Подлинная история носа Пиноккио - Лейф Перссон

«Хонкамяки», – подумал Тойвонен, поскольку они использовали особый сигнал, заявляясь домой друг к другу.

Хонкамяки был одет как на операцию: в комбинезон, высокие ботинки и пуленепробиваемый жилет, а на улице его ждал целый автобус, где за тонированными стеклами наверняка сидел еще не один человек, экипированный точно как он.

– Хочешь пива? – спросил Тойвонен и махнул банкой, которую держал в руке.

– Нет, – ответил Хонкамяки и покачал головой. – Поскольку я с парнями все равно проезжал мимо, решил дать тебе обещанный номер машины.

– У меня всегда найдется пять минут для тебя, – вздохнул Тойвонен и пожал плечами.

Они прошли в гостиную и сели у телевизора, в то время как Тойвонен выключил звук, но оставил картинку. Поскольку его купон еще мог принести ему выигрыш, пусть это был пятый заезд на сегодня.

Вечером воскресенья 2 июня Фредрик Окаре появился дома у своей последней женщины с целью пообщаться с ней на обычный манер, и они пролежали в ее постели несколько часов до тех пор, пока не зазвонил его телефон и он не ответил, просто хмыкнув в обычной для таких, как он, манере.

Продолжая односложно отвечать в трубку, Окаре встал с кровати и начал одеваться, а поскольку время приближалось к полуночи и он обещал своей подруге позавтракать с ней на следующее утро, она поняла, что случилось нечто незапланированное и достаточно важное.

– Она спросила, естественно, – сказал Хонкамяки. – По словам Окаре, им с Ангелом понадобилось встретиться по срочному делу. Она, конечно, прикинулась недовольной, и Окаре рассказал, что им необходимо прокатиться в одно место и пообщаться с неким адвокатом, который повел себя не лучшим образом в отношении одного из его друзей ранее вечером.

– Так она и сказала?

– Да, а поскольку это не самая заурядная девица, мы, конечно, верим ей, – сказал Хонкамяки.

– Я все правильно понял, если скажу, что Гарсия Гомез звонит и рассказывает об Эрикссоне, который повел себя не лучшим образом в отношении одного из старых друзей Окаре?

– Да, – подтвердил Хонкамяки. – А это ведь в свою очередь может означать, что ни сам Окаре, ни Гарсия Гомез, ни старый кореш Окаре понятия не имели о том, что Эрикссон отдал богу душу несколько часов назад.

– Человек, позвонивший Гарсия Гомезу и пожаловавшийся на Эрикссона, – сказал Тойвонен. – У тебя нет никаких идей о том, кто это был?

– Нет, – ответил Хонкамяки. – Если подобное станет каким-то утешением для тебя, я даже не пытался выяснить это. У нас хватает других, более важных дел, если я могу так сказать. Ты же прекрасно знаешь, как бывает с такими, как Окаре. Постоянно надо отслеживать массу вещей, а это дело мы посчитали неинтересным для нас.

– Я понял, – сказал Тойвонен и кивнул. – Как с номером машины?

– Как только Окаре натягивает на себя брюки, начинаются поцелуи и объятия, а снаружи на улице стоит серебристый мерс и ждет. Гарсия Гомез вылезает из машины и разговаривает с Окаре, о чем они болтают, она естественно не слышит, но потом Окаре садится за руль, и они уезжают. Тогда эта машина впервые попадается нам на глаза, если тебе интересно. Единственный раз, кроме того. Назад Окаре возвращается около трех утра на такси.

– Мерс, – напомнил Тойвонен.

– Да, да, – сказал Хонкамяки. – У него несколько своеобразный номер, что немного забавно в данной связи и с учетом того, что Окаре разъезжает кругом и бросается в глаза на такой машине. Номер представляет собой название фирмы, которая владеет автомобилем. GENCO. Так, значит, сама она называется. Существует несколько лет и явно базируется в Мальмё. Никаких странностей в остальном, если тебе интересно. Похоже, она регулярно платит свои налоги и все такое.

– И чем они занимаются? – спросил Тойвонен.

– Всем на свете между небом и землей и, помимо прочего, лизинговой деятельностью, что, пожалуй, является простым и невинным объяснением. Они просто взяли машину в аренду. Это же можно выяснить.

– Да без проблем, – согласился Тойвонен.

«Мне надо попросить Надю», – подумал он.

Потом Тойвонен проводил своего старого друга до двери, кивнул в сторону темно-синего автобуса, и ему даже не понадобилось задавать вопрос, чтобы получить ответ на него.

– Мы находимся в режиме ожидания, – объяснил Хонкамяки. – По нашим данным Окаре и его товарищи собираются прогуляться и пошуметь, поэтому я с ребятами нарезаю круги вокруг них.

