Смертельные игры Пустоши. Стражница - Натали Палей
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Дворец императора Ровении Еля нашла быстро. Объятый магическим тёмным пламенем, которое окружало его сплошной высокой стеной, уходящей далеко в небо, он издалека сиял как тёмный алмаз.
Магическую стену преодолеть никто не мог, — перед преградой по всему периметру дворцового комплекса столпились военные маги и полицейские.
Что-то в душе Ели, чуждое ей самой, радостно встрепенулось и замерло в предвкушении…
Тёмная магия.
Сильная.
Редкая.
Запрещённая в Ровении.
Страшно ли ей стало?
Еля не думала об этом.
Просто влетела на полной скорости в мерцающую стену, прошив в той дыру, опаляя крылья, зная, что не может терять ни секунды, интуитивно веря, что сможет сделать это, ведь в ней часть Её — древнейшего тёмного создания.
Когда прорвалась сквозь стену, на фурию с разных сторон обрушились резкие звуки — крики, стоны, звуки сражения…
Боль от обожжённых крыльев Еления даже не заметила.
Поняла — нападение на дворец. Покушение на императора и его семью.
К нему привело сердце, которое тянуло в одном единственном направлении. И Еля летела, полностью отдавшись невероятному чувству, которое руководило ею.
Мая нашла в тронном зале. Жнец душ и его Тени окружили молодую бледную простоволосую женщину, державшую на руках испуганного маленького темноволосого мальчика, и отбивались от нескольких десятков лысоголовых.
«Эннийцы! — мелькнула злая мысль. — Да сколько можно?!..»
Разъярённая фурия с острыми необычными крыльями налетела на эннийцев внезапно, сверху, застав тех врасплох. В одной когтистой крепкой руке появился хлыст, тот самый с острыми шипами, который мгновенно обвивался вокруг крепких шей лысоголовых, безжалостно отделяя головы от туловищ. Иногда хлыст сменялся кинжалами, которые всегда попадали в цель.
Фурия налетала остервенело, не давая жертвам шанса увернуться, казалось, она находилась сразу в нескольких местах…
Защитники императрицы и маленького наследника воспряли духом. Коса жнеца и хлыст фурии снова и снова находили новых жертв. Тени сплошной стеной окружили императрицу и мальчика, не подпуская к ним убийц, жертвуя собой, плотно смыкая круг.
Откуда взялся тот маг?..
Его точно не было в зале, когда появилась фурия.
Или он находился под действием артефакта по отвлечению внимания?
Всё длилось доли секунды.
Вот маг поднимает руки, его зрачки сливаются с радужкой, а затем и с белком глаза и светятся мрачным тёмный огнём, тонкие губы уверенно шепчут древние заклинания, а с крючковатых худых пальцев срывается что-то невероятное.
Смертельно-опасное.
Тёмное.
Древнее.
Магический вихрь из тёмной магии сметает всё на своём пути и несётся на Теней, окружающих женщину и ребёнка.
Жнец его замечает, бледнеет, делает резкое быстрое движение и успевает заслонить собой императрицу и наследника от смертельного удара.
Еления тоже видит тёмный вихрь и понимает — вот то, что вызывало чувство надвигающейся беды, вот то, что должно убить Майстрима Данери — того, кого любила всем сердцем.
Смазанное движение и… тёмный магический вихрь ударяется о грудь неожиданной спасительницы, которая будто врастает крепкими длинными ногами в пол тронного зала, закрывая собой императора и его семью.
Лицо с резкими чертами становится мертвенно бледным, пока тело фурии словно губка, выгнувшись дугой, впитывает в себя тёмную магию. Елении еле хватает сил вскинуть руку, сжимающую короткое копьё с острым зазубренным наконечником и сделать резкое движение в сторону потрясённого тёмного мага.
От молниеносного удара в сердце тот не смог увернуться.
Эннийский маг смотрит в жёсткое лицо фурии, прожигая взглядом, полным ненависти, разочарования и изумления…
Когда маг упал, Еля осмотрелась и поняла, что живых эннийцев не осталось. Чувствуя слабость и опустошение, она медленно обернулась и натолкнулась на пристальный взгляд красных глаз Жнеца душ, замершего в полуметре от неё.
— Ты снова рисковала собой, — сипло прошептал тот.
— Узнал меня? — прищурилась фурия.
— Как я мог тебя не узнать?
— Я изменилась.
— Еля… — голос Жнеца сорвался, он сделал движение навстречу фурии.
— Прощайте, ваше величество, — гортанным голосом ответила та и резко взлетела вверх, взмахнув тёмными обожжёнными крыльями. — И будьте впредь осторожны.
На миг Еля зависла над группой внизу. Императору и его семье больше ничего не угрожало. Чувство тревоги прошло, а сердце теперь застыло в груди холодным тяжёлым камнем.
Еления почувствовала на себе взгляд и взглянула на молодую женщину с тёмными длинными волосами. Та запрокинула голову и смотрела на неё яркими синими глазами. Ребёнок обнимал мать за шею и тоже смотрел на Елю — восхищённо и благодарно.
От детского взгляда сердце фурии дрогнуло, ледяная корка треснула, сразу стало легче дышать. Мальчик был красив и мил, но совершенно не похож на Мая.
— Вы спасли нас. Спасибо, — проговорила женщина приятным грудным голосом.
Ничего не ответив, больше не посмотрев на замершего истуканом Майстрима, фурия вылетела из тронного зала, внимательно осматривая территорию дворца. Трупы эннийцев и ровенцев встречались ей на протяжении всего пути.
На яростный крик Мая, который, казалось, проник в каждую комнату дворца: «Еля!!!», фурия не обратила внимание.
Прошлое должно остаться в прошлом. Пусть это сейчас и невероятно тяжело.
Еля стремительно вылетела из дворца и обнаружила, что магической стены больше не было, военные маги и полицейские рассредоточивались по территории.
Можно улетать.
Она успела.
Посмотрела в его глаза.
Увидела его семью.
Радостно и очень больно. Но Майстрим жив, его жена и ребёнок — тоже. И это сейчас самое главное.
Домой в Землю Фурий Еля не долетела, потеряв сознание в полёте над столицей Ровении.
Майстрим Данери не поверил глазам, когда та, кого он ждал вот уже десять лет, холодно и отчуждённо попрощалась с ним, как с совершенно чужим человеком, отвернулась, взлетела вверх и вылетела из тронного зала.
На миг от шока императора словно парализовало. Он хотел броситься вслед за Еленией и не мог.
Что это сейчас было?
Тёмная магия свела с ума его любимую женщину
Или Еля ему… показалась? Слишком часто он представлял её себе, в том числе и как фурией она влетает во дворец, возвращается в его жизнь, ведь он помнил о начавшейся с ней трансформации, часто гадал, завершилась ли она, как там его нежная девочка…
Но… это же Еления спасла сейчас и его, и Эмию с ребёнком? Еления расправилась с эннийцами и убила тёмного мага, впитав в себя, как губка, тёмную магию?
Если бы не она…
Значит, она ему не почудилась?
— Не
