Подлинная история носа Пиноккио - Лейф Перссон

«Сейчас я целиком и полностью завишу от Омара», – подумал Ара. Прошла уже неделя с тех пор, как он всецело жил по указке своего школьного друга. И каждый раз, когда происходило что-то более или менее заметное, все начиналось одинаково. Звонил один из мобильных телефонов Омара. Они, казалось, лежали у него во всех карманах, и каждый имел свой сигнал. Омар обычно коротко хмыкал в ответ. Переходил на арабский, который Ара практически не понимал, и самое большее через минуту разговор заканчивался. А потом сразу же начинались какие-то события. Как сейчас.

– Мы уходим, – сказал Омар и улыбнулся. – Похоже, все устроилось.

Двое помощников Омара стояли около дома и ждали, когда они выйдут на улицу. Эту парочку Ара раньше никогда не видел, но, из-за их манер, он не хотел бы встретиться с ними еще раз. Нельзя сказать, что они вели себя недружелюбно, но, судя по выражению их глаз, пришли сюда вовсе не для того, чтобы составить приятную компанию и рассыпаться в любезностях.

– Это Али и Али, – сказал Омар и широко улыбнулся. – Али и Али, согласись, это практично. Они отвезут нас туда, где мы пробудем, пока тебе не придет время убираться отсюда.

Они ехали на двух машинах. Али номер один в первой и в полном одиночестве, а примерно в километре от него держался Али номер два с Омаром и Арой на заднем сиденье.

– Вы похожи как сиамские близнецы, – сказал Омар восторженно и передал Аре его новый паспорт. – Признай, он хорош. Тебе только надо запомнить имя и кусочек биографии. Мы вернемся к этому позднее.

«Во всяком случае, достаточно хорош, чтобы сидящий на паспортном контроле швед не заметил никакой разницы», – подумал Ара и кивнул.

– Самир, – сказал он и кивнул.

Шведский гражданин, как и он, и, судя по фамилии, тоже из Ирана. Должно сработать.

– Можешь быть совершенно спокоен, мой друг, – уверил его Омар. – Мы уж точно не нашли его на улице. Просто один надежный брат захотел помочь нам.

– Билеты, отель, все другое?

– Тоже в лучшем виде, – сказал Омар и улыбнулся. – Тебе абсолютно не о чем волноваться.

Час спустя они оказались на месте перед домом, где ему предстояло провести последнюю ночь в Швеции до той поры, пока все не успокоится и он не сможет вернуться назад. Красным строением с белыми углами и застекленной верандой, с маленькими озером и собственным причалом всего в пятидесяти метрах от крыльца, у которого они стояли.

– Не так плохо, как, по-твоему? – спросил Омар. – Просто мечта любого настоящего шведа.

– Как ты нашел его? – спросил Ара.

– Еще один брат помог, – ответил Омар и развел руки в стороны в красноречивом жесте. – Надежный брат, – добавил он.

Шведская мечта о собственном летнем домике, подумал Ара и кивнул. Всего в получасе езды от аэропорта Скавста и по крайней мере в километре от ближайшего соседа. Никто не смог бы обвинить Омара в небрежном отношении к деталям. Уж точно не здесь полиция обычно искала таких как он.

Али и Али внесли внутрь их багаж. Кивнули Омару. Сели вместе в один автомобиль и уехали. Оставили вторую машину, чтобы Омар смог отвезти Ару в аэропорт на следующее утро.

– Наконец одни, – сказал Омар и широко улыбнулся. – Какие будут пожелания? Играть в карты, смотреть телевизор, жрать?

– Решай сам, – ответил Ара и пожал плечами.

– Может, порыбачим немного? – спросил Омар и кивнул в сторону причала. – Ты же любишь ловить рыбу. Помнишь, когда мы ходили в школу? Посидим там, посмотрим на поплавки, поговорим о жизни.

– Отличная идея, – согласился Ара.

«Точно как когда мы с Омаром ходили в школу», – подумал Ара пару часов спустя, когда они стояли на кухне и вместе готовили еду. Омар вытащил шесть окушков, а он сам одну плотвину. Точно как двадцать лет назад. Хотя сейчас им не требовалось прогуливать уроки, чтобы поймать ту или другую рыбину и поговорить о жизни.

Потом зазвонил телефон Омара. Сначала обычное хмыканье, потом широкая улыбка. Как всегда извиняющийся кивок Аре, поскольку Омар говорил на арабском, которого Ара не знал.

– Все спокойно, все идет своим чередом. Козленок привязан к дереву, – сообщил Омар и улыбнулся еще шире. Кивнул и подмигнул Аре, который не понял ни слова из того, что тот сказал.

