Последнее дело Друри Лейна. Я больше не коп. Клуб оставшихся. Убийство миллионера - Эллери Куин

Эллери с Никки переглянулись, и девушка, содрогнувшись, теснее прижалась к нему.

— Мистер Эллери Квин, — довольно громко объявил дворецкий, — с сиделкой.

— Да-да… — Голос за дверью зазвучал иначе, с нетерпением. — Минуточку, сейчас открою.

Из-за двери послышался грохот передвигаемой мебели, скрип, лязг болта. Створка медленно приоткрылась, явив сморщенного человечка, сидевшего в большой инвалидной коляске. На нем был роскошный фланелевый халат, ноги обернуты шерстяным одеялом. Эллери первым делом заметил неустанно жующие челюсти. «Жвачка», — подумал он, вспоминая липкое письмо, полученное нынче утром.

Лицо длинное, иссохшее, землистое, изувеченное долгой болезнью. Сухая кожа на непрерывно двигавшихся скулах натягивалась и опадала в ритме скачущей секундной стрелки.

Питер Джордан секунду подозрительно смотрел на Эллери с Никки. Однако в его взгляде быстро вспыхнуло дружелюбие, он приглашающе махнул рукой:

— Проходите, проходите! Значит, это та самая сиделка, о которой вы рассказывали? — Эллери не успел ответить, потому что Джордан бешено заорал на дворецкого, стоявшего в дверях: — Ну, Уинтерс, чего вы тут торчите? Я вам тысячу раз говорил, что не потерплю соглядатаев! Убирайтесь!

— Прошу прошения, сэр. — Дворецкий поспешно попятился, поклонился, закрыл дверь. — Прошу прошения…

Эллери заметил вспыхнувшую в его глазах искру, на губах намек на улыбку. Как только Уинтерс вышел, Джордан лихорадочно прошептал:

— Заприте дверь, мистер Квин! Заприте!

Тот выполнил просьбу, пожав плечами, думая, что старик совсем чокнулся, живя у себя в комнате за запертыми дверями.

— Это моя помощница мисс Портер. В чем проблема, мистер Джордан?

Он поманил их поближе.

— Я слышал, мистер Квин, что вы лучший частный детектив в Нью-Йорке. — Челюсти работали в полную силу. — Можете сразу же взяться за дело?

— В зависимости от обстоятельств.

— От гонорара? — Джордан стукнул кулаком по ручке инвалидной коляски. — Деньги не имеют значения!

— Нет, я говорю не о деньгах. Что это за дело?

Мужчина сощурился, склонил набок голову, повернул сначала направо, а потом налево, на мгновение перестав жевать. Открыл рот и вымолвил:

— Убийство!

Думая, что ослышался, Эллери извинился:

— Простите, не понял?

— Меня хотят убить.

Серьезность миллионера не вызывала сомнений. Несмотря на сомнительное выражение на лице Никки, Эллери видел что-то до жути реальное в его опасениях.

— Вас хотят убить, мистер Джордан? Кто?

Дрожавшее тело напряглось, застыло.

— Иностранец… певец… Кассини. Не один месяц планирует убийство.

— Обратите внимание, мисс Портер, — попросил Эллери.

— Обязательно, сэр.

— Хорошо, мистер Джордан. Дальше.

— Он тут постоянно толчется, притворяется, будто дает моей сестре Маргарет уроки пения!

Никки бросила на своего работодателя взгляд, означавший «что я вам говорила». Между тем Джордан продолжал рассказывать:

— Поэтому я вынужден запираться в собственной комнате. Поверьте, превратился в настоящего заключенного. Никуда не могу уехать в проклятой инвалидной коляске! — Он звучно шлепнул по ручке ладонью. — Кассини прослушивает мои разговоры по телефону, вскрывает почту, подкупает слуг! Дошло до того, что я боюсь прикоснуться к еде…

Эллери вытащил из портсигара сигарету и закурил.

— Он реально покушался на вашу жизнь?

— Пока нет. Умный, надо правду сказать. — Глаза Джордана лукаво сверкнули. — Только я тоже умный.

— Зачем ему вас убивать? Что он от этого выиграет?

— Женится на Маргарет, приберет к рукам мои деньги.

— Понятно, — пробормотал Эллери. — Мисс Джордан ваша единственная наследница?

— Да. — Мужчина потер руки, закрыл один глаз, а другим покосился на собеседника. — Но я внушаю Кассини сомнения. Заставляю призадуматься по-настоящему.

— Каким образом?

Джордан захихикал. На миг показалось, будто он избавился от всех своих страхов и вновь превратился в могущественного воротилу с Уолл-стрит, забрасывающего крючок с наживкой для очередной рыбки.

— Объясню: переписываю завещание! Да, сэр. То оставляю все Маргарет, то не даю ей ни цента, передавая капитал и недвижимость благотворительным фондам.

Эллери заморгал. Никки склонилась над блокнотом, делая заметки и пряча неудержимую улыбку. Поистине чересчур фантастично.

— Поняли? — возбужденно улыбнулся Джордан. — Держу Кассини на крючке. Он не осмеливается сделать решительный шаг. Допустим, убьет меня сегодня. Только точно не знает, кому достанется мой капитал в таком случае, Маргарет или благотворительным фондам… — Он вдруг развернул кресло, покатился к телефону, бросив через плечо: — Кстати, вспомнил, надо позвонить моему поверенному Торндайку.

Пока он набирал номер, Эллери потянулся к Никки, шепнув:

— Довольны? Вот это настоящее дело!

— Дело настоящего психопата! — Она раздраженно захлопнула блокнот. — У меня от него мурашки по коже бегут. И все время жует, как старая корова…

— Жевательная резинка, — слегка рассмеялся Эллери, — единственная рациональная вещь. Он только и делает, что жует. Помните сплошь липкое письмо?

— Еще бы!

Эллери приложил к губам палец:

— Тише. Мне хочется услышать телефонный разговор.

— Алло! Ал-ло… — громко и раздельно говорил Джордан. — Соедините меня с Торндайком. Что? А где он, черт возьми? В итальянском посольстве? Зачем? Насчет Кассини… Ах да. — Он несколько сбавил тон. — Я совсем позабыл о своей просьбе… Тем не менее хочу его видеть. Телеграфируйте, позвоните, свяжитесь с ним как-нибудь, но чтобы вечером Торндайк был у меня. Ровно в девять! — Он бросил трубку и снова развернулся к Эллери с Никки.

— При чем тут итальянское посольство, мистер Джордан? — полюбопытствовал Эллери.

— Кассини иностранец. Находится в Штатах по продленной визе. Я хочу в официальном порядке отправить его обратно в Италию, — объяснил он и брызнул слюной. — Я ему покажу!

— Кажется, вы разработали исчерпывающую систему защиты от этого человека. Зачем я вам нужен?

Опухшее землистое лицо дрогнуло в спазме страха.

— А вдруг план депортации через посольство провалится? Слушайте, Квин. — Джордан с заговорщицким видом склонился в кресле. — Вы должны мне помочь. Получить доказательства, что он меня хочет убить. Добудьте их, и не пожалеете.

Он устало откинулся на спинку и закрыл глаза.

— Неужели вы серьезно относитесь к этой белиберде? — шепнула Никки на ухо Эллери. — Ему нужен не детектив, а психиатр. Пошли отсюда!

Джордан подозрительно взглянул на них:

— О чем это вы шепчетесь?

— Да так, ни о чем, — успокоил его Эллери. — Мистер Джордан, я решил не браться за ваше дело.

Миллионер стиснул ручки кресла. Не дав ему времени на ответ, Эллери объяснил:

— Извините, оно меня не привлекает.

— Вы мне не верите?

— Я этого не сказал, мистер Джордан. Просто…

Эллери вдруг умолк, не сводя глаз с дверей в дальней стене комнаты. Склонил набок голову, слегка раздул ноздри.

Джордан погрузился глубже в кресло, с опаской наблюдая за ним.

— В чем дело, Квин?! — воскликнул он.

Эллери перевел взгляд на трясущуюся фигуру.

— Куда ведет та дверь? — тихо спросил он, указывая на противоположную стену.

— Та? — Джордан ткнул пальцем через плечо. — В комнату моего друга Айры Скотта. А что?

— Она запирается?

— Разумеется, нет. Единственная дверь, которая не запирается.

— Вот как… — медленно и задумчиво пробормотал Эллери.

Джордан, угадав его мысли, решительно затряс головой:

— Слушайте, вы ошибаетесь. Айра — мой единственный друг на всем белом свете. Ему даже в голову не пришло бы меня убивать…

— Мистер Джордан, я передумал. Все-таки возьмусь за вашу проблему.

Никки разинула рот, потом резко захлопнула, просверлив мистера Квина взглядом, который тот предпочел виновато проигнорировать. Миллионер, просияв, воскликнул почти радостным тоном:

— Прекрасно, прекрасно! Теперь насчет вознаграждения. — Он поспешно полез в карман халата за чековой книжкой. — Скажем, две тысячи?

Эллери постучал по крышке портсигара сигаретой особого сорта и проворковал, выгнув бровь:

— Скажем, пять тысяч. Ваша жизнь стоит дорого, мистер Джордан.

Собеседник проницательно посмотрел на него, хмыкнув:

— Своего не упустите! Ладно, пять тысяч. — И принялся заполнять чек, по-прежнему посмеиваясь.

Никки придвинулась к Эллери.

— С удовольствием бы вам отвесила добрый пинок, мистер Квин. — прошептала она.

Если у нее и были смертоносные намерения, ее остановил тройной стук в дверь в дальнем конце комнаты.