ТАЙНЫ ЛУННОЙ ГОНКИ - Юрий Караш

Комитет работал десять недель. Конечным продуктом его деятельности, стоившей 4 миллиона долларов, стал доклад на 3000 страниц. Члены комитета не пощадили ни НАСА, ни одного из главных подрядчиков этого ведомства — компанию «Норт Америкэн». Именно она осуществляла разработку и постройку космического корабля «Аполлон», в том числе его командного модуля, где и произошел пожар. В докладе прямо говорилось об ответственности, которую несли агентство и «Норт Америкэн» за «многочисленные упущения» при проектировании и производстве корабля. Справедливости ради нужно отметить, что авторы документа не смогли точно указать главную причину трагедии и ограничились лишь перечислением условий, которые могли к ней привести:

герметичная кабина, наддутая чистым кислородом;

большое количество огнеопасного материала, распределенного по всей кабине;

уязвимая электропроводка корабля;

уязвимая система трубопроводов, по которым подается огнеопасный и агрессивный охладитель;

неэффективная система экстренного покидания экипажем корабля;

неэффективная система спасения экипажа или оказания ему медицинской помощи[645].

Документ также содержал ряд рекомендаций по повышению уровня безопасности «Аполлона».

Доклад этот подлил «масла в огонь» критики, которую обрушили американские СМИ на «голову» космической программе США. Характерной в этом плане была редакционная статья, опубликованная в «Нью-Йорк Таймс». Истинной причиной гибели экипажа, по мнению газеты, стал «совершенно иррациональный имидж космической программы в глазах общества, с ее технически необоснованной и, как показала трагедия «Аполлона», исключительно опасной приверженностью бессмысленному сроку высадки человека на Луну к 1970 году». «Во имя политически обусловленного графика, — утверждала «Таймс», — шли на огромный риск, который стоил жизни астронавтам Гриссому, Уайту и Чаффи». Газета потребовала, чтобы «будущая политика НАСА при новом руководстве определялась бы… безопасностью, а не связями с общественностью». Намек на «новое руководство» был весьма прозрачным — Уэбб должен уйти[646].

Вполне возможно, что и администратору НАСА пришлось бы это сделать, если б он не предпринял ряд решительных мер, направленных на исправление ситуации. Уэбб признал: «Пожар показал, что ряд позиций, относящихся к конструкции и функционированию окружающей среды [корабля], потребуют самого тщательного рассмотрения и, возможно, переделки»[647]. Однако глава агентства начал «с себя», а точнее с собственного ведомства. Проведенная им внутренняя реорганизация НАСА была нацелена на усиление контроля руководящего звена агентства над деятельностью подрядчиков, а также на повышение эффективности общения между нижними и верхними эшелонами иерархической структуры НАСА. Второй важнейший шаг состоял в привлечении «Боинга» к дополнительному контролю за работой «Норт Америкэн». Дело в том, что «Боинг» уже выступал в роли подрядчика НАСА, разрабатывая по заказу этого ведомства одну из трех ступеней «Сатурна», а также отвечая за связку этих ступеней в одно целое. Так почему бы не расширить полномочия «Боинга», поручив ему интеграцию ракеты-носителя и корабля? Этот шаг фактически превратил бы «Боинг» в еще одного «смотрителя» за качеством продукции «Норт Америкэн», а заодно и других подрядчиков. Так и было сделано[648].

Еще два события способствовали выходу американской космической программы из состояния «стопора», в котором она оказалась после пожара на «Аполлоне-1». Одно из них, печальное, произошло в Советском Союзе. 23 апреля 1967 года при посадке корабля «Союз-1» погиб космонавт Владимир Комаров. Известие об этом трагическом инциденте не только подтвердило, что СССР продолжал участвовать в «лунной гонке», но и напомнило: освоение космоса — опасное дело, платить за которое человеческими жизнями удел не только Америки[649]. Второе событие носило позитивный характер. 29 ноября 1967 г. в космос ушел беспилотный «Аполлон-4». Первое испытание носителя «Сатурн-5» закончилось полным успехом. Но еще за неделю до этого события НАСА опубликовало план полетов «Аполлонов», согласно которому американские астронавты должны были ступить на Луну не позднее конца 1969 г. План удивил многих: его осуществление в намеченные сроки было возможно лишь при условии, что все без исключения полеты «Аполлонов» в течение последующих двух лет будут успешными. Трудно сказать, чего было больше в документе — истинной веры Уэбба в надежность техники или же его стремления «заразить» подобной верой простых американцев и политиков, восстановив тем самым их поддержку лунной программе. Если верно второе предположение, то глава агентства достиг своей цели. 30 января 1968 г. — немногим менее чем через три месяца после обнародования данного плана, комитет по космосу сената США опубликовал доклад, содержащий основные итоги парламентского расследования пожара на «Аполлоне-1». Авторы документа, хотя и высказали определенную критику в адрес НАСА, но не усмотрели связи между случившейся трагедией и спешкой, с какой осуществлялась программа «Аполлон». Более того, первой из рекомендаций комитета был призыв к НАСА продолжить реализацию данной программы для достижения поставленных перед ней целей[650].