– Ты должен пообещать мне, что будете беречь себя, – сказал Тойвонен и тихонько постучал друга по бронежилету, надетому у него под комбинезоном.

– Если тебе интересно, натягивай штаны и присоединяйся к нам, – предложил Хонкамяки с ухмылкой. – У нас есть свободное место в автобусе, а все остальное мы ведь можем тебе одолжить.

– В другой раз, – рассмеялся Тойвонен. – Я еще не до конца проверил мой купон, а вдруг повезет.

Взять главный куш не получилось, но он все-таки угадал шесть победителей из семи возможных, а поскольку на него внезапно свалилась дополнительная месячная зарплата, Тойвонен еще посидел у телевизора и отпраздновал столь приятное событие парой пива. Даже подумывал позвонить супруге и рассказать, пусть время уже перевалило за полночь и на тот момент он успел влить в себя шесть больших порций не самой слабой версии ячменного напитка.

В пять утра комиссара разбудил звонок его мобильного телефона. Это был Хонкамяки.

– Случилось что-то? – спросил Тойвонен, хотя уже знал, что ответ на его вопрос мог быть только утвердительным.

– Да, к сожалению, – сказал Хонкамяки.

– Неприятности?

– Да.

– Рассказывай, – сказал Тойвонен.

Ара тоже смотрел телевизор вместе с Омаром и, пусть ему требовалось вставать уже полпятого на следующее утро, просидел перед экраном довольно долго. Омар оказался умнее его. Посередине фильма он широко зевнул, пожал плечами и виновато улыбнулся.

– Мне надо лечь. Я всегда трудно поднимаюсь рано по утрам.

– А я посижу еще немного, – сказал Ара. Картина ему нравилась, на улице было еще светло, и часом больше или меньше не играло никакой роли для такого как он, кто за последние годы провел сотни ночей за баранкой такси. Кроме того, он хотел увидеть развязку фильма.

– Обними меня, друг, – сказал Омар и улыбнулся ему. – Последняя ночь в Швеции.

– Последняя ночь в Швеции, – повторил Ара и заключил его в объятия так же крепко, как когда они ходили в школу и придумывали вместе нечто такое, за что один мужчина мог обнять другого.

«Настоящий мужчина», – подумал он.

Уже перевалило за полночь, когда он стоял в маленькой ванной на первом этаже и чистил зубы. На улице наконец стемнело, и он надеялся, что сможет быстрее заснуть, как только натянет на голову одеяло.

Было темно как в гробу, когда он на ощупь вышел в комнату, и уже явно начался дождь, поскольку Ара слышал, как он барабанил по железной крыше веранды.

Завтра он наконец сможет расслабиться, подумал Ара, и в то самое мгновение кто-то взял его за горло и сдавил так, что у него потемнело в глазах. Оттащил его к стене, поменял захват, взял его за волосы и резко оттянул назад его голову.

– Нам надо поговорить, Ара, – сказал Ангел Гарсия Гомез, одновременно с тем, как сделал резкое движение правой рукой и неожиданно прижал нож к кадыку своей жертвы. И ничего более явно не требовалось делать, поскольку Ара сразу обмяк и онемел и не мог произнести ни слова, в то время как Гарсия Гомез говорил тихо, почти дружеским тоном. Поэтому Ара только старался не двигать шеей, чувствуя острое лезвие у своей кожи. – Одно дело беспокоит меня, – продолжал Гарсия Гомез. – Насколько я понял, ты слишком много болтаешь. Я собирался дать тебе шанс убедить меня в том, что ты будешь держать язык за зубами.

Ара осторожно кивнул. Не смог издать ни звука, даже губами.

– Я слушаю, – сказал Гарсия Гомез, и в то самое мгновение вспышка света озарила темноту вокруг них. Ее сопровождал оглушительный грохот, от которого у Ары заложило уши. Гарсия Гомез дернул головой, отпустил его волосы, выронил нож и опрокинулся назад на белый ковер. Он лежал на спине и дергал руками и ногами, в то время как кровь ручьями вытекала наружу у него из раны в голове и рта.

– Черт! – закричал Ара. – Черт. Что происходит?

– Все нормально, – сказал Омар.

Он вышел из темноты, где, очевидно, стоял все это время, хотя Ара не слышал от него ни звука.

– Все нормально, – повторил Омар и улыбнулся в своей обычной манере. – Смотри на меня, не смотри на него. Я разберусь с этим. Тебе абсолютно не о чем волноваться, – сказал Омар и взял его за руку.

– Он же мертв! – заорал Ара и шагнул в сторону, поскольку уже вступил в лужу крови, которая образовалась на полу так быстро, что он даже этого не заметил. В результате ковер из белого стал красным, и неприятный запах распространился по комнате.