Гений Одного Дня - Алиса Плис

 - Разве я сказал, что ваши суждения неправильны? – продолжали смеяться глаза серба. – Я лишь выдвинул свою гипотезу. И кому, как не мне, суждено на практике узнать, права она или нет.

 - Но… - хотел было начать Альберт, но неожиданно запнулся.

 - Господин Альберт Эйнштейн! Вы ошибаетесь! Эфир существует!

 Николас поднялся со скамьи, медленно подошёл к мосту, ещё раз взглянул на бесконечно уносящиеся вдаль воды, и тогда позволил себе обернуться. На скамье по-прежнему сидел этот странный и необычный человек, мгновенно привлёкший внимание серба. Эйнштейн смотрел на него. Ему в глаза. Но уже ничего не говорил.

 - Это великое время. Время подлостей и доброты, время величия и бесславия! Куда оно нас ведёт, мы ведь даже не знаем, кто мы. Господин, забудьте мои слова и думайте только о своей теории, может, она нужна людям. В ней – ваш путь. У меня своя дорога – и именно ей я сейчас и пойду.

 Высокая тощая фигура человека скрылась за углом, полная новых впечатлений и мыслей. В дневнике появилась скромная запись: «Господин Эйнштейн уводит людей в сторону своей теорией относительности. Они пойдут все за ним, уходя от истины. Может, это и правильно. Так и надо. Истина – она такая, её надо сначала назвать ложью и вывалять в грязи, чтобы она потом выходила оттуда с большим триумфом, освещая всем людям дорогу к знаниям. Тот путь, на который становлюсь я, может привести человечество к катастрофе. Но это мой путь – и мне предстоит идти этой тропой…» Ему недавно исполнилось двадцать три года.

 Забегая вперёд, скажем, что в своей общей теории относительности, Альберт Эйнштейн поправил свою ошибку, тем самым доказав существование эфира. Он признал это. Теория его изменила кардинально физику – как, об этом мы узнаем далее…

 Сияют звёзды над одиноким мостом в Швейцарии. Таким же одиноким, как и этот высокий человек, стоящий на нём. Тот самый человек, который обрекает себя на сомнения и мучения, бросается в объятия несчастьям и изгнанию, и всё ради науки. Одна, одна всепоглощающая страсть! Наука, наука, и уже ничего кроме неё. Куда он идёт? Куда ведёт его тропа жизни? Что его ждёт за поворотом? Он этого не знает. Он идёт по тропе вслепую. Но веря в себя. И эта вера подогревает его.

 Над рекой раздаётся громкий возглас высокого человека, обращённого к небу:

 - Так кто же я?!

 Но небо молчит. Ответит время…

 Эта встреча даром не прошла для Николаса. Вингерфельдт сразу приметил припозднившееся возвращение своего «неблагодарного приёмыша» и поспешил узнать, в чём тут собственно, собака зарыта. До конца открывать свою тайну серб не стал, ограничившись вполне общими фразами. Вингерфельдт слушал с удовольствием, а его хитрые глаза то и дело бегали по комнате. Он сложил пальцы в кулак и расплылся в улыбке, как Чеширский кот.

 - Поздравляю, дорогой друг! Ты встретил всемирную знаменитость! Такое не каждому удаётся в течение всей жизни, не то, что в студенческие годы. Конечно, этому башковитому парню явно что-то предназначается впереди, и это его теория только шаг к открытию, но тем не менее, каких-то успехов он уже добивается.

 - Так что же там с этой теорией относительности? Каковы её принципы? Что это вообще такое?

 - Терпение, друг, терпение. Не надо убегать вперёд паровоза. К тому же, я не договорил до конца первую часть своего монолога, представляешь? А ты уже вперёд лезешь и давай тараторить!

 Вингерфельдт облокотился на ручки стула и сложил руки под подбородком. Его глаза блистали какой-то таинственностью, ему нравилось держать в интриге своего собеседника. Дождавшись, пока Николас полностью переключит своё внимание на этого полноватого мужчину, король электричества кивнул головой и начал издалека, чем ещё больше подлил масла в огонь столь внимательному его слушателю:

 - Заметь, какой сегодня прекрасный солнечный день. Давненько я уже не замечал подобной красоты, совсем в потёмках своей лаборатории не вижу света…

 Он помолчал и о чём-то ещё грустно вздохнул, словно бы утерял что-то важное, но что именно, он ещё вспоминает.

 - В этот прекрасный тёплый солнечный день мы, по моей инициативе, ожидает очень, очень важных гостей! И знаешь, кто будет в их числе?

 - Не уж-то Альберт Эйнштейн? – недоверчиво прищурился Николас.