«Козленок привязан к дереву, – мысленно повторил Афсан Ибрагим и вернул мобильник в карман. – Если верить его старшему брату Фархаду, вроде точно так обычно говорил отец Омара, великий Абдул Бен Кадер, рассказывая, как он в молодости охотился в высоких горах по ту сторону Средиземного моря. Как он обычно привязывал козленка к дереву, приманивая волков, которые иначе перерезали бы всех овец и коз их семейства. Сын весь в отца».

– Где все? – спросил Бекстрём и медленно кивнул жалким остаткам того, что еще несколько дней назад было его полноценной группой для расследования убийства.

– Блад, Альм и Лиза Ламм допрашивают адвоката Даниэльссона, – сообщила Анника Карлссон. – Росита на больничном, остальные заняты поисками Окаре и Гарсия Гомеза. И нашего таксиста, если тебе интересно.

– Росита на больничном, – повторил Бекстрём. – Ничего серьезного, я надеюсь?

– Я не знаю. – Анника Карлссон покачала головой.

«Если только маленькая худая блондинка уже не посадила ее в самолет до Гуантанамо, – подумала она. – Накачанную наркотиками или пьяную, в красном комбинезоне, наручниках и кандалах».

– Будем надеяться, что с ней ничего серьезного, – обеспокоенно сказал Бекстрём.

– Нет, конечно нет, – заверила его Анника.

«Тебе надо быть осторожным, жирный коротышка», – мысленно посоветовала она комиссару.

– О’кей, – сказал Бекстрём и кивнул Ниеми: – Как дела с ответами криминалистов?

– Похоже, у них все стронулось с места, – ответил Ниеми и перелистал свои бумаги. – Начну с фон Комера, который сидит под арестом, там ситуация следующая…

– Я слушаю, – сказал Бекстрём и сел прямо.

– Кровь на аукционном каталоге принадлежит барону. По данному пункту с его стороны также нет никаких возражений, как вы наверняка знаете…

– И слава богу, – прокомментировал Бекстрём.

– Зато на сиденье дивана не его ДНК. Там отметился кто-то другой. Неизвестный нам, его нет в регистре.

– Печально, – буркнул Бекстрём, всем своим видом подтверждая искренность сказанного.

– Боюсь, все гораздо хуже, – продолжил Ниеми. – Мы не нашли вообще ничего, что могло бы привязать фон Комера к дому Эрикссона. Это во-первых. Во-вторых, относительно свидетеля, соседа, по его словам видевшего пожилого седого мужчину, сидевшего на лестнице Эрикссона. Вы понимаете, о ком я говорю?

Все кивнули.

– Мы провели с ним опознание по видеозаписи. Он видел не фон Комера.

– Насколько он уверен в этом? – спросила Анника Карлссон.

– На сто процентов, – ответил Ниеми и улыбнулся. – Свидетель, как оказалось, знаком с фон Комером. Они члены одного гольф-клуба в Вермдё.

– Можно представить себе, – вздохнул Бекстрём. – А вдруг он просто пытается помочь своему попавшему в беду брату гольфисту?

– Вряд ли, – возразил Ниеми. – Просто если верить свидетелю, фон Комер виновен в более тяжких грехах, чем обычные мошенничества с произведениями искусства.

– И о чем речь? – спросил Бекстрём.

– Он, похоже, жульничал, когда они со свидетелем играли в гольф, – пояснил Ниеми.

– Такие вот они, – проворчал Бекстрём и пожал плечами. – У тебя есть что-нибудь еще, Петер?

Один момент, пожалуй, но довольно важный, если попытаться до конца разобраться с хронологией преступления, которое они расследуют.

– Наш судмедэксперт нашел собачий волос в черепушке Эрикссона, – сообщил Ниеми. – От его собственной псины, но, принимая в расчет местоположение, он попал туда, не когда адвокат сначала погладил собаку, а потом почесал себе голову. Волос ротвейлера находился среди осколков черепных костей Эрикссона.

– Выходит, Гарсия Гомез сначала направляется на лоджию и бьет по спине псину адвоката, садится на нее верхом и перерезает ей горло, – предположил Бекстрём.

– Потом он идет в дом снова и, проходя мимо Эрикссона, отыгрывается на его голове с помощью того же орудия, которое он использовал против собаки. Возможно, все дело в том, что он разозлился, поскольку она явно успела укусить его за ногу, – продолжил Ниеми.

– Конечно, конечно, – согласился Бекстрём. – Собачий волос с орудия попадает в голову Эрикссона, и пока я на твоей стороне. Но какого черта он делал там? Почему появляется у адвоката среди ночи? При мысли об их прежних стычках Эрикссон ведь должен был броситься к тревожной кнопке, как только Гарсия Гомез позвонил в его дверь.

– А ты не думаешь, что тот, кто убил Эрикссона, ранее вечером намекнул ему по телефону, и Гарсия Гомез появляется, идет прямо внутрь и передает, скажем так, последний привет, – предположил Стигсон.