История Византийской империи. Становление - Федор Успенский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Теперь, возвращаясь к славянам Балканского полуострова, мы можем представить себе несколько ясней политику империи по отношению к ним. Обыкновенно употребляемые выражения у писателей относительно славянских поселений — «насильственные» или «по договору» — не дают еще оснований к определению реальных отношений к империи тех славян, которые располагались во Фракии, Македонии и других провинциях Балканского полуострова. Нам нужно для этого прибегать к обобщениям и делать выводы на основании весьма скудных и случайно оброненных конкретных указаний. Прежде всего выдвигается с особенной силой факт насильственных вторжений славян, при которых не оставалось места ни для договорных отношений, ни для военного принуждения. У писателей VIII и IX вв., бросающих ретроспективный взгляд на события или характеризующих давно прошедшие события по современным, недостает надлежащей точки зрения на то, что происходило на Балканском полуострове в VI столетии.
До настоящего времени всего ближе к действительности и хронологически и по существу сообщаемых подробностей нужно признать упомянутые акты св. Димитрия, патрона Солуни, в которых изредка попадаются и нужные для нас черты. В сущности здесь мы имеем чуть не летописные записи о фактах, происходивших на определенной территории, и о предприятиях славянских вождей, совершаемых в определенное время и с определенной, сознательно поставленной целью. О военном подчинении, т. е. о насильственной колонизации, здесь нет и помина; события происходят совершенно иначе, чем это желательно для империи; она не руководит ими, а лишь пытается открыть для враждебного движения славян такое русло, по которому оно могло бы направляться без особенного вреда для самого существования империи. Конец VI и первая половина VII в. полны в этом отношении драматического интереса. Шла речь о большой ставке с той и другой стороны. Всматриваясь в события с точки зрения взаимных сил, какими располагала Византия и какие выставляли славяне, можно было бы думать, что славянам удастся их мечта насчет завоевания Солуни и обладания империей, но по одинаковым причинам подобные планы не осуществлены были древними славянскими вождями: Кувером, Мавром, Хацоном, Первундом и многими другими, как и более поздними: Крумом, Симеоном, Стефаном Душаном и др.
«Было во дни благочестивой памяти епископа Иоанна, поднялся народ славянский, бесчисленное множество из дрогувитов, сагудатов, велегезитов, вэунитов, верзитов и прочих народов. Научившись делать лодки из одного дерева и снарядив их для плавания по морю, они опустошили всю Фессалию и расположенные кругом нее и Еллады острова, еще же и Кикладские острова и всю Ахэю, Епир и большую часть Иллирика и часть Азии и сделали необитаемыми многие города и области. Составив общее решение идти на христолюбивый сей город, чтобы и его разорить, как и другие города, они пригнали в приморское место выдолбленные из цельного дерева лодки, которых было бесчисленное количество, прочие же в неизмеримом числе окружили богохранимый сей город с востока, с севера и запада и со всех сторон, имея при себе свои семьи с хозяйством, в том намерении, чтобы, по взятии города, поселиться в нем. — Тогда слезы лились рекой и были воздыхания по всему городу, до смерти напуганному одним только слухом о чрезвычайных опустошениях городов, о бесчисленных убийствах и пленениях и о том, что варвары уже везде хвастаются погибелью города. Кроме всего прочего, не оставалось и своих судов, не было их и в ближайших местах для защиты входа в городскую гавань. Особенное уныние возбуждали в гражданах христианские беглецы, сделавшиеся пленниками от такого беспощадного осадного положения. И была тогда одна душа и у робких, и у мужественных, каждый имел перед глазами или горечь плена, или смерть, не имея возможности никуда спастись, ибо, как смертоносный венец, варвары славяне держали в тисках город.
Всем славянским народом условлено было сразу и неожиданно напасть на стены. Находившиеся на судах славяне озаботились защитить их сверху досками и покрыть так называемыми вирсами (кожами), дабы, когда лодки подойдут к стене, сделать неуязвимыми гребцов со стороны тех, которые будут со стен бросать камни или пускать стрелы. И небесный Промысл молитвами мученика внушил им эту первую трусость — не прямо подойти к городу, а остановиться в той части залива, которая называется Келларий. Между тем, как варвары оставались там, чтобы исполнить задуманную ими хитрость, городские жители немного запаслись мужеством и приготовили в гавани несколько деревянных плотов, с которых протянули цепь… Через три дня, когда славяне начали приступ, город спасен был заступничеством св. Димитрия, причем неприятельский флот был рассеян и увлечен течением, большая часть его погибла в волнах. Предводитель славян по имени Хацон попался в плен и был побит камнями.
