Между людьми и кначетами - Шана Огней
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Силь, что с тобой?
Голос Верло с трудом достиг моего сознания. Конечно же, парень не верил, что вид трупа мог вызвать такую реакцию – ведь раньше никогда не вызывал. Что ему ответить?! В голове замелькали мысли, перебивая друг друга, закружились в вихре, окончательно сбивающем с толку… И что-то неуловимо изменилось. Вроде все то же самое, но что-то не так, как всегда. Что?..
Мои руки поднялись в воздух, покрутились, будто я хотел понять, сон это или сон. Но… Я не двигал руками. Я не… Мое тело повертело головой, оглядываясь. Я не поворачивал голову. О нет. Боги. Как это возможно? Я обладаю повышенным сопротивлением магии кначетов. Как Даци мог захватить контроль? Конечно… Он создал обстановку, которая выбила меня из колеи. В эмоциональном вихре я стал уязвим… Твою мать…
Взгляд остановился на Верло, который все еще ждал ответа, беспокойно хмурясь.
– Мне плохо…
Мой голос звучит как чужой. Его интонации другие. Не мои. Я так никогда не разговариваю. И мой голос никогда не звучал настолько жалко! Ведьмин кот! Так и представляю, как Даци сейчас где-то затаился, стонет от удовольствия, впитывая мои чувства, мою панику, мое отчаяние…
Тело коснулось браслета, ощупало со всех сторон. Ему нужно оружие. Он хочет убить моих товарищей! Мать! Мать! Мать! Не позволю! Ни за что!
А напарник тем временем встал, опустился рядом на корточки, оглядывая меня, пытаясь найти признаки каких-то неполадок:
– Что случилось?
– Я… Мне… – «Мои» пальцы хватают парня за локти, опускаются вниз, к застежке браслета… Верло ничего не замечает, полностью сосредоточившись на моем состоянии. Он не ждет от меня подлости… Будто Альен раньше не проделывал с ним то же самое!
К счастью, к Даци не перешли мои навыки, и он не знает, как достать мое оружие. К сожалению, все кначеты – маги. Их опыта достаточно, чтобы вызывать хоть что-то из арсенала элиторов. Самую простую уничтожающую энергию – и этого хватит, чтобы убить товарища.
От осознания страх пробил каждую клетку моего тела, сжался холодным комочком под сердцем… Нет! Никогда! Ни за что! Не позволю!
– Убирайся!
Щелчок – браслет падает на пол платформы.
– Из моей!
Вдох – вокруг «моих» пальцев зажигается пламя.
– Головы!
Рывком, одним импульсом на грани напряжения я вышвырнул Даци из сознания, вскочил.
– Командир, он здесь! – Закрыть глаза, послать импульс во все стороны… – Там, на крыше!
Я показал рукой, одновременно с этим уже и физически заметив прозрачную фигуру, почти сливающуюся со снегом на фоне. Миг – и Кэллит уже вдавил рычаг. От рывка я покачнулся, упал в крепкие руки Верло, одновременно чувствуя, как вулканом в голове просыпается боль – нечеловеческое усилие не далось мне даром. Браслет напарника покатился к концу платформы, но его ловко перехватил Мэллот (ух ты, круто двигается для его возраста!). Меня усадили в кресло, и я завертел головой под полный беспокойства голос:
– Силь! Силь, ты как?!
Нашел взглядом клоу. Он бежал прочь по краю крыши. Вряд ли сражение входило в его в планы… Я прохрипел – почему-то и говорить тоже было трудно:
– Я в норме. Надо догнать. Не дать ему убить кого-то еще.
Зачем я это сказал?.. Это ведь очевидно, да?.. Почему так трудно думать?
– Да, конечно! Мы догоним. Обязательно.
Верло сжал мое плечо, поддерживая. Ха… Он ведь понял, что произошло. Не мог не понять. Я чуть не убил его. Как он может так легко отделять действия, совершаемые моим телом под моим контролем, от действий, совершенных моим телом под чужим контролем?..
Возникший в голове восторженный голос Даци перебил мысли:
«Ух ты! Ты и так можешь! Это невероятно! Сопротивляться, когда у меня полный контроль! Ты потрясающий, Сильлечойн!»
Снова затошнило, я закрыл глаза и сцепил зубы. Любить меня и восхищаться мной до конца, даже если я его убью… Это бы льстило. Но тот, кто меня любит и восхищается мной, – чудовище.
Зачем я позволил его любви помешать мне мыслить разумно?.. Почему я позволил своим теплым чувствам к кначетам допустить убийства?.. Как я мог?..
Видимо, убедившись, что со мной более-менее все хорошо, напарник обратился к Мэллоту, забирая браслет и надевая:
– Это клоу! Как мы остановимся, слезайте с платформы и бегите прочь, иначе он может захватить контроль над вашим телом!
Платформа разогналась, неслась по улицам, лавируя между прохожими, чудом входя в повороты и никого не сбивая, только обдавая снежными облаками. Верло, вцепившись в перила намертво, во весь голос кричал:
– С дороги! С дороги!
Люди отпрыгивали в стороны, вслед неслись ругательства. Хорошо, что они не замечали кначета, несущегося над головами, – от паники могли бы и под платформу прыгнуть.
Даци остановился, обернулся. Наверное, понял, что оторваться не удастся. А на быстрый бег так или иначе тратились силы – даже лишняя единица энергии может оказаться решающей. Платформа затормозила, и Верло крикнул:
– Прочь! Всем прочь!
Люди подчинились не раздумывая – им было достаточно нашей формы, чтобы понимать, что есть какая-то опасность – скрылись в переулках, убежали вдаль по улице, в домах задвинули шторы или захлопнули ставни. Мы остались с врагом наедине.
Почувствовав огонек опасности, я пригнулся, и меч Мэллота просвистел над головой. Рядом скользнула тень, и полицейский резко обмяк, мешком опустился на сиденье. Ух… Все время удивляюсь, насколько же Крой быстрый. Хорошо, что не мне приходится с ним сражаться.
А Даци тем временем все так же стоял на козырьке третьего этажа и разглядывал нас. Обвел взглядом улицу и не нашел никого, чьим телом можно было бы воспользоваться. Фигуры вдалеке были вне досягаемости магического захвата.
В клоу полетело ядро, и тот взмахнул руками – нам пришлось бросаться врассыпную, перепрыгивать через перила, уворачиваясь от лезвий ветра. Перекатившись по снегу – от чего голова разорвалась новым взрывом боли, – я вскочил, тут же нашел взглядом кначета – он летел к Верло, сжимая прозрачное копье… И тут же размазался о выставленный щит, рассыпался на большое облако, погрузившее все вокруг в голубые блестки. Ух, теперь ждать, пока материализуется.
Достав меч, я нервно сжал его. Хорошо, что я в перчатках, а то руки бы скользили от пота. Кэллит в паре метров стоял прямой и недвижимый, будто статуя. Пальцы сжимают