 - Правильно мыслишь, друг, - подмигнул правым глазом Вингерфельдт. – Этим вечером ты можешь узнать много нового. Главное, чтобы твоя несчастная башка, в которую я столько всего пихаю в течение столь долгого времени, выдержала сегодняшний мозговой штурм!

 - Уж ей не привыкать. Выдержит, - смущённо улыбнулся Николас.

 - А это значит только одно – пора готовиться к приёму наших высокочтимых гостей, не так ли?

 Сказано – сделано. В этот день больше никуда уходить не надо было, поэтому его всецело посвятили приготовлениям по поводу столь прекрасной встречи, причём главный виновник торжества – дядя Алекс, сам заражал всех своей никогда неиссякаемой энергией, и это здорово у него получалось! Вскоре к ним присоединились ещё одни знакомые Вингерфельдта, и все заодно решили привести гостевую комнату в порядок, потом жена одного из этих знакомых позаботилась о столе в этой комнате. Дело осталось за гостями.

 И гости поспешили не разочаровывать тех, кто их так ждал и вскоре явились. Здесь, в дверях этой небольшой квартирки, столпился весь цвет науки Швейцарии, и видно было, что скоро здесь станет пахнуть атмосферой новых открытий и деловых разговоров. Людей пришло много, что сначала даже Николас испугался, что может не хватить места для того, чтобы разместить всех тут. Однако, опасения были напрасные. Всё уже было продумано до него.

 В числе самых последних из гостей как раз и пришёл тот, кого ждал Николас. Эйнштейн рассеяно осмотрел новую квартирку, нахмурился, увидев, что здесь слишком много людей, затем посмотрел прямо и увидел знакомую высокую фигуру серба. Он долго смотрел на него, потом многозначительно кивнул ему и произнёс холодно одну-единственную фразу вслух:

 - А, это снова вы!

 Многое осталось без слов, и просто отразилось в его глазах, затем Эйнштейн прошествовал далее, к своему местоположению за столом, решив долго не стоять в дверных проёмах. Серб проводил его долгим взглядом, после чего тоже вошёл в комнату. Много противоречивых чувств смешивались в его голове, но он решил выкинуть их все, оставив лишь одну всепоглощающую страсть к науке, которой и должен был быть посвящен весь этот вечер.

 Вингерфельдт занял место в центре стола, как хозяин банкета. Эта встреча стала немного походить на салон, за тем лишь исключением, что эти люди презирали все эти изысканные манеры высшего света, а дяде Алексу даже нравилось показывать себя таким неприятным, колючим и наглым. Вот рядом с ним и сел Николас – давно уже прозванный знакомыми местным аристократом за многие из своих многочисленных привычек.

 - Ну что ж, предлагаю открыть эту нашу замечательную встречу!

 Он демонстративно постучал вилкой по тарелке, как судья после сказанной им фразы «встать, суд идёт!». Все взгляды устремились на него и сосредоточенного соседа по правую от него руку.

 - Пусть этот вечер будет полностью подарен науке, и я надеюсь, он пройдёт не зря!

 После этого тоста, все принялись с каким-то неистовством за еду, успевая одновременно разговаривать. Приятная атмосфера быстро воцарилась за этим маленьким столом. А Николас заметил, что один лишь Вингерфельдт пока ничего не ест, а скорее внимательно осматривает собравшихся за его столом. Его охота за слушателями не оказалась напрасной.

 - А вот вы, молодой человек, в синеньком пиджачке, вот вы скажите, кто вы и какой путь держите?

 Человек обернулся и благодарно взглянул на короля изобретателей. Видно было, что он польщён столь большим вниманием со стороны великого человека.

 - Я молодой электротехник, в Швейцарии лишь мимоходом. Я прибыл сюда всего лишь на несколько дней.

 - А, так вы приезжий! – усмехнулся Вингерфельдт. – и как вам здешняя обстановка?

 - Швейцария слишком велика, чтоб её можно было обойти в одну неделю, - любезно ответил он. – Но честно скажу, меня не покидает лишь одно впечатление: куда бы я не поехал, всюду попадаются люди из моей Родины, работающие по моей специальности!

 - Ну, - рассмеялся Вингерфельдт. – Все изобретатели в основном кучка эмигрантов!

 - Именно изобретателей, - уточнил собеседник. – Хорошо хоть, тут такое приятное общество! Не то что там, где я работаю. Мои знакомые и друзья то и дело тратят деньги по всяким там театрам. Мне кажется, стыдно тратить столько денег подобным образом.

 - И почему же? – встрял в разговор Николас.

 - Там платят больше, чем оно на самом деле всё стоят. Платят за показной шик. А в это время кто-то умирает с голоду в трущобах. Меня никогда не влекло к богатству, да и до сих пор не влечёт. А тем более нет у меня желания тратить деньги таким путём.