Любимая игрушка Зверя (СИ) - Ангелос Валерия

Это первый раз, когда я слышу от мамы ругательство. До этого она зажимала мне уши на таком слове. Хотя я все равно успел запомнить.

Тогда отец кричал. Громко. До жути просто. Ходил по гостиной нашего дома и орал в трубку. Отчитывал кого-то.

- Урод. Ублюдок! Вырежьте мне из него стейк. Размажьте эту гребаную скотину. Я хочу увидеть его кишки на асфальте.

Ругательные слова запоминались проще. Хотя я не все там понимал.

А теперь я вижу, как мама говорит это отцу. Моя мама, которая и голос никогда не повышала. Ее рука взмывает вверх. Зависает. Отец успевает перехватить запястье.

- Сдурела? – кривится он.

Отталкивает маму и уходит. Хлопает дверью. Он даже не видит, как она оседает на пол, как поджимает колени к груди и начинает рыдать.

Я не слышу ничего. Ни единого звука. Но я вижу, как дергается ее сгорбленная спина. Наконец, понимаю: мама плачет постоянно. Почти каждый день. Просто мне это не показывает. Никому не показывает. Молча давится слезами.

Я спускаюсь по лестнице. Подхожу к ней, обнимаю ее колени.

- Сынок, - шепчет она, поспешно вытирая раскрасневшиеся щеки. – Что ты здесь делаешь? Почему не спишь?

- Все хорошо, мама.

- Сынок…

- Все в порядке, - я пытаюсь улыбнуться, передать ей хоть немного того, что чувствую, когда улыбается она, и кажется в первый раз осознанно лгу: – Я давно знаю, ты не фея. - Сын…

- Ты гораздо лучше! – а вот это чистая правда.

Между родителями все совсем не просто. Папа не ценит маму. Папа делает что-то очень плохое. Мне пять лет. Но я не идиот.

Я думаю, все еще может наладиться, измениться в лучшую сторону. Я считаю, рано сдаваться. Родители любят друг друга.

Папа должен все исправить. Обязан.

А потом в нашем доме появляется Кот. Я едва могу выговорить его полное имя. Хотя никто и не называет его полным именем.

Ему десять лет. Значит, он старше меня в два раза. Чуть выше. Бледный. Очень худой. Ходит медленно, почти все время сидит в кресле или лежит на диване. Странноватый парень.

- Это Костя, - говорит мама. – Костик.

А мне слышится совсем другое.

Котя. Котик. Короче – Кот.

Мы не сразу становимся друзьями. Пока я наматываю круги вокруг, парень просто смотрит. Не двигается. Его мало интересуют игры. Он не проявляет активность.

Тормоз. Так бы его назвали в моей спортивной секции.

Позже я узнаю, что это сын маминой сестры, которою я никогда не видел. Теперь мальчик будет жить с нами. В школу ему нельзя. Слабое здоровье. Нужно постоянное наблюдение врачей.

Отец раздражен. При мне ничего не говорит, но по взгляду понятно, что Кот ему не нравится. Почему? Папе должно быть все равно. Он дома раз в неделю появляется.

Через время опять слышу то, чего не должен.

- Какого хрена пацан здесь делает? – цедит отец. – Я оплатил все те гребаные операции. Оплачу еще, если понадобится. Но почему я должен терпеть… это в своем доме?

- Он мой племянник, - тихо отвечает мама.

- Ну да, - хмыкает. – Сын сторчавшейся наркоманки.

- Не смей! – восклицает.

- А то, что? – скалится. – Давай, расскажи мне сказку про свою сестру. Про эту долбаную шлюху, которая всем подряд отсасывала за дозу. Неудивительно, что у ее проклятого сынка больное сердце. Она столько дерьма внутрь приняла. Жаль, раньше не сдохла…

- Хватит!

Мать бьет его по лицу. Залепляет такую пощечину, что даже мне больно. А потом повторяет это снова и снова.

- Она моя сестра! – кричит. – Моя сестра! Понял?!

Отец перехватывает ее руки, заводит за спину, прижимает маму к себе. Его лицо искажено злостью и чем-то еще, чем-то таким, чего я не понимаю.

- Тварь, - рявкает он. – Сука, убил бы…

- Ну так убей, - мама очень тяжело дышит. – Убей. Избавься от меня, освободи место для той своей чертовой девки. Давай. Давай же! Чего ты ждешь?

- Дура, - бросает он, качая головой. – Какая ты дура.

А потом, когда я замираю в ожидании чего-то действительно страшного, они вдруг начинают целоваться. При чем очень странно. Долго. Слюнявят друг другу губы. Не особо приятное зрелище. Думаю, я не должен на такое смотреть. Надо вернуться в комнату.

Оборачиваюсь и сталкиваюсь с Котом.

Ого. Он ходит так тихо. Совсем как индеец, книжки про которых прошли одобрение у моего отца.

- Я ему не нравлюсь, - вздыхает Кот.

- Ему никто не нравится, - отмахиваюсь. – Даже я.

- Ты его сын, - говорит. – Тебя он не выгонит.

- Так и тебя тоже, - отвечаю. – Мама не разрешит.

- Я не хочу, чтобы они ссорились… ну от того, что я тут.

- Они и без тебя ссорятся, - пожимаю плечами. – Кажется, им это даже нравится.

- Думаешь?

- Уверен, - говорю и прибавляю фразу, недавно услышанную от одного из наших охранников. – Не парься, Кот.

- Кот? – удивляется.

- Ну а тебя называть? Костя? Костик? Не по-мужски как-то. Надо серьезное имя придумать. Крутое. Твое долгое имя вряд ли запомнят. Лучше просто – Кот.

- Разве «Кот» это круто?

- Конечно, - хмыкаю. – Меня дворовой кот очень круто оцарапал, а потом пришлось колоть сорок уколов от бешенства. Хотя я так и не понял, почему кололи меня. Ведь в бешенстве был только мой отец.

- Больно?

- Уколы?

- Да.

- У меня больше уши болели от папиных криков.

- Смелый ты, Кит.

- Чего? – хмурюсь. – Как ты сказал?

- Кит, - назад отходит. – Тебе не нравится?

- А что это? Что за «Кит»?

- Никита, - улыбается. – Кит. Сокращение такое.

- Сокра… - запинаюсь. – Это ругательство?

- Нет, ты чего, - как будто пугается. – Разве никогда про китов не слышал? Мне кажется, это гораздо круче, чем когда просто «Никита» или «Ник».

- А что это такое? Ну этот «Кит»?

- Самый большой в мире зверь.

- Зверь?

- Очень сильный и опасный.

- Ладно, - соглашаюсь. – Пусть будет Кит.

Мы такие разные. По всему. Совсем не похожие друг на друга. Но становимся настоящими друзьями. Сами этого не замечаем. Просто так вдруг выходит. Просто получается. Не разлей вода. Кит и Кот. Кот и Кит. У нас теперь свои шутки. Свои игры. Свои приколы. И даже возраст не помеха. Мы отлично находим общие интересы.

Мама рада. Отец не очень. Его только работа радует. Я всегда разочаровываю. Показываю плохие результаты в спортивной секции. Не то, чтобы у меня были трудности с бегом или плаванием, с прыжками или подтягиваниями. Просто скучно очень. Меня увлекают истории. Приключения. Я уже научился читать и каждую свободную минуту уделяю этому. Хорошо Коту. Он может целый день книжки листать. А я так – когда получится. Сперва одна секция, потом другая. Ещё отец нанял тренера. Заставляет меня осваивать единоборства. День за днем одно и то же. Тошнит. Я бы лучше пересказывал Коту, что прочёл, и слушал про его открытия. Но мой папа уверен, всякие там детские истории – пустая трата времени. Для серьезных вещей я мелкий. Значит, надо заниматься физическими упражнениями.

- Ненавижу спорт, - признаюсь Коту. – Такая фигня.

- Почему? Тебе трудно?

- Нудно, - кривлюсь. – Блевать хочется.

- Да ну, - улыбается. – Чего ты?

- Одно и то же. Каждый день. Скукота. Я люблю бегать, когда настрой есть. Подраться могу. Но эти одинаковые тренировки полная хрень. График. План. Это все мне сразу сбивает. Отец бесится. Всем недоволен. Типа я не стараюсь. Ленюсь. Ну да. Чего там стараться? Захочу – быстрее всех пробегу. Подтянусь хоть сто раз. Зачем только это надо? - Эх, я бы все отдал, чтобы как ты бегать, - протягивает мечтательно. – Кит. Ты правда не понимаешь, как это круто? Быть свободным. Бежать и бежать. Или плавать. Знаешь, я за всю жизнь ни разу не плавал. И бег... бег мне только по ночам снится. Во сне я многое могу. Почти все. Прыгаю по веткам, на лианах подтягиваюсь. Я там как ветер. Я даже... я иногда летаю.

- Класс, - присвистываю. – Мне такое никогда не снится.

- Так ты это в реальности можешь, - заявляет с восторгом.

- Летать? – смеюсь. – Вряд ли.