Несмотря на столь обещающее начало, 1968 год принес администратору НАСА, пожалуй, не меньше головной боли, чем предыдущий. Правда, никто, слава Богу, не погиб и не пострадал, но то, что стало происходить как внутри, так и за пределами США, все больше отодвигало пилотируемую экспедицию на Селену в конец списка национальных приоритетов Америки. К числу неблагоприятных для «Аполлона» событий внутриполитического характера относились убийства борца за гражданские права чернокожего меньшинства Мартина Лютера Кинга и брата Джона Кеннеди — Роберта, одного из вероятных кандидатов на пост президента США. К этому следует добавить и волну негритянских протестов, захлестнувших американские города после убийства Кинга. Наконец, Джонсон — один из наиболее последовательных и активных сторонников деятельности Соединенных Штатов за пределами атмосферы, решил не переизбираться на очередной срок. Что же касается происходящего за пределами страны, то это было ухудшающееся военное положение США во Вьетнаме, а также советское вторжение в Чехословакию. Все эти события отвлекали внимание общества и политиков, а следовательно и средства из федерального бюджета, от космической программы. Это стало очевидно при бюджетном запросе НАСА на 1969 год. Если проект «Аполлон» получал требуемое «питание», то «Программа практической отдачи „Аполлона"» переводилась на «голодный паек». На нее было запрошено 439 млн долларов — примерно половина того, сколько собирались потратить в 1968 году[651]. Отчасти подобная ситуация объяснялась тем, что конгресс сделал сокращение расходов из федерального бюджета главным приоритетом своей финансовой деятельности в 1968 году. В отличие от начала 1960-х годов, когда многие из членов верхней и нижней палат наживали политический капитал на поддержке великого лунного «броска» Америки, законодатели конца данного десятилетия узрели для себе политическую выгоду в свертывании космической программы США. «Разве мы можем позволить себе столь большие траты на нечто, не связанное напрямую с разрешением острейших внутренних и внешних проблем нашей страны?» — таковбыл вопрос, лежащий в основе их нового, «реалистичного» отношения к деятельности Соединенных Штатов в космосе. Подобный «реализм» вполне соответствовал настроению избирателей. Уже к лету 1965 года треть опрошенных американцев выступали за сокращение расходов на космос, в то время как только 16% — за их рост. За последующие три с половиной года количество желающих уменьшить бюджет НАСА выросло до 40%, а число предлагающих его увеличить упало до 14%. Опрос, проведенный летом 1969 г., показал, что 53% американцев против пилотируемого полета на Марс[652].

ППО была одной из наиболее «легкопоражаемых» целей. В самом деле — зачем расходовать деньги на то, что, в общем, дублирует «Пилотируемую орбитальную лабораторию», создаваемую военными? Уэбб назвал весну 1968 года временем, когда «НАСА в массированном порядке теряла поддержку в конгрессе». В июне этого года бюджет НАСА был урезан до 4 миллиардов долларов, из которых на ППО выделялось лишь 253 млн. При этом Джонсон предупредил Уэбба о грядущих новых изъятиях средств из «кошелька» агентства. Это означало, что конвейер, с которого сходили «Сатурны», будет остановлен. Фон Браун и ряд других высокопоставленных сотрудников НАСА убеждали главу агентства зарезервировать для ППО хотя бы один «Сатурн-5», способный вывести на орбиту тяжелую станцию, «начиненную» всем необходимым на Земле. В противном случае пришлось бы использовать меньший носитель для запуска этой станции на околоземную орбиту, а затем уже дооснастить комплекс в полете. Уэбб выступил против такого предложения. Ему с трудом удалось убедить конгресс и бюджетный отдел Белого дома в том, что программе «Аполлон» потребуется как минимум 15 носителей типа «Сатурн-5», и он не собирается ставить под сомнение эту цифру путем передачи хотя бы одного носителя для «послеаполлоновской» космической станции. Потом его неоднократно критиковали за якобы недостаточную последовательность в отстаивании ППО. Но руководитель агентства понимал: в 1968 году у него не было уже ни средств, ни политической поддержки, чтобы оправдать в глазах налогоплательщиков, законодателей и Белого дома необходимость как лунной программы, так и ее преемницы. Любые попытки обеспечить будущее Америки в космосе могли привести к политической девальвации ее текущей космической деятельности, а это уже могло поставить под угрозу «Аполлон»[653].