Бешенство небес - Лев Жаков

Разогнавшийся Эрланга чуть не врезался лбом в бревно, но Тео успел свеситься и схватить его за волосы. Тем временем Молчун, неловко дергая ногами, то и дело проваливаясь, старался встать.

– Он к нам летит! – крикнула Арлея.

Остров, начавший было преследовать моряков, которые уже скрылись из виду за гребнем, теперь разворачивался. Из-за края амфитеатра показалось еще несколько, все летели в одну сторону, к исполину.

– Они разбили тхайцев и возвращаются, – сказал Тео. – Эй, что это там?

На боку громады что-то сдвинулось, поползло вбок...

– Он что, собирается... – начал Тео, но не договорил.

Два щита обшивки разошлись, из темного отверстия между ними выстрелила струя дыма. Раздалось быстро нарастающее шипение.

– Берегись! – заорал Смолик, хватая Арлею за плечи и опрокидывая ее с бревна на только-только успевшего подняться Эрлангу.

Все они плюхнулись в грязь, вцепившись друг в друга, и тут же пущенный с большого острова снаряд обрушился на склон в пяти десятках шагов выше бревна, издав глухой низкий звук, от которого, казалось, весь мир просел на пол-локтя. Поблескивающая черно-коричневая поверхность взметнулась, будто простыня, которую вытряхивает хозяйка. Большой участок склона вместе с людьми заскользил вниз, клокоча, выпячивая огромные, как головы великанов, пузыри, взметая жирные темные фонтаны. Из острова стали бить молнии: узкие зигзаги пропарывали воздух, вонзаясь в грязь то слева, то справа от людей, вздымая к небу черные потоки. Визжа, захлебываясь вонючей холодной жижей, Арлея одной рукой вцепилась в ремень Смолика, а второй – в его косу; Молчун обхватил девушку за поясницу, ну а Эрланга длинными сильными руками обнял их всех.

Потом они провалились. Исполин, возвышающийся из середины амфитеатра, был уже над ними, когда грязь бурным потоком устремилась в широкую трещину.

Арлея попыталась встать, съезжая, зацепилась за что-то ногами – оно шевельнулось и приподнялось, – сделала шаг и наконец, достигнув твердой поверхности, упала на колени. Языком она вытолкнула набившуюся в рот грязь, плюясь и чихая, пальцами очистила уши, несколько раз провела рукавом по лицу. Грязепад уже закончился, в обширную прореху над головой лился дневной свет. Девушка очутилась на дне большой выемки, земляного мешка, из которого было два выхода: вверх и вниз – туда вел узкий наклонный ход, озаренный зеленоватым блеклым свечением.

Позади зашуршало. Из грязевого холма выбирались Тео с Фавн Сивом, а следом, будто медведь из берлоги, выползал Эрланга. Смолик что-то бормотал, глаза его на черном лице блистали, коса содрогалась, разбрызгивая мягкие комки. Арлея посмотрела вверх: теперь на фоне неба громада острова была хорошо видна, хотя верхняя ее часть терялась в небесной дымке.

Злобно ругаясь, Смолик прошел мимо и заглянул в туннель. На плечо девушки легла рука, она оглянулась. Фавн Сив с улыбкой кивнул ей и показал в проход.

– Что? – спросила она. – Нам туда? Эрланга, ты как?

– Здоров! – рявкнул тот, широкими ладонями, как скребками, проводя по груди и плечам, счищая с них грязь.

– А! – донесся до них голос Тео. – Ведь я уже видел это! Только тогда там не было... Гляди, Арлея!

Не обратив внимания на то, что он обратился к ней по имени, девушка направилась к Смолику, который тем временем продолжал:

– Понял, почему этот остров-мир застыл в таком положении. У него на носу здоровенный таран, вроде узкого конуса. Он вонзился в землю, глубоко. Потому-то... И таран этот полый! В нем отверстия, через него джайрини полезли вниз, напали. Вот, смотри...

Коридор был узкий, и Смолик прижался спиной к земляной стене, позволяя ей заглянуть.

Вместо земли и камней внизу было прозрачное зеленоватое вещество, напоминающее желе. Из этого желе и состоял подземный мир. Его пронизывали воздушные трубы, колодцы, обширные пустоты, будто застывшие пузыри воздуха... Двигались светящиеся тела, шары и нити сияния перемещались во всех направлениях. А дальше была пещера, формой похожая на стоящее яйцо. На дне, среди клубов испарений, высилось нечто, с первого взгляда показавшееся Арлее огромной, обвитой мускулами почкой.

– Овум, – сказал Тео Смолик.

Сверху подземный мир был наискось пронзен железным наконечником, узким на конце и широким у основания. В металле виднелись раскрытые круглые люки.

– Так вот почему этих волосатых... – пробормотал Тео. – Ну да! Те, что остались, на малых островах добивают флот Тхая. А остальные погибли.

Теперь-то Арлея хорошо рассмотрела их: поросшие шерстью существа с очень длинными руками, вооруженные по большей частью дубинками. Все они были мертвы. Лежали в наполненных воздухом полостях или висели внутри желе, куда их затянули серапионы, большинство из которых также погибло. Впрочем, кое-кто еще двигался: несколько моллюскоглавцев плыли сквозь мягкое стекло к пещере с овумом, другие, едва заметные на таком расстоянии, поднимались снизу.

– Их там были сотни, – прошептала Арлея. – Они защищали овум?

Фавн Сив, протиснувшись мимо, исчез в наклонной полости, идущей от этого хода вниз, к яйцеобразной пещере.

– Сейчас те, кто был на островах, вернутся сюда, и с ними моллюскоглавцам уже не справиться. Видишь, они тоже почти все перебиты... – Смолик замолчал, когда сверху донесся тихий гул.

– Что это?

Девушка попятилась, вновь оказавшись в земляном мешке, вместе с Тео уставилась вверх. Малые острова слетались со всех сторон, погружаясь в тулово исполина, прирастая к нему, соединяясь, так что он на глазах рос, разбухал.

С небес доносился едва слышный лязг железа, скрип и щелканье тросов.

Но Смолик с Арлеей смотрели не туда.

Высоко-высоко в небе над варварским миром происходило нечто куда более интересное.

Гана оказался на покатом плече монарха. Уги-Уги схватил его за ремень на поясе, попытался стянуть вперед, а он, вонзив пальцы в складки шкуры на боку паунога под толстяком, постарался соскользнуть в обратную сторону, чтобы очутиться за спиной врага.

И понял вдруг, что монарх не сидит на твари – вся нижняя часть рыхлого синего тела погружена в нее. К тому же он чудовищно увеличился в размерах, разбух, как перезревшая на солнце, начавшая подгнивать груша.

Тулага на мгновение растерялся, и Уги-Уги, прижав его к своей груди, зубами вцепился в лицо. Вскрикнув, Гана отпрянул. Монарх мотнул головой и выдрал клок мяса из его левой брови.

Глаз под ней уже налился темно-красным цветом. Гана хрипло и яростно взревел. Рванулся, высвободив руку, выгнулся и с силой подался вперед, всадив локоть в середину большого мягкого лица.

Переносица Уги-Уги с хрустом сломалась; он покачнулся и вдруг, сам того не ожидая, перевернулся на бок, выпустив противника. Сквозь залившую глаз кровь Тулага увидел опоясанный бушующими облаками Орбитиума мир далеко внизу, совсем рядом – хвост готовой выстрелить в любое мгновение Пушки, а еще – бронга, с которого Траки Нес что-то кричал, размахивая руками.