Джек и Джилл - Луиза Мэй Олкотт
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
А вот вечерние соревнования по бегу вышли захватывающими. Горя желанием проявить себя, Джек настоял на своем участии в готовящемся забеге, хотя миссис Мино и предупреждала сына, что это может пагубно сказаться на его травмированной ноге. У Джека и самого были по этому поводу определенные опасения, и еще он немного тревожился, что давно по-настоящему не тренировался, но тем не менее надел красную майку и гольфы, обвязал вокруг головы красный носовой платок, закатал до локтя длинные рукава и решительно занял место на старте.
Джилл и Молли, сгорая от нетерпения, стояли на берегу в ожидании, когда для напряженно замерших на стартовой линии полудюжины бегунов дадут команду «марш». Вот наконец участники соревнования рванули вперед по гладкому пляжу. В толпе послышались смех и шутки. Большинство бегунов и впрямь представляли собой весьма забавное зрелище. По всей вероятности, далеко не все из них понимали, что такое спортивный бег. Один здоровенный малый из рыбаков, громко топая сапогами, в которые у него были заправлены брюки, с ходу взял такой бешеный темп, что вскоре совершенно выдохся, и его спокойненько обогнал мелкий тщедушный субъект с тонюсенькими ножками, очень походивший на болотного кулика. Только трое из всех участников бежали действительно хорошо. Между ними-то и разгорелось поистине драматичное состязание.
Прежние тренировки послужили Джеку на пользу, и он взял старт как настоящий профессионал, продвигаясь вперед хоть и резво, но сохраняя ровный и не слишком утомительный для себя темп, в то время как опередившие его поначалу соперники к финальной части дистанции скисли и уныло плелись далеко позади него. Возле флажка Джек рванул. Бейкон и Кокс, однако, тоже не оплошали и не дали ему оторваться от группы. К несчастью, Джек споткнулся о гальку, отчего травмированная нога начала болеть, но тем не менее он мужественно продолжал борьбу.
— Давай, Бейкон! — ревели одни из зрителей.
— Сделай его, Мино! — вопили что было сил другие.
— Не уступай им, Кокс! — старались перекричать их третьи.
— Джек впереди!
— А вот и нет!
— Вот они! Вот они! Бейкон обставил его!
И это было действительно так. Мускулистые ноги юноши в Никербокерах пересекли линию финиша на пол-ярда раньше ног в красных гольфах. Фрэнк раскрыл едва дышавшему брату объятия, в которые тот и рухнул, с трудом ловя ртом воздух, пытаясь отдышаться:
— Порядок. Я рад, что он победил.
Победитель тоже едва стоял на ногах. Почти сразу же после короткого поздравления друзья увели его отдыхать, в то время как зрители отправились дальше: кто смотреть теннис, а кто — соревнования по стрельбе из лука, которые проходили на площадке возле местного отеля. Джек, быстро восстановившийся после тяжелого забега и горечи поражения, настоял на том, чтобы отвезти туда Молли и Джилл.
До отеля они добрались на видавшем виды омнибусе, который доставил их маленькую компанию к самому месту действия. Им предстало на редкость красивое зрелище — начиная со стройных девушек в ослепительнобелых хлопковых платьях, подпоясанных широкими зелеными лентами, их ярких колчанов со стрелами и огромной цветной мишени и заканчивая большими луками, из которых спортсменки со свистом пускали стрелы. Стреляли участницы соревнований одна лучше другой. Победа в итоге досталась самой красивой лучнице, и она, счастливая, удалилась с поля под дружные аплодисменты публики, держа в руках приз — двенадцать отличных стрел в новеньком кожаном колчане.
Вернувшись в «Ивы», Джек поспешил на теннис, а девочки, так как этот вид спорта их не интересовал, решили передохнуть и переодеться перед началом лучшей, с их точки зрения, части сегодняшних развлечений — танцев и фейерверка. Едва до «Ив» донеслись первые звуки вальса, как резвые ноги Джилл, которой очень шло ее новое белое платье, чуть было сами не пустились в пляс. Однако девочка сдержала себя. Эта радость пока еще находилась для нее под запретом.
— Сама я танцевать не могу, но Молли должна повеселиться от души. Надеюсь, вы проследите за этим, — обратилась она к Фрэнку и Джеку, хорошо понимая, что сама она сможет насладиться этим прекрасным времяпрепровождением, лишь наблюдая за танцующими, удобно устроившись на кушетке.
Братья заверили девочку, что так они и поступят, и обещание свое с честью сдержали, поскольку, находясь в большом танцевальном зале отеля, было попросту невозможно устоять на месте под чарующие звуки мелодий, сменяющих одна другую, которые так вдохновенно играл оркестр. Молли натанцевалась всласть, она кружилась и порхала по всему залу, как голубая бабочка. От приглашений кавалеров не было отбою, но она все-таки улучала минуту-другую, чтобы подбежать к Джилл и рассказать своей подружке, какие смешные вещи ей говорил очередной юный джентльмен или как забавно он себя вел.
Когда долину объяла ночная тьма, на скалах и вдоль берега засверкали огни. Куда ни глянь, светились разноцветные фонарики. А на нескольких яхтах, бросивших якорь в бухте, сияла иллюминация. Прекрасное это зрелище, за которым Джилл наблюдала вместе с Молли, Мейми, Герти и самой миссис Кокс из окон ее роскошного экипажа, напомнило девочке страну фей, какой она представлялась ей по сказкам. Но вот в воздух стали взлетать ракеты. Рассыпаясь со свистом и грохотом высоко в черном небе на тысячи вспышек, они расцвечивали его то каскадом цветных звезд, то огненными драконами, то сверкающими колесами. При появлении каждой новой фигуры девочки, словно малые дети, разражались восторженными визгами, умоляя миссис Кокс остаться еще ненадолго всякий раз, когда та деликатно спрашивала, не пора ли уже ехать домой.
После возвращения в пансионат Молли с Джилл еще долго болтали, так как с улицы по-прежнему доносились треск фейерверков, громкая музыка и гомон старшего поколения, продолжавшего веселиться далеко за полночь. Наконец усталость взяла свое, и девочки крепко уснули, но очень скоро Молли с воплем взвилась над подушкой из-за того, что Джилл со всей силы тянула ее за косу. Выяснилось, что девочке приснился кошмар: от нее в открытое море уплывала лодка, вот она и тащила ее за канат к берегу. Подружки были чересчур сонные в тот момент, зато они от души повеселились над ночным происшествием на следующее утро и вышли к завтраку с такими сияющими лицами, что
