Книгоедство - Александр Етоев

Книжка издана по-матросски, с любовью и с картинками Василия Голубева, повторяющими силуэтную графику, популярную в александровскую эпоху.

P.S К вопросу об эксцентричности писателя Евгения Звягина 5 января 2001 года на вечере, посвященном 10-летнему юбилею арт-галереи «Борей», писатель Е. Звягин был награжден банкой квашеной капусты «за активное противодействие антиалкогольной политике „Борея“ Комментарии, как говорится, излишни.

P.P.S В томе изданных писем Сергея Довлатова в письме в Россию, адресованном не помню кому, Довлатов спрашивает у этого, не помню кого: «Как там Звягин?» Это единственное упоминание Довлатовым имени писателя Звягина, чем последний очень гордится

Знаете, что такое базар фуфлометов? Это Государственная Дума Российской Федерации на языке уголовного мира. А бурса красных мастурбаторов? Высшая партийная школа при ЦК КПСС. Эти и другие слова и выражения вы найдете в приложенном в конце книги Д.С.Балдаева небольшом словаре Словарь этот, хоть и небольшой, зато толковый и поучительный И – неожиданно – актуальный и современный

Но главное, конечно, сам альбом-каталог нательных произведений живописи.

Татуировки, любовно воспроизведенные в книге, так же любовно прокомментированы Например, татуировка с Юдифью, попирающей голову Олоферна, комментируется так: «Носитель татуировки, осужденный по ст 152 УК РСФСР 1926 года за неуплату алиментов на два года лишения свободы, изобразил в сюжете себя и свою жену, подавшую на него в суд и добившуюся его заключения. После отсидки, по его словам, ему уже больше никогда не придется ходить в загранплавание, отныне на всю оставшуюся жизнь его уделом будет “болтаться в каботаже”, т. е работать на невизированных судах прибрежного плавания».

Вообще комментарии к татуировкам – это своего рода Малая Советская Энциклопедия с краткими сведениям: кто, где, за что и когда оттянул свой тюремно-лагерный срок

Для любителей литературы здесь тоже найдется кое-что интересное, потому что среди множества нательных изображений нередки и сюжеты литературные К примеру, старик Хоттабыч (№ 243, «совершил преступление под влиянием наркотиков) Или портреты популярных на зоне поэта Сергея Есенина (№ 227) и писателя Льва Толстого (№ 228)

Есть в альбоме татуировки, копирующие произведения живописи, – тот же сюжет с Юдифью по картине Джорджоне, или же васнецовские «Три богатыря», или его же «Аленушка» и «Иван-царевич на сером волке»

Есть татуировки – пародии на советские плакаты, например, пародия на «Родину-Мать», где вместо Родины-матери изображен зэк с костылем в руке на фоне лагерной вышки, с подписью: «Советяшка, до сих пор продолжаешь шестерить, лизать жопу, въябывать на КПСС и получать за это ноль целых и хуй десятых и хочешь стать калекой? Подумай!».

Большое количество в книге-альбоме порнографических татуировок, из которых мне особенно нравятся № 379 («Уважайте труд доярок»), № 385 («Продовольственная программа Леньки Брежнева в действии») и № 384 («Фото получишь завтра»)

Вроде бы издателями обещано продолжение этого замечательного собрания. Будет ли оно? Или обещание очередной базар фуфлометов?

Что такое для нас Александр Твардовский: это великая книга о русском солдате «Василий Теркин»; это «Новый мир» 60-х годов под его редакторством; и это открытие для русского читателя Солженицына.

Вообще, Александр Трифонович был человек сложный, был человек советский, был человек партийный. Но при всем при том это был человек честный. То есть и советскую власть, и партию он надеялся когда-нибудь увидеть облагороженными – с человеческим, так сказать, лицом. Но в 1970 году от него отняли журнал, и через год поэт умер, так и не разглядев в чертах советского государства человеческого лица.

Когда к Твардовскому, как к главному редактору «Нового мира», попала рукопись «Одного дня Ивана Денисовича», он взял ее на прочтение домой и начал читать поздно, уже в постели Но буквально после первых страниц понял, что такие книги лежа читать нельзя Тогда он встал, оделся и, сев к столу, прочитал повесть два раза кряду И, прочитав, решил: во что бы то ни стало он напечатает Солженицына. Когда Александр Дементьев, его первый помощник, сказал: «Даже если нам удастся эту вещь напечатать, они нам этого не простят никогда, и журнал мы потеряем», Твардовский ему ответил: «А на что мне журнал, если я не смогу напечатать это?».

И напечатал, прожив после этого десять лет и умерев от разрыва сердца

В автобиографии писателя говорится, что в роду Марка Твена было много людей достойных, самое же свое начало род ведет с седой истории Англии, примерно с одиннадцатого века Первый из Твенов, ступивший с палубы Колумбова корабля на дикую американскую почву, – был Даусон Морган Твен Как известно из записей в корабельном журнале, этот Твен взошел на палубу с багажом, состоящим из старой газеты, в которую были завернуты носовой платок с меткой «Б.Г.», два чулка – бумажный и шерстяной (с метками «Л.В.К.» и «Д.Ф.»), – и ночная сорочка с меткой «О.М.Р.» Сошел же он с палубы, имея в руках багаж в размере четырех чемоданов, ящика из-под фарфоровой посуды и двух корзин, в которых носят шампанское Мало того, через короткое время этот Даусон Твен вернулся на корабль, утверждая, что недосчитался некоторых вещей, и пытался обыскать команду и оставшихся на палубе пассажиров Когда его выкинули за борт, он умудрился нырнуть на дно и отвязать от каната якорь, который продал впоследствии дикарям

Еще среди предков писателя был природный индеец Па-го-то-вах-вах-пукетекивис Твен, известный тем, что семнадцать раз стрелял из-за дерева в будущего президента Америки Джорджа Вашингтона и ни разу из семнадцати раз не попал Также в предках Марка Твена числятся Гай Фокс, барон Мюнхгаузен, капитан Кидд, царь Навуходоносор и Валаамова ослица

Имея в своем роду столько замечательных представителей, трудно не написать «Гекльберри Финна» или «Янки при дворе короля Артура» Тем более что и король Артур, и Мерлин, и Ланселот также считаются далекими предками Марка Твена по отцовской и материнской линиям

Тема денег в жизни Некрасова всегда имела первостепенное значение Поэтом и редактором он был замечательным, но как предприниматель и хозяин самых выгодных в коммерческом отношении российских журналов отличался крайней жесткостью и непомерной скупостью.

Как все тогдашние предприниматели, он не доплачивал своим сотрудникам, пользуясь их бескорыстием Его личная жизнь тоже не отвечала требованиям радикального пуританства Он постоянно крупно играл. Тратил много денег на свой стол и своих любовниц. Был не чужд снобизма и любил общество людей вышестоящих. Все это, по мнению многих современников, не гармонировало с «гуманным» и демократическим характером его поэзии… Но хотя Тургенев, Герцен и большинство современников Некрасова ненавидели, радикалы, работавшие у него, им восхищались, любили его безгранично и отпускали ему и простительные личные, и даже, более того, общественные прегрешения. Его связь с г-жой Панаевой, героиней его лучших и оригинальнейших любовных стихов, продолжалась около десяти лет и стала одним из самых известных романов в биографиях русских литераторов. Некоторое время Некрасов и Панаевы жили втроем («menage a trois») – жоржсандистский либерализм, популярный среди интеллигенции в середине девятнадцатого века. Обоим – и Некрасову, и Панаевой – эта связь доставила гораздо больше страданий, чем радостей Хронически больной (в результате своей беспорядочной жизни), Некрасов был подвержен длительным приступам меланхолии и депрессии; при этом он страшно страдал и превращал жизнь своих близких графиях русских литераторов в ад После разрыва с Панаевой Некрасов жил с любовницами, которых содержал, пока незадолго до смерти не женился на простой девушке из народа… Он умер 27 декабря 1877 года Похороны его стали самой поразительной демонстрацией популярности, какой когда-либо удостаивался русский писатель.

Этот краткий и очень яркий очерк жизни Некрасова напечатан в «Истории русской литературы» Дмитрия Святополка-Мирского Он настолько характеристичен, что я не удержался и привел его практически полностью.

Лучше всего о Николае Семеновиче Тихонове написано в дневниках Евгения Шварца, поистине неоценимом источнике по истории русской культуры советского времени В записях за 1953 год есть воспоминание о том, как в 1922 году недавно перебравшийся из Ростова в Петроград Шварц попал в студию при Доме искусств, которую вел Чуковский. Вот отрывок из этих записей:

Разбирали Бунина. Прочел доклад слушатель старшего курса студии с деревянным лицом и голосом из того же материала – Николай Тихонов. В докладе он доказывал, что Бунин – провинциал, старающийся показать свою образованность. Я обожал Бунина, и Буратино с дурно обработанной чуркой на том месте, где у людей обычно находится лицо, с пепельным париком над чуркой – ужаснул меня.