Свобода и Магия - Максим Вишневенко

— А где ты его взяла, прошу простить мою бестактность?

— В Шарите́.

— Ты взяла пациента лечебницы, бывшего главу мракоборцев, спеленала его и утащила ко мне в кабинет? — Габриэль переводил взгляд полный иронии с Кристины на извивающегося Рихарда и обратно, — А ты не хочешь мне ничего рассказать?

— Так вышло, — мило улыбнулась та, подошла к французу и по-дружески крепко обняла его, тот ответил на её объятья. Так они стояли несколько мгновений, пока у их ног немец пытался уползти, правда, у того из этой затеи ничего не выходило.

— Я тоже рад тебя видеть, — сказал де Ноай, когда они разомкнули объятья, — Но вопросы у меня по-прежнему остаются.

— Мы были в Шарите́, - Кристина отошла к столу и аккуратно присела на его край, — Как посетители, не кривись, — она расплылась в очаровательной улыбке, — А после в коридоре столкнулись с каким-то немцем, который назвался Отто. И этот немец что-то наедине сказал Рихарду.

После этих слов немец затих и уставился на Кристину.

— И ты решила спеленать именно этого представителя немецкого народа и отвезти ко мне? — в голосе и во взгляде Габриэля соседствовала ирония и скепсис.

— Мне его стало жалко, он хоть и дурак, зато беззлобный. А вот этому Отто я не поверила.

— Пора писать в газету, — усмехнулся де Ноай, — Фавр де Поль проявила жалость к незнакомому ей человеку.

— Считай это интуицией, — скривилась девушка.

— Считаю, что если завтра Августа фон Вальдбург не объявит тебя в розыск, то нам сильно повезёт.

— Один раз она уже поблагодарила меня за службу на благо Германии.

— Удиви меня, расскажи, чем это, — он указал на Рихарда, — Послужит благу Германии.

— Проверь его на метки, — Кристина встретилась взглядом с Габриэлем.

— Ну, одну, положим, я вижу уже сейчас, — усмехнулся француз, вытаскивая палочку.

— Ты про то, что ему русские на лбу нарисовали?

— Угу, русская руна на удачу, — он присел на корточки перед немцем.

— Серьёзно? Ты знаешь её? — искренне удивилась Кристина.

— Кто-то рисует некрасивых свиней, а кто-то вот такие руны, — кончик палочки Габриэля загорелся фиолетовым. Кристина цокнула языком и закатила глаза.

Француз несколько мгновений осматривал замершего немца, а затем распрямился и погасил огонёк на палочке:

— Метка есть, но я не знаю, что это.

— Всмысле?

— Вся непростиловка наносит метки на тело жертвы, ты это знаешь, — на эти слова Кристина утвердительно кивнула, — Но это не метка Империо и не метка Круцио. Но она есть.

— Я слышала про прусские чары, которые частично похожи на общепринятые… — задумчиво произнесла Фавр де Поль.

— Я не силён в них, но могу предположить, что если это именно прусское волшебство, то это может быть какой-то аналог Империо. Ты не знаешь, в их департаменте существует утренняя проверка?

— Должна, там же Шваниц за главного теперь, — пожала плечами Кристина.

— Ты что-то слышала про этого Отто? — Габриэль прошёлся до графина и налил себе воды.

— Никогда, но слышала про твоего визави, — на эти слова уже Габриэль насторожился, — Этот Отто говорил про Притвица, он глава Департамента Магических Происшествий и Катастроф. Тихий, спокойный, вроде, — она пожала плечами.

— Притвиц встречался с Абрабанелями, несколько раз.

— Предлагаешь сразу ему оторвать за это голову? — усмехнулась француженка.

— Предлагаю доставить этого несчастного к специалисту по прусскому волшебству, — он кивнул в сторону Рихарда.

— У тебя есть такой знакомый?

— Твой визави, — усмехнулся Габриэль, — Виктор Шваниц.

— Шутишь? Вот так посреди ночи я не ввалюсь в его департамент. Тем более непонятно, кто там инфильтрат Аненербе, а кто нормальный?

— Тебе точно нужен этот немец? — взгляд де Ноайя опустился на затихшего Мольтке.

— Я уже начала, поздно останавливаться на полпути. И мы не знаем, что там вложили в его разум. Может, чтобы он просто слушался маму и зубы чистил.

— Да, ведь именно для этого чаще всего применяют заклинание, ломающее волю.

— Поучаствуешь завтра в заседании Директории? — вкрадчиво произнёс де Ноай.

— Сейчас только мы осознаем, куда деть это тело, — весело ответила Фавр де Поль.

— Выделю специальную комнату для него в поместье, — загадочно произнёс Габриэль.

— Мне лучше выдели, — усмехнулась Кристина, — Я пока не готова ехать домой.

— Предстанешь завтра в таком виде перед всей Директорией?

— А я плохо выгляжу? — картинно удивилась француженка.

Габриэль рассмеялся и стал собирать бумаги:

— В поместье доработаю, и этого болезного уложим там.

— Вот это хорошая идея, — кивнула Кристина.

(17 августа)

— То есть ты просто их отпустил? — Якоб фон Притвиц недовольно поморщился и пригладил свои усы. Он стоял возле открытого окна в своём полутёмном кабинете.

— Ты мне ни разу не говорил, что хочешь получить власть, залив Германию кровью, — Отто искренне удивился и откинулся в кресле, — Я мог их двоих сразу убить, но не стал.

— И где теперь Рихард фон Мольтке? — силуэт Притвица чернел в лунном свете, льющемся из окна.

— Надеюсь, что в лучшем мире, — отсветы свечей и огня в камине делало лицо немца похожим на маску.

— Вряд ли, — покачал головой его собеседник, — Твои подопечные проверили его квартиру?

— Мои подопечные проверили и квартиру, и поместье, в котором он уже три дня не появлялся. Мои подопечные вообще сделали всё.

— Угу, кроме того, чтобы найти Мольтке, — Якоб снова пригладил топорщащиеся усы.

— Ну, если эта французская девка решила, что я что-то нехорошее сделал с этим мальчиком, — Отто задумался, переведя взгляд на огонь в камине, — Если она так решила, то скорее всего скоро к тебе будут вопросы.

— Это как? — не понял Притвиц.

— Всё просто, я сообщил, что меня послал твой департамент.

— Дьявол! — дёрнул плечами Якоб, развернулся и ударил ладонью по подоконнику, а после развернулся и закричал, — Ты вообще представляешь, что наделал?! Ты вообще думал, когда говорил?!

— Да, — хищное лицо Отто было непроницаемым.