Продолжение «Тысячи и одной ночи» - Жак Казот
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Царевич уже начал забывать об опасностях, которых избежал, и не думал о возможных ловушках. Он даже слегка кичился тем, что перестал обращаться за поддержкой и помощью к перстню своему и ларцу. Вооружившись саблей, зять халифа любил скакать верхом, положившись на удачу, силу свою и отвагу. В наставлениях Беналаба была одна фраза, которая добавляла ему решимости: «Когда дело мужчине по плечу, к волшебству прибегать не стоит». Мудрецу следовало бы добавить: «Никогда не складывай оружия, а волшебство придаст тебе новые силы!» Но Беналаб не мог всего предусмотреть и все записать.
Однажды на охоте Симустафа повстречался с диким зверем, и тот пустился наутек. Царевич вскоре настиг его и выстрелил из лука. Стрела пронзила плечо зверя, но при этом не помешала ему двигаться, и раненое животное понеслось быстрее прежнего. Конь не отставал ни на шаг, и они мчались так, словно одна молния преследовала другую. Охотник начал задыхаться, но горячка погони удвоила его силы, и его люди вскоре отстали, потеряв своего господина из виду.
На исходе дня зверь вдруг остановился как вкопанный и тут же пропал, словно его и не бывало. На всадника налетел буйный ветер и скинул его с коня. Из-под земли выросло чудище с ушами до самой груди. Пасть его жуткая шла кругом головы, а ужасающе толстые губы наползали на приплюснутый нос, из ноздрей которого клубился смрадный дым. Посередине огромного лба сверкал глаз. Он испускал мутный свет, подобный тому, что исходит от извергаемых вулканом сернистых испарений, и свет этот рассеивал сгустившийся ночной мрак.
Симустафа перво-наперво обратился душою и мыслями к Аллаху и призвал на помощь Мухаммада, а потом отважно двинулся на чудовище. Джинна озадачила такая смелость, но ему и в голову не пришло, что надо опасаться одинокого и почти безоружного воина.
— Презренный мусульманин, раб раба!{185} — прорычало чудище. — Иди ко мне, тебя ждет тот же приговор, что некогда услышал твой учитель Беналаб, иди, ты будешь казнен за гордыню свою, за то, что посмел приказывать джиннам, коим недостоин даже прислуживать! Ты ответишь за дерзость лжецарицы своей Сетель Педур Джинатиль, за ее несправедливость и жестокость к великому царю Бахлисбулу, повелителю моему. На колени, раб! Умри, ничтожный!
С этими словами гадкое чудовище взмахнуло огромной булавой, усеянной острыми адамантами, но доблестный царевич уклонился от удара, и сабля его рассекла врага пополам, от макушки до пояса.
В тот же миг раздался ужасающий вой и рычание, еще более страшные от наступившей непроглядной тьмы, но Симустафе и это было нипочем, а верный конь приблизился к хозяину, заржал и стал ластиться, словно благодарил за победу. Потом вопли стихли, наваждение рассеялось, но, к несчастью, индийскому царевичу грозили иные опасности, не имеющие ничего общего ни с видениями, ни с магией.
Окруженный ночными тенями, Симустафа мчался на своем быстроходном скакуне, не замечая дороги, и теперь не знал, где находится, и не понимал, насколько удалился от Багдада. Почувствовав усталость, путник прилег на траву, дабы отдохнуть и дождаться рассвета, который укажет ему путь к дому. Конь его мирно бродил вокруг, пощипывая траву.
Только в эту минуту царевич осознал, насколько был неосторожен, когда устремился в погоню один, без перстня и ларца, и понял, что остается лишь положиться на могущество Того, Кто вложил в его руки силу, позволившую рассечь надвое и одолеть огромного джинна. Молодой человек заснул под защитой Покровителя своего, который уничтожает чудовищ адских с помощью мельчайших частиц мироздания.
Симустафа не догадывался, что очутился очень далеко от царевны и теперь понадобятся годы и годы, чтобы добраться до нее обычным путем. Всё оттого, что могущественным волшебством его перенесло на вершину Кавказа{186}.
Сначала джинн, которому Бахлисбул велел погубить индийского царевича, превратился в дикого зверя и увлек охотника за собой в погоню. Потом он дал пронзить себя стрелою и тут же заколдовал руку, эту стрелу пославшую, и потому муж прекрасной Ильсетильсоны не мог ни отстать, ни остановиться.
Пока Симустафа предавался сладкому сну, джинны, что видели собственными глазами, как погиб их хозяин, и лишились своей колдовской силы после его поражения, поспешили к своему повелителю в пустыни Верхнего Египта. Их появление повергло Бахлисбула в крайнее замешательство. Когда же он узнал подробности сражения и то, как индийский царевич разрубил Растраса, то пришел в неописуемое бешенство. В голове его завертелись тысячи планов мести, которые позволили бы смыть нанесенное его могуществу оскорбление. И поскольку чары его были уже бессильны, решил он окружить героя опасностями обыкновенными: сделать дорогу непроходимой, уморить тело голодом и холодом и поселить в сердце отчаяние, а когда силы путника иссякнут, натравить на него диких зверей, для которых он станет легкой добычей. Оставалось только сделать так, чтобы Сетель Педур Джинатиль не прознала ни где ее подопечный находится, ни что с ним происходит.
Старый Бахлисбул собрал изгнанных в египетские пустыни джиннов, которые признали его своим главой, как только он очутился в их краях.
— Ступайте, — приказал он, — и окутайте индийского царевича, которого вы найдете на склонах Кавказских гор, густым туманом, чтобы никто в Джиннистане не сумел его разглядеть.
Джинны с радостью подчинились повелениям злого царя и поспешили на Кавказ, дабы спрятать Симустафу от его покровительницы. Она же тем временем увидела, как вся багдадская кавалерия рассыпалась по окрестностям и обыскивает города, деревни и леса в поисках пропавшего зятя халифа. Харун ар-Рашид поднял на ноги всех и вся, дабы найти того, кто стал ему дороже любимого сына. На женской же половине он распустил слух о том, что Симустафе пришлось срочно уехать по необычайно важному и секретному делу. Тем самым удалось успокоить Зобеиду и Ильсетильсону, но Сетель Педур Джинатиль на обман не поддалась.
Повелительница джиннов немедленно призвала своих самых умных и отважных подданных, которые, как она полагала, были верны ей, и велела им спасти своего любимца. В отличие от нее, те втайне только и мечтали о том, чтобы Симустафа сгинул. Они облетели всю землю, но не принесли царице утешительных вестей. Посланники ее видели туман в горах Кавказа, но ни один из них не потрудился всмотреться и разобраться. Сетель Педур Джинатиль была безутешна.
При ее дворе жила старая добрая карлица по
