Лионесс: Мэдук - Джек Вэнс

Начались состязания. Понаблюдав за ними некоторое время, король Казмир ненавязчиво удалился из павильона, поднявшись по ступеням на террасу; вскоре к нему присоединился принц Брезанте. Мэдук, заметившая, что на нее больше никто не обращает внимания, тоже ускользнула на террасу. Там она нашла блалокского принца, облокотившегося на балюстраду и взиравшего на происходившее снизу, на Королевском Плаце.

К этому времени Брезанте уже узнал об отказе Мэдук рассматривать возможность обручения с его персоной. Принц обратился к ней ласково-издевательским тоном: "Как же так, принцесса? Похоже на то, что вас выдадут замуж, так или иначе! Позвольте сразу поздравить еще неизвестного чемпиона, которому отдадут ваши руку и сердце, кто бы он ни был! Отныне вам придется жить в ожидании таинственной неизбежности. Не так ли? Что вы об этом думаете?"

Мэдук тихо ответила: "Ваше высочество, ваши представления не соответствуют действительности во всех отношениях".

Брезанте слегка отшатнулся, высоко подняв брови: "Разве у вас не вызывает радостное волнение тот факт, что столько всевозможных претендентов, как благородных рыцарей, так и гнусных смердов, отправятся на поиски, надеясь справить с вами свадьбу?"

"По сути дела, я опечалена тем, что столько людей будут тщетно прикладывать столько усилий".

"Как следует понимать ваше замечание?" — в замешательстве спросил принц Брезанте.

"Я сказала только то, что сказала"

"Гм! — пробормотал Брезанте. — Подозреваю, что здесь кроется какая-то двусмысленность".

Мэдук пожала плечами и отвернулась. Убедившись в том, что Брезанте за ней не следует, она прошла вдоль передней стены замка к началу арочной галереи, а оттуда повернула в оранжерею. Уединившись в дальнем конце оранжереи, она растянулась на газоне под солнечными лучами, пожевывая травинку.

Наконец Мэдук села. Она не могла думать о таком множестве вещей и принимать такое множество решений одновременно.

Самое важное нужно было сделать в первую очередь. Мэдук поднялась на ноги и стряхнула с платья прилипшую траву. Вернувшись в замок, она поднялась в гостиную королевы.

Соллас тоже удалилась из павильона над плацем, извинившись и сославшись на срочную необходимость присутствовать на совещании. Вернувшись в гостиную, королева присела на диван и задремала. Когда явилась Мэдук, Соллас, утопавшая в подушках, подняла голову и, часто моргая, посмотрела по сторонам: "Что такое? Что тебе нужно?"

"Ваше величество, меня беспокоит прокламация короля".

Королева Соллас все еще не совсем проснулась и плохо соображала: "Не понимаю, что тебя беспокоит. Каждый знаменитый собор знаменит благодаря реликвиям".

"Вполне возможно. Тем не менее, я надеюсь, что вы вступитесь за меня перед королем — моя рука никак не может быть одной из обещанных наград. Я не хотела бы, чтобы мной торговали, как поношенными туфлями, пожелтевшим слоновьим бивнем или каким-нибудь другим товаром".

"Что-либо изменить не в моих силах, — чопорно ответила Соллас. — Король тщательно рассмотрел преимущества своей политики".

Мэдук нахмурилась: "По меньшей мере, со мной должны были посоветоваться. Я не хочу выходить замуж. В некоторых отношениях эта перспектива представляется вульгарной и неопрятной".

Королева Соллас слегка выпрямилась, отделив спину от подушек: "Как тебе известно, я вышла замуж за его королевское величество. Ты считаешь, что это было вульгарно и неопрятно?"

Мэдук поджала губы: "Могу сказать только то, что, будучи королевой, вы можете себе позволить пренебрегать суждениями такого рода, если я правильно понимаю положение вещей".

Почти забавляясь, Соллас снова опустилась на подушки: "В свое время у тебя будет более четкое представление о положении вещей".

"Все это не имеет значения! — воскликнула Мэдук. — Немыслимо, чтобы меня выдали замуж за какого-нибудь недотепу только потому, что он принесет вам ржавый гвоздь! Причем гвоздь этот он, скорее всего, подберет на полу у себя в сарае!"

"Маловероятно! Обманщик не посмеет рисковать! Его испепелит молния! Отец Умфред говорит, что для тех, кто подделывает реликвии, предусмотрен особый круг ада. В любом случае, нам придется положиться на божественное провидение".

"Черт знает что! — пробормотала Мэдук. — Какая нелепость!"

Королева снова приподнялась: "Я не расслышала. Что ты сказала?"

"Неважно".

Соллас величественно кивнула: "В любом случае тебе придется подчиниться королевскому указу, и неукоснительно".

"Да, ваше величество! — с внезапной энергией воскликнула Мэдук. — Я так и сделаю! Прошу меня извинить — мне нужно немедленно заняться приготовлениями".

Опустившись в реверансе, Мэдук повернулась и выбежала из гостиной. Соллас с недоумением смотрела ей вслед: "Что она подразумевает под "приготовлениями"? Ее свадьба не состоится завтра. Каким образом, в любом случае, она намерена к ней готовиться?"

Мэдук бежала вприпрыжку вдоль главной галереи замка, мимо статуй древних героев, огромных ваз значительно выше ее, ниш с инкрустированными столешницами и позолоченными резными шкафами. Время от времени ей попадались стражники в алых с золотом ливреях Хайдиона, державшие алебарды по стойке "вольно". Когда Мэдук пробегала мимо, они не шевелились — только провожали ее глазами.

Увидев пару высоких узких дверей, Мэдук остановилась. Поколебавшись, она открыла одну из створок и заглянула внутрь, в длинное полутемное помещение, озаренное единственным узким окном в дальней стене. Здесь находилась замковая библиотека. Луч солнечного света падал на стол: за столом сидел библиотекарь Керсе, высокий пожилой человек несгибаемой выправки, с улыбчивым ртом и высоким лбом мечтателя, в присутствии высокопоставленных особ предпочитавший, однако, придавать лицу аскетическое выражение. Мэдук редко с ним встречалась; она знала о библиотекаре только то, что он был отпрыском ирландского барда-друида и сам заслужил репутацию незаурядного поэта.

Бросив быстрый взгляд в сторону двери, Керсе продолжал работать. Мэдук медленно вошла в библиотеку. Воздух здесь пропитался терпкими ароматами старого дерева, воска и лавандового масла, сладковато-мускусным запахом мягкой дубленой кожи. На столах вдоль стен покоились либрамы двух- и трехфутовой высоты и трехдюймовой толщины, в переплетах из мятой кожи, а иногда из толстого черного бархата. На полках плотными рядами лежали свитки, пергаменты в кедровых ларцах, перевязанные пачки бумаг и книги в полированных деревянных футлярах, закрытых застежками.

Мэдук застенчиво, шаг за шагом, подходила к Керсе. Наконец библиотекарь откинулся на спинку стула и повернулся, наблюдая за ее приближением — не без некоторого беспокойства, так как слухи о непредсказуемой шаловливости принцессы проникли даже в безмятежную тишину хранилища хроник и трактатов.