Суданские хроники - Автор Неизвестен
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
После смерти имама Сиди Абу-л-Касима люди большой соборной мечети сошлись на [кандидатуре] факиха Ахмеда, отца Нана-Сорко. Они изложили его дело отцу благословений кадию факиху Махмуду. Тот дал на него согласие, и Ахмед стал имамом в соборной мечети. А после двух месяцев его управления из Туата приехал сын сейида Абу-л-Касима. И та группа пришла к факиху, и сказали они ему: "Мы желаем, чтобы ты сделал нам имамом сына шейха!" Но он ответил им: "После назначения имама Ахмеда? Если вы от меня не отстанете, я всех вас брошу в тюрьму!" Тогда сын Абу-л-Касима возвратился в Туат. А через семь месяцев скончался упомянутый имам Ахмед, да помилует его Аллах.
И они сошлись на факихе сейиде Али ал-Геззули, а он был вновь прибывшим. Кадий факих Махмуд назначил его на должность имама; Али же назначил достойного факиха Усмана ибн ал-Хасана ибн ал-Хаджа ат-Тишити своим заместителем на те случаи, когда с ним, Али, случится что-либо извиняющее [его отсутствие]. Али был из праведных рабов Аллаха; когда приблизилась его кончина, он подарил Усману свои пятничные одежды.
У него был обычай: получать с молившихся в /61/ соборной мечети пятьсот мискалей от рамадана до рамадана. Но в один из рамаданов получил он лишь двести мискалей. Али изложил это факиху Махмуду. Когда тот пришел к пятничной молитве и завершил обряды мечети, он призвал муэдзина и велел ему: "Скажи этим мусульманам: ваш-де имам [стоит] этого; если вы не увеличиваете в добром направлении обычную его сумму, то [хоть] не урезайте его в ней! Дайте-де ему известные пятьсот сейчас же, сверх двухсот!" И составило [оно] в этот год семьсот мискалей.
Скончался Али, да помилует его Аллах Всевышний, после того, как пробыл в звании имама восемнадцать лет. И факих Махмуд сказал: "Достоин он отдельной ограды!" — и Али похоронили снаружи стен, с северной стороны. Затем факих Махмуд велел заместителю Али, Усману, быть постоянным имамом; но тот отказался. И сказал ему Махмуд: "Ты не уйдешь от меня, пока не укажешь мне того, кто заслуживает этого звания!" Усман указал ему на факиха Сиддика ибн Мухаммеда ибн-Тагили. Махмуд принял это, и Сиддик стал имамом в соборной мечети.
Он был по происхождению из Кабары, но родился в Тьентьи. Был Сиддик факихом ученым, достойным, добрым и праведным. Он переехал из Тьентьи в Томбукту, обосновался в нем [и жил] до самой смерти. Причиной переезда его было то, что он изложил однажды один из вопросов фикха в своем медресе. И был там некий талиб, который переехал в Томбукту после того, как изучил у него то, что изучил. Затем он возвратился в Тьентьи и сказал: "Формулировка этого вопроса не такова, как слышал я от факихов в Томбукту..." Шейх сказал: "Какова же она?" Тот ответил: "Такая-то и такая-то..." Сиддик воскликнул: "Мы теряли нашу жизнь впустую!" Отсюда и переезд его в Томбукту, да будет доволен им Аллах. Между ним и заместителем [Усманом] завязалась дружба. Они любили друг друга во Аллахе Всевышнем и стали столь близки, что любой из них обоих, когда они завтракали, посылал свой избыток своему другу в его дом; и когда они ужинали, то [поступали] подобным же образом. И Сиддик приготавливался к пятничной молитве только в доме Усмана из-за силы привязанности [своей] к нему.
Позднее имам Сиддик выехал на восток, в хаджж. Он совершил хаджж, посетил святые места и встретился со многими из числа факихов и достойных лиц, в том числе с просвещенным ал-Бекри ас-Сиддики. Тот очень любил факихов Томбукту. Он начал спрашивать Сиддика о них и о положении их, пока не сказал ему: "Тот, кого назначил ты своим заместителем — предстоять людям на молитве за тебя, — достойный человек!" И когда имам возвратился из отсутствия и вошел в свой дом, к нему пришел его брат и друг, заместитель Усман, приветствовал его и восславил Аллаха за его возвращение в /62/ добром здравии; и сказал он Сиддику: "Моли Аллаха за нас! Ведь ты — тот, кто стоял на почитаемых стоянках!"[516]. Но имам Сиддик ответил ему: "Напротив, ты — тот, кто будет молить за нас Аллаха. Ты — тот, о ком сказал просвещенный Аллахом Всевышним сейид Мухаммед ал-Бекри: "Достойный человек!"" Мне сообщил некий глубокий старец из жителей Томбукту, что ему говорил факих, аскет и наставник, дядя по матери родителя моего сейид Абд ар-Рахман ал-Ансари, сказавший: "Мне рассказал имам Сиддик, который сказал: "Мне сообщил просвещенный Аллахом Всевышним, вершина, Сиди Мухаммед ал-Бекри ас-Сиддики, что благосостояние Томбукту [заключено] в благосостоянии минарета большой соборной мечети; да не пренебрегают им жители его!"".
В сане имама Сиддик оставался около двадцати четырех лет, а Аллах лучше знает, и в начале управления кадия ал-Акиба он скончался, да помилует его Аллах Всевышний. И ал-Акиб утвердил [имамом] заместителя, факиха Усмана, после того как тот отказался, а кадий ему поклялся, что если он не будет им, то он, ал-Акиб, посадит его в тюрьму.
В девятьсот семьдесят пятом году [26.VII.1567—25.VI.1568] скончался сосед имама, наш дед Имран; имам молился над ним. И был Имран похоронен на новом кладбище, по соседству с Сиди Абу-л-Касимом ат-Туати. А в конце девятьсот семьдесят седьмого года [16.VI.1569—4.VI.1570] умер и он, [Усман]. Его похоронили на старом кладбище, да помилует их Аллах Всевышний и да будет ими доволен.
Люди большой соборной мечети разделились между факихом Годадом ал-Фулани и факихом Ахмедом, сыном имама Сиддика. Кадий ал-Акиб выбрал Годада и утвердил его имамом в соборной мечети. Это был выдающийся из числа достойных рабов Аллаха. В должности имама он пробыл двенадцать лет.
А после его смерти в эту должность вступил имам Ахмед, сын имама Сиддика — по распоряжению кадия ал-Акиба. Он пробыл на ней пятнадцать лет, девять месяцев и восемь дней — десять лет при державе сонгаев (он был последним из имамов большой соборной мечети при их правлении) и пять лет в правление хашимитского султана Абу-л-Аббаса Мулай Ахмеда. Далее будут приведены даты правления их обоих и даты кончины их обоих — при рассказе о кончинах и датах в году тысяча двадцать первом [4.III.1612—20.II.1613].
Что касается мечети Санкорей, то ее построила одна женщина — богатая, обладательница [крупного] состояния, совершавшая множество благочестивых дел, как то
