Семь девиц для некроманта - Альма Либрем
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Я? — усмехнувшись, произнесла она. — Поцелуев? Так вот как ты убил леди Трау…
Теперь Дараэлла тянула силу из Себастьяна. Времени оставалось всё меньше и меньше, и некромант, против собственной воли задерживающий магию, не мог в полной мере отдаваться ритуалу.
— Мне надо было отвлечь внимание остальных, — протянул он. — Но самая вкусная сила — сила некромантов. Я пробовал и обыкновенных людей, но то, что они могут дать, далеко от совершенства. После них я не смог бы колдовать.
Он был уже в нескольких шагах от Айрис и протянул руку, чтобы прикоснуться к ней, но девушка отскочила в сторону. Теперь она сама стояла спиной к кругу, а оживленец наступал на неё, протягивая руки.
— Если ты зайдёшь в круг со мной, котик лишится возможности получить свою силу обратно, — с ядовитой усмешкой протянул оживленец. — Если хочешь, можешь пожертвовать им и попытаться таким образом заполучить меня. Только посоветуйся с друзьями, дорогуша.
Пение Дараэллы то и дело срывалось на вскрики. Она устала и с трудом удерживала ритуальный круг. Теперь он был уже полноценен, сложен изо всех нужных рун, но те стремились угаснуть и вытягивали из горной ведьмы всё новые и новые силы.
— Зато мы избавимся от тебя, — протянула Айрис.
— А потом вас повесят, — хмыкнул лже-король, — за то, что превратили короля в какой-то обыкновенный скелетик. Даже оживлять будет нечего. Думаешь, что в магии всё так просто? Им даже не хватит сил. Ты не представляешь, какой всплеск энергии нужен, чтобы произвести обмен.
Айрис застыла. Она стояла на самом краешке круга, понимая, что один шаг назад — и всё, Остину действительно уже будет не на что надеяться. Но остановить это существо — потому что назвать лже-короля человеком не поворачивался язык, — было куда важнее, чем чьё-либо персональное счастье.
Оживленец дёрнулся вперёд, и Айрис, не удержавшись, отшатнулась. Она упала спиной в сияющий круг, а лже-Юстиниан надвигался, уже не скрывая ядовитую улыбку.
— Ведьма не сможет руководить ритуалом, — прошипел он. — Сейчас ты полежишь в круге, их силы угаснут, и всё закончится. А потом мы с тобой разберёмся. Может быть, ты даже останешься в живых. Королю ведь надо на ком-то жениться. Тем более, после того, как его предал друг-некромант и горячо любимая невеста. А потом я найду себе другую горную ведьму. У них очень вкусная сила.
Айрис отвернулась против собственной воли. Ей не хотелось смотреть в глаза смерти. Но взгляд выхватил погасшую в круге руну — Даре не хватало энергии.
— А ведь ритуал мог бы и не удаться. Так что котику следует порадоваться, что он в этом уже не участвует, — оживленец остановился на самом краешке круга. — Вбирай силу. Я буду рад увидеть, как вы все втроём умрете. А я впитаю то, что от вас останется.
Айрис молчала. Она отползла к самому краю круга, но пока что не пересекала его внутреннюю черту. Оживленец улыбался, торжествуя, но девушка ждала. Если она выберется, то лже-король вновь вступит в бой.
— Я не так прост, как вам показалось. И откуда ж вам взять сил на новую вспышку? — мужчина издевался. — Видишь, круг почти погас…
Айрис считала до десяти. Мысленно, с трудом сдерживаясь, чтобы не откатиться в сторону. Руны на круге болезненно жгли её кожу.
Семь, восемь… Девять…
Она зажмурилась, понимая, что не выдержит, и в тот момент, когда мысленное "десять" слилось с истошным мяуканьем, откатилась в сторону, выпадая из магического круга, и бросилась к Себастьяну — чтобы успеть запечатлеть на его губах последний, полный горечи и отчаянья поцелуй.
Глава тридцать восьмая
Айрис не видела, что происходило в волшебном кругу. Она только слышала непрерываемое пение Дараэллы — единственный звук, прорывавшийся сквозь треск искр, — и чувствовала руки Себастьяна, крепко прижимавшие её к мужскому телу. А ещё видела, как волнами, не слушая приказы своих хозяев, из них выплёскивалась чистая, ничем не сдерживаемая сила.
Магия, схлестнувшись с себе подобной, смешавшись с нею, растворившись в частицах себя самой, щедро выплёскивалась на свободу. Для неё сейчас не существовало ни границ, ни обязательств, это была просто сила, бессмысленная и оттого ещё более беспощадная. Она заливала всё вокруг синими, полными чужой боли волнами, и пение Дараэллы с каждой нотой, с каждым новым словом страшного ведьминского заклинания становилось всё громче, чётче и яснее. К горной ведьме возвращались её силы — не только те, что были отведены горой на ритуал, — и она, радуясь внезапной свободе, щедро заливала магический круг волшебством.
Айрис не помнила, в какой момент отпрянула от Себастьяна, в памяти отпечаталось лишь то, как неожиданной болью обожгло глаза — и девушка почувствовала, что совершенно ничего не видит. В голове словно что-то взорвалось, стало тяжело дышать, а потом сияние в один миг утихло. Она чувствовала себя бессильной — лежала на мраморном полу, не способная подняться, даже пошевелиться, и только и видела, что прекрасные своды громадного бального зала.
Дараэлла умолкла, а потом — Айрис не могла перепутать, это был именно её голос, — торжествующе рассмеялась.
— Свобода… — не то прокричала, не то прошептала горная ведьма. — Свобода! Свобода!..
— Айрис! — это уже был голос Себастьяна. — Айрис, ты меня слышишь?
Девушка с трудом заставила себя открыть глаза. Бастиан склонился над нею, встревоженный, побледневший, уставший, но — живой, целый.
— Айрис, — теперь это прозвучало уже с облегчением. — Слава богам, ты в порядке…
— Что произошло? — хрипло спросила она. — Всё закончилось? Всё… Вернулось на свои места?
Себастьян коротко кивнул. Его спина загораживала девушке обзор, и она, как ни силилась, не могла посмотреть, что там оказалось за спиной.
— Нет, ну какое свинство! — возмущённый тон, знакомые интонации… — Мне, королю, не оставить даже приличные штаны! Всё истлело! Ваша некромантия — честное слово, зло! И чем мне теперь прикрываться?
Дараэлла медленно, с трудом поднялась, подобрала что-то с пола и швырнула это в центр начертанного круга. Айрис могла увидеть только тонкую выжженную полоску, которая в будущем так и грозилась остаться чёрной, но то, что происходило внутри, скрывалось от её взгляда за спиной Себастьяна.
— Испортили хороший мрамор, колдуны несчастные, — всё ещё доносилось до ушей Айрис ворчание. — Да сколько ж можно… Эта тряпочка, Дараэлла, конечно, хороша, но она несколько светится.
Айри уцепилась в протянутую руку Себастьяна и заставила себя сесть.