Вскоре после рассказанного поражения славяне имели серьезное обсуждение случившегося и, собрав большие дары, послали апокрисиариев к аварскому кагану, давая ему обещание выдать большую сумму денег и обеспечивая огромную военную добычу при взятии нашего города под тем условием, если он вступит с ними в союз. Было признано, что город легко может быть взят, потому что он находится в занятой ими области, в которой зависимые от него города и епархии сделаны ими необитаемыми, и, оставаясь, как сказано, вполне одиноким среди чуждого населения, он вмещает в себе всех беглецов из придунайских стран: Паннонии, Дакии, Дардании и других епархий и городов, которые в нем находят приют.
Названный аварский каган охотно согласился исполнить их просьбу и, собрав все подчиненные ему варварские племена, вместе со всеми славянами и болгарами и бесчисленными народами через два года с многочисленным войском пошел к нашему городу. И, вооружив избранных всадников, он послал их вперед самым кратким путем, приказав неожиданно напасть на город и, выведя или перебив его гарнизон, ждать хана с собранным им войском и с различными видами военных орудий, назначенных для погибели нашего отечества».
По отношению к организации славян и способа их введения в состав империи византийское правительство должно было считаться с совершившимся фактом. Оно должно было или принять новых поселенцев, или отказаться от занятых славянами провинций. В этом и нужно видеть практический ум и верную оценку положения со стороны государственных людей Византии, что они, примирившись с фактом громадного исторического значения, нашли способы и средства не только на долгое время обезопасить империю от славянских враждебных набегов, но частью лишить их племенных тенденций, частью совсем поглотить тех славян, которые постепенно расселяемы уже были правительственной инициативой в различные области Малой Азии и Сирии.
Не подлежит сомнению то обстоятельство, что империя предоставляла славянам в известной степени внутреннюю самостоятельность, как это давно уже было обычным по отношению к федератам и как это стало необходимым допускать по отношению к славянам. Всматриваясь в политическую организацию славян, насколько понимание внутренних отношений дается по актам св. Димитрия, мы должны признать, что самая характерная черта быта славян состояла в их племенной расчлененности, которая всегда делала их слабыми в соприкосновении с централизованной и опытной византийской администрацией. Славяне приходят в соотношение с империей прежде всего чрез своих племенных старшин, которых подкупают византийская показная культурность, блеск двора и роскошь столицы и которых благорасположение легко приобретается денежными выдачами и пышными титулами. Почти всегда император желает воспитать в Константинополе будущего славянского племенного старшину, которому внушают уважение к культурной империи, приучают к греческому языку и нравам, и почти всегда он становится преданным и послушным орудием в руках правительства.
Византия прилагала все старания к тому, чтобы племенные тенденции более и более замирали и чтобы старшины славянские не развивались до сознания национальных идей. По всей вероятности, в том же направлении действовали и условия, при которых происходило постепенное занятие славянами провинций империи. Нельзя думать, что эпоха переселения народов смела до последних остатков все старое население в этих провинциях. В житии св. Северина, повествующем о фактах, современных движению остготов в Италию, имеются весьма любопытные подробности о смене старого и нового населения. В городах при всех неблагоприятных условиях удерживается и старое население, и византийская администрация; точно так же старое население удержалось в горах, а в незащищенных местах оседает новый слой; так, конечно, происходит дело и в VI в.
Намеченные выше черты политической организации славян и характер их поселений на Балканском полуострове хорошо иллюстрируются некоторыми конкретными фактами, которые заимствуем из жития св. Димитрия. Ближайшие к Солуни расположившиеся племена, как сагудаты, дреговичи, ринхины, велесичи и др., которым принадлежала окрестная страна, состояли с Константинополем в формальных мирных отношениях. О представителе племени ринхинов Первунде сообщаются живые подробности: он уже полуцивилизованный грек, носит византийское платье и говорит на греческом языке. Но племя стоит совершенно отдельно от других соседних славянских же колен, всецело подчиняясь политике Византии, которая из Солуни внимательно следила за славянами, пользуясь их сравнительной слабостью и разобщенностью, и по мере надобности вызывала к себе охотников из них для переселения в малозаселенные области. В таком же, конечно, положении было племя дреговичей, с которых собирали дань болгаре по переселении их за Дунай и которые были едва ли не первыми, подчинившимися господству болгар. Сюда же следует отнести известие о племени велесичей в Фессалии на Пагасейском заливе, куда солунские греки, осажденные славянами и терпящие от недостатка продовольствия, посылают свои корабли за съестными припасами и за сушеными фруктами.