Через cолнечную сторону (Сборник) - Алан Нурс

Примерно на полпути мы получили сообщение с вышки контроля за полетами, что прибытие корабля "Наша планета Земля" задерживается на три часа.

Я остановил луноход и спросил:

— Прикажете возвращаться, адмирал?

Он покачал головой, а затем задумчиво проговорил:

— Нет, нет. Можете ехать дальше. Эскорт, почетный караул — все это, как известно, не принято в Космическом флоте. Все вы выдумали, вероятно потому, что проспали. А поскольку сейчас от меня зависит, успеете ли вы вовремя попасть на службу, я не хочу расстраивать ваши планы.

Да, он видел нас насквозь и сделал совершенно правильные выводы.

Лицо Лоа залилось краской, а Леон, заикаясь, начал:

— Позвольте, я вам все объясню. Я должен извиниться…

— Не надо ничего объяснять, — сказал адмирал.

И тут он вдруг ни с того, ни с сего стал сообщать интересные подробности о техническом оснащении межпланетного корабля ООН, ударившись в детальные объяснения, — он старался помочь Лоа и Леону выпутаться из щекотливой ситуации, в которую те попали. Между тем мы уже миновали городской шлюз, выбрались на лунную поверхность и выехали на посадочное поле. Он высадил всех нас у контрольной вышки, помахал рукой и сказал:

— Всегда приветствую находчивых молодых людей, если, конечно, их отвага не переходит в безрассудство. У того, кто не находит правильного решения и из-за этого теряет самообладание, есть серьезный изъян, который с особенной силой проявится позднее — там, в космосе, и от этого может зависеть жизнь. Но, мне кажется, вам это не угрожает. Ну, успехов вам в будущем и — до свидания! — С этими словами он пересел за панель управления, и через минуту луноход двинулся к станции "Лунные горы".

Таким вот образом я получил свое "место на трибуне" и три часа спустя имел возможность собственными глазами увидеть прилунение корабля "Наша планета Земля". Конечно, я не был назначен в тот день ассистентом на контрольную вышку, но хотел бы я посмотреть, как руководитель службы прилунения спустит меня с нее, когда он своими глазами видел, что я прибыл на машине самого шефа!

В тот день мы видели адмирала еще раза два издали, по время приветственной церемонии но случаю прибытия ракеты ООН. Он даже дружески подмигнул нам. А Александр Пирс, кажется, так никогда и не узнал о нашей самовольной поездке на "просьон-электронике". Во всяком случае, дело осталось без последствий. Адмирал никому не рассказал об этом маленьком происшествии, и мы высоко оценили его молчание.

Перевод А. Федорова

Артур Кларк

Колыбель на орбите

Прежде чем мы начнем, хотелось бы подчеркнуть одно — то, что многие, похоже, забывают. Двадцать первый век наступит не завтра — он начнется годом позже, 1 января 2001 года. Хотя календари после полуночи будут отсчитывать 2000 год, старый век продлится еще двенадцать месяцев. Каждые сто лет нам, астрономам, приходится снова и снова объяснять это, но все напрасно. Стоит в счете веков появиться двум нулям, как уже идет пир горой!

Что говорить, я оказался свидетелем великих событий в истории космонавтики, начиная с запуска первого спутника. В двадцать пять лет я был вычислителем в Капустином Яру — недостаточно значительной личностью, чтобы присутствовать в контрольном центре, когда шел отсчет последних секунд. Но я слышал старт. Только однажды за всю жизнь я слышал звук, который поразил меня сильнее. (Что это было? — После скажу.) Как только стало известно, что спутник вышел на орбиту, один из ведущих ученых вызвал свой "ЗИЛ", и мы покатили в Волгоград отмечать событие. Шестьдесят миль одолели за то же время, за какое спутник совершил первый оборот вокруг Земли — неплохая скорость! (Кто-то подсчитал, что выпитой на следующий день водки хватило бы для запуска крошки-спутника, который конструировали американцы, но я в этом не уверен.)

Большинство учебников истории утверждает, что именно тогда, 4 октября 1957 года, начался Космический Век. Я не собираюсь спорить с ними, но, по-моему, самое увлекательное было потом. Что может сравниться по драматизму с тем случаем, когда военные корабли США мчались на выручку Дмитрию Калинину и в последний миг выловили его капсулу из Южной Атлантики! А радиорепортаж Джерри Уингейта, его красочные эпитеты, на которые ни один цензор не посмел покуситься, когда он обогнул Луну и увидел воочию ее обратную сторону! А всего пять лет спустя — телевизионная передача из кабины "Германа Оберта", когда корабль прилунился на плато в Заливе Радуг. Он и сейчас там стоит вечным памятником людям, которых схоронили рядом с ним…

Все это были великие вехи на пути в космос, но вы ошибаетесь, если думаете, что я буду говорить о них. Больше всего меня поразило совсем другое. Я даже не уверен, сумею ли хорошо рассказать, а если и сумею — как вы это подадите? Ведь нового ничего но будет, газеты тогда только об этом и писали. Но большинство из них упустило самую суть, для прессы это была просто выигрышная "человечная" черточка, только и всего.

Было это через тридцать лет после запуска первого спутника, вместе с другими я находился тогда на Луне. Правда, к тому времени я стал уже слишком важной персоной, чтобы заниматься наукой. Прошло больше десятка лет с тех пор, как я составлял программы для электронной машины; теперь моя задача была несколько сложнее — "программировать" людей, ведь я отвечал за проект АРЕС, готовил первую экспедицию на Марс.

Стартовать, понятно, решили с Луны, там тяготение намного слабее и для запуска нужно в пятьдесят раз меньше горючего, чем на Земле. Хотели было собирать корабли на орбите спутника — еще меньше горючего надо для вылета, — но когда продумали все как следует, эта идея отпала. Не так-то просто устраивать в космосе заводы и мастерские; невесомость скорее мешает, чем помогает, когда вам нужно, чтобы все предметы беспрекословно слушались вас. К тому времени, в конце восьмидесятых годов, Первая Лунная База работала полным ходом. Химические заводы и всякие мелкие предприятия производили все для поселка. И мы решили использовать их, вместо того чтобы ценой огромных усилий и затрат сооружать в космосе новые.

"Альфу", "Бету" и "Гамму" — три корабля экспедиции — собирали на дне Платона. Здесь в кольце гор простерлась, пожалуй, самая гладкая равнина этой стороны Луны и настолько обширная, что наблюдателю, стоящему в ее центре, и не придет в голову, что он находится на дне кратера: горы скрыты далеко за горизонтом. Герметичные купола базы стояли в шести милях от стартовой площадки и были связаны с ней канатной дорогой; эти дороги очень нравятся туристам, но, на мой взгляд, сильно уродуют лунный пейзаж.