Вик Разрушитель 2 (СИ) - Гуминский Валерий Михайлович

Олег Семенович поморщился. Его, кажется, не радовала перспектива влезать в конфликт.

— Пока молчим, инициативу не проявляем, — жестко сказал он. — У нас другая проблема нарисовалась: за Викентием присматривать.

— А что я такого сделал? — не выдержал я, и гости расхохотались. Хорошо, напряжение мгновенно спало, все заговорили, застучали вилками и ложками, раздался звон бокалов. Обслуга стала менять блюда, появились разнообразные десерты.

Света, сидевшая рядом, конечно же не преминула наступить мне на ногу. Каблучок ее туфли попал на кончик пальца, и я беззвучно прошипел. Нет, какой-то вредной девчонка стала! Причем, с того момента, когда я стал танцевать с Тучковой. Ревнует, что ли?

— Он еще и удивляется, — опять Старейшина, оживившийся после моего вопроса. — Сладко, небось, быть героем после подвига на глазах императора.

Я подумал немного и ответил:

— Не совсем. Больше сожалею, что не удалось сыграть финал с княжичем Ягеллоном.

— Молодец, — неожиданно получаю одобрение от Василия Егоровича. Мужчина смотрит на меня и подмигивает. — Не хочешь к моим орлам на стажировку? Например, из Москвы до Владивостока прокатиться?

— Хочу! — я чуть не подскочил на стуле. — Но у моего «скелета» нет возможности для переделки под боевые задачи.

Мужская сторона Булгаковых снова развеселилась, только старый Семен Игоревич, даже не улыбнувшись, едва заметно покачал головой, словно давал мне сигнал не делать глупостей.

— Считаю, пока рано модернизировать твой костюм, — Василий Олегович одобрительно кивнул, одобряя мою решительность. — А вот понять специфику нашей работы поездка поможет. Заодно узнаешь, что за служба такая у пилотов. Кстати, тебе привет от Колывана и Гордея. Ты где с ними успел познакомиться?

— Когда в Крым ехал в командном вагоне, — ответил я.

— Тогда ясно. А то удивился очень, когда услышал о тебе от своих бойцов.

— Да он с любым общий язык найдет, — скрывая одобрение, проворчал Старейшина.

Быстро уничтожив пару сладких бисквитов, я вежливо попросился покинуть застолье. Никто не возражал. Молодежь уже давно смылась, заскучав от разговоров взрослых, а я только сейчас почувствовал, как гудит голова от разнообразной информации. Проскользнул через парадную на улицу, где тоже было оживленно. Вдоль забора расположилась целая кавалькада машин приехавших Булгаковых, охрана и водители собирались кучками и о чем-то беседовали. Кто-то артистично травил анекдоты, то и дело вызывая смех у мужчин.

Я прошмыгнул мимо одной такой компании, не обратившей на меня никакого внимания, и пошел по освещенной миниатюрными фонариками дорожке в сторону дальней беседки, где хотел в одиночестве привести свои мысли в порядок. В первую очередь нужно обмозговать изменения в своем статусе. Из непонятно кого я превратился в младшего княжича очень серьезного рода. А это, знаете ли, кардинально меняет планы на жизнь. Помимо Булгаковых, всерьез вцепившихся в меня, и Мстиславских, которые не дадут мне спокойно гулять по белу свету, появился родной отец. А Георгий Яковлевич тоже амбициозный человек, за которым маячат огромные деньги и человеческие ресурсы. Тем более, он находится далеко от столицы и может позволить себе многое.

Конечно, никто не будет затевать войну из-за меня. В первую очередь проблемы возникнут, как ни странно, у тех, кто переманит Разрушителя на свою сторону. Потому что первая же пуля прилетит в его голову, а клан, сделавший ставку на антимага, разотрут в порошок. Куцыми мозгами подростка я понимал это, как нельзя лучше. Но о предостережениях взрослых не забывал. Допустим, при достижении совершеннолетия я захочу жить с родителями. Как отреагирует император? Те же Булгаковы? Они будут давить на тот факт, что Мамоновы сами отказались от ребенка, бросили его в приюте, и не имеют никакого морального права воспитывать его и дальше. По мне, это чушь несусветная. Кровное родство куда сильнее всяких правил и законов, придуманных слабыми людьми. Отец не отступит, и скорее всего, заплатит огромную виру Булгаковым. Но вот какая она будет, эта вира?

А еще меня чрезвычайно интересовал вопрос, кто положил письмо в мою комнату? Вариантов здесь было всего два: или сам опекун, или Людмила Ефимовна. Я бы поставил на нее. Мама Светланы очень тактичная женщина, поэтому не стала заводить разговор за столом о загадочном конверте для приемыша, доставленном аж из самой Императорской Канцелярии. Я не обольщался: Иван Олегович все равно попытается узнать о содержимом письма. И вот здесь нужно что-то придумать. Или сказать правду?

Задумавшись, я запнулся о мелкий выступ неровно положенной плитки и едва не полетел носом вперед. Из беседки, погруженной в мягкую ночную тьму, раздался смех. Кому это там весело?

— Эй, братец, топай сюда! — я узнал голос Артема. Он еще раньше смылся из-за стола вместе с Димкой-кощуном. Неразлучная парочка идиотов. Насчет «братца» я не обольщался. Мы так и не смогли притереться друг к другу, и недолгие моменты перемирия заканчивались, как только на горизонте появлялся Димка. Мало его дядя Володя порол за художества.

— Чего хотели? — я не стал заходить в беседку и облокотился на перила с улицы.

— Что ты как неродной? — дружелюбным голосом произнес Димка. Его силуэт, едва освещенный уличными фонарями, просматривался в глубине беседки. Только алый огонек сигареты замигал. Терпкий запах табака долетел до моих ноздрей. — Заходи, потрещим.

— О чем?

— Рассказал бы, что в императорской ложе случилось, — снова заалел огонек. — Интересно же.

— Да по всем визорам уже болтают, кому не лень, — ответил я. — Поляки, скандинавы, немцы… Открывай любую страницу и читай.

— Не… Это неинтересно, — Димка пошевелился, давая прикурить от своей сигареты Артему. — А тут живой участник, спаситель династии…

— Мне запретили говорить об этом, — без зазрения совести солгал я. — Лично цесаревич приезжал в госпиталь и намекнул, чтобы язык не распускал. Так что мимо.

— Жаль, — сплюнул на пол кощун. — Никто же не проверит. Сачкуешь, значит.

— Не сачкую, а проявляю разумную осторожность. Я расскажу, а ты разболтаешь, где не следует.

— За языком следи, приемыш! — вызверился Димка. — Не погляжу, что тебе Старейшина благоволит, устрою проблему на ровном месте.

— Ты сам себе эти проблемы устраиваешь, — меня тоже закусило. Сколько можно испытывать на себе подобные выпады? Не хочешь дружить — не лезь. А этот придурок продолжает подначивать. Правильно Света говорила. Из всех младших родовичей Димка самый тяжелый по характеру. Может, связь с Навью отравляет его разум?

— Дерзок стал, — завелся и кощун. — Давай, на полигоне встретимся, обсудим наши разногласия?

— Э… Дима, — опасливо произнес Артем. — Хорош дурью маяться. Прошлого раза мало было? Вик, мы чего тебя позвали… Хочешь с нами на вечеринку смотаться? Завтра.

— Куда? — удивился я сделанному предложению. — В «Алмазный двор»?

— Да ну его, — отмахнулся кощун. — Нас туда не пустят. Возрастом еще не вышли, да и не охота со снобами связываться. Есть места попроще. Пляж в Химках, например. Там павильон летний поставили, танцпол шикарный. Человек на триста, не меньше. Мы там частенько зависаем.

— А с чего вы меня приглашаете? — с подозрением спросил я, хотя сразу просек задумку братьев. Наверное, какие-то разборки намечаются. Наши приютские старшие всегда так делали: подтягивали малышню для «затравки», и только потом сами вступали в бой. Но здесь, подозреваю, другое. Боевое (настоящее, без дураков) крещение в императорской ложе серьезно повысило мой статус среди молодых дворян, если верить просачивающимся слухам от моих одноклассников. И Димка со своей изощренной логикой решил использовать меня в качестве наживки. Но с кем Булгаковы и их союзники решили выяснять отношения? Ладно, если на кулаках. Станется с них еще и магию использовать. Тогда все кланы на уши встанут, в столице и так неспокойно.

— Самому не надоело под присмотром старших в имении сидеть? — усмехнулся кощун. Он затянулся последний раз и вдавил окурок в перила. — Ни разу не видел, чтобы ты по Москве гулял.