы и так здорово рискуем, уединившись здесь. Надеюсь, лекари станут молчать – это и в их интересах.

– Так что тогда делать?

Корф вытащил из глубокого кармана плаща маленький мешочек и протянул мне.

– Бери.

– Что это?

Я ощупал его. Бархатный, туго завязанный на несколько узлов. Внутри перекатывалось что‑то маленькое и гладкое. Круглое.

– Око? – Спросил я.

– Нет. Специальный артефакт для записей воспоминаний. Пока не открывай, – предупредил он, заметив, что я начал развязывать узлы. – И слушай меня внимательно.

– Готов. Так как он работает?

– Это изобретение артефакторов нашего Отделения. Вещица редкая, сложная и дорогая. Выдувается из особого стекла и позволяет перенести в нее воспоминания. И просмотреть их позже.

– Как флэшка? – уточнил я.

Корф меня явно не понял.

– Как что?

– В моем мире в компьютеры можно вставить флэш‑накопители. Записать туда данные и переносить с компьютера на компьютер. Вроде того?

Пистолетыч кивнул.

– Именно. Одна беда – вмещают они немного. Этого шарика хватит только на запись небольшой сцены из жизни. Или нескольких коротких воспоминаний. Я хочу, чтобы ты перенес на этот артефакт воспоминания о том, что случилось на Полигоне. Самое важное. Встречу и разговор с Радамантом, воспоминания о побоище, о том, как приводил Ирэн в порядок. Я заберу шар, и после этого отправляйся на процедуру. Так мы сохраним твои воспоминания и не вызовем подозрений.