Дорога на райский остров - Виктория Холт

Фелисити лежала на спине, уставившись в потолок. Подойдя ближе, я увидела на ее глазах слезы.

— Фелисити! — испуганно воскликнула я. — Что случилось?

— Он приходил… он пришел ночью… вернулся… он был здесь… как в той ужасной комнате.

— Тебе просто приснился сон, — заявила я. — Это был просто сон. Ты на Карибе. Вчера ведь тебе здесь понравилось. Прямо под нами — гавань. Там так интересно.

Фелисити трясло:

— Мне никогда от него не уйти, — прошептала она.

— Послушай, Фелисити, он же мертв. Он больше не может тебя тронуть. Все кончено. Мы все начинаем заново.

Она покачала головой, зубы ее застучали, в глазах была пустота. Я поняла, что Фелисити меня не слышит. Я пришла в ужас и замешательство, я просто не знала, что делать.

Моей первой мыслью было, что у Фелисити был кошмар, который, невзирая на неприятный осадок, рассеется при свете дня. Однако здесь было что-то не то. Она просто лежала, совсем обмякшая, и когда я с ней заговаривала, не реагировала.

Я забеспокоилась все больше. Теперь я понимала, что слишком все упрощала, считая, что достаточно лишь увезти Фелисити из того ужасного места, и она все забудет. Она прошла через тяжелые испытания, закончившиеся насильственной смертью ее мужа. Нельзя ждать от Фелисити, что она оправится, стоит лишь увезти ее из тех мест, где она столько пережила.

Я тут же вспомнила о Милтоне. Мне необходима была помощь, и именно он может помочь.

Я спустилась вниз поговорить с квартеронкой в приемной.

— Моя подруга заболела. Я очень беспокоюсь за нее. Нельзя ли сообщить мистеру Хеммингу?

— Ну, конечно же. Я немедленно кого-нибудь пошлю к нему.

Она вызвала одного из мужчин и тут же отправила к Милтону.

— Бедная леди совсем плоха, — сказала квартеронка. — Похоже, не очень она крепкая.

— Да, — согласилась я. — И ей пришлось пережить тяжелые времена.

— Доктор ее скоро вылечит.

Темные глаза с любопытством смотрели на меня. Я полагала, что отчасти я стала предметом особого любопытства из-за интереса, проявленного ко мне Милтоном Хеммингом. Более того, если здесь уже слышали о смерти Грэнвилла, им должно быть известно, что Фелисити — его вдова. Стало быть, то, что ее здоровье подорвано, не должно никого удивлять.

Я вернулась к Фелисити. Она по-прежнему лежала, уставившись в никуда.

Я села рядом с кроватью и взяла ее за руку:

— Все хорошо, Фелисити. Я здесь и позабочусь о тебе.

Фелисити не отозвалась, но пожатие ее руки сказало мне, что она приободрилась. Вскоре приехал Милтон.

Он явился прямо ко мне в комнату. Я услышала шага и вышла его встретить.

— Все дело в Фелисити, — сообщила я. — Она ведет себя очень странно. Похоже, она в полусознании… у нее была тяжелая ночь… сны, кошмары… Но дело не только в этом.

— Может, мне зайти к ней? — предложил Милтон. Когда он вошел в комнату Фелисити, та испуганно подняла глаза.

Я поспешно произнесла:

— Все в порядке. Это мистер Хемминг. Он пришел помочь.

Фелисити стиснула зубы:

— Он не умер… — прошептала она. — Он здесь. Я бросила взгляд на Милтона.

— Пошлю за доктором Нортоном, — сказал он. — Я хорошо его знаю. И все объясню.

— О, благодарю вас.

— Она страдает от запоздалого шока, — сообщил Милтон. — Ведь ей пришлось пройти через страшное испытание. И теперь начинает сказываться его эффект.

— Мне казалось, она так быстро оправляется.

— Она уехала из Австралии, приплыла сюда… возможно, то, что ей пришлось приложить к этому усилия, и задержало реакцию. А теперь она приехала сюда, где все спокойно, и начинает сказываться накопившееся напряжение. Мне кажется, что ей требуется отдых и осторожное обращение. Нортон — хороший парень. Он живет здесь уже несколько лет. Приехал приобретать опыт пять лет назад — и остался. Он сделает для нее все, что возможно.

— Я очень за нее беспокоюсь.

Милтон положил мне руку на плечо. — Я же здесь. Вы знаете, что можете доверить мне заботу о себе… о вас обеих.

Я отвернулась. Я была слишком тронута, чтобы говорить. И отчаянно волновалась за Фелисити.

Прибыл врач и обследовал девушку. Дал ей какое-то снотворное. Милтон, я и врач спустились вниз и уселись за столик рядом с отелем поговорить, — Она в очень нервозном состоянии. Надо соблюдать осторожность. Она прошла через страшное испытание, — говорил доктор Нортон.

— Да, — отозвалась я. — Ее муж погиб насильственной смертью, и она при этом присутствовала.

— Дело Грэнвилла, — пояснил Милтон.

— О, понятно. Это многое объясняет. Бедная леди, похоже, у нее предрасположенность к нервозности. Наверное, в дополнение к шоку здесь еще и большое горе.

— Это был несчастливый брак, — заметила я. — Миссис Грэнвилл не могла привыкнуть к тому образу жизни, какой ее ждал здесь. Она ведь всегда тихо жила в Англии и не представляла, как живут здесь.

— Понимаю. Мы восстановим ее здоровье, но на это потребуется время. Несколько дней я буду давать ей успокоительное. А потом надо будет следить, чтобы она не очень перевозбуждалась. Ваша комната находится рядом с ее. Это хорошо. Мне кажется, она будет очень во многом от вас зависеть.

— Я буду рядом, когда бы ей не потребовалось.

— Покой и отдых… и тогда она поправится.

— Спасибо, — поблагодарила я.

— Я дал ей лекарство, чтобы она успокоилась. Сейчас она будет спать. Я немедленно пришлю в отель пилюли и зайду завтра посмотреть, как она. По-моему, вы сами поймете, что больше всего е нужен отдых. Отдых восстановит ее душевное равновесие. Вам надо будет взять на себя лекарство, которое я пришлю. Одну пилюлю каждый вечер перед сном. Две могут быть вредны для здоровья, а больше — оказаться роковой дозой. Так что вам придется следить за этим. Позаботьтесь, чтобы она не имела к ним доступа. В настоящий момент, похоже, ваша подруга утратила интерес к чему бы то ни было. Дайте ей на ночь пилюлю, и это обеспечит ей хороший сон.

Когда врач уехал, я поднялась к Фелисити. Она лежала неподвижно, с закрытыми глазами, и я оставила ее и снова спустилась вниз. Милтон был еще там.

— Ну, как? — поинтересовался он.

— Ока успокоилась. Но я ужасно боюсь за нее. У нее был такой дикий вид.

— Мне показалось, что она может окончательно сорваться. Но не волнуйтесь. Нортон знает, что делает. Нам повезло, что он на острове. Он все ведет разговоры об отъезде домой, а мы постоянно уговариваем его остаться. Он делает здесь превосходную работу. Даже туземцы считают его особым доктором, обладающим очень большой силой.

— Спасибо, что приехали.

— Дорогая Эннэлис, я всегда к вашим услугам.

Я улыбнулась ему. Он казался другим человеком — мягким, почти нежным. Я стала теплее относиться к нему — это было не то возбуждение, которое я испытывала в некоторых случаях, но что-то более глубокое